Люси Монро - Долгая помолвка Страница 22

Страсть не прошла, он просто тщательно ее скрывал. Анджела почувствовала облегчение, и это укрепило решимость женщины.

– Ты хочешь меня.

– Да.

– Давай займемся любовью.

– Я не могу, – возразил Захир.

Анджела опустила глаза. Под его брюками вздымался твердый бугор.

Она улыбнулась:

– Я думаю, все-таки можешь.

Захир рассмеялся, и в этом смехе слышалось тепло и неподдельное веселье.

– Физически я готов. Я очень хочу тебя. До боли, aziz.

У Анджелы перехватило дыхание. Понял ли Захир, что назвал ее «любимая»? Но в этой части мира мужчины часто называют так своих жен. И это не означает, что он любит ее.

Однако Захир явно очень высоко ценит свою невесту.

– Тогда позволь мне успокоить твою боль, – предложила она.

– Я ничего так не хочу.

– Что же тебя останавливает?

– Я дал слово твоему отцу, что не вступлю с тобой в интимные отношения до официальной свадьбы.

Анджелу покоробило слово «официальной».

– Ты уже считаешь меня своей женой.

Захир промолчал. Анджела с вызовом взглянула на него:

– Скажи мне правду.

– Хорошо, – согласился он. – Ты – моя жена.

Это было достаточно романтично, хотя Анджела не готова была это признать.

– Ты – собственник.

– Да.

– Я пришла к тебе в свадебном платье, и ты пообещал, что никому не расскажешь об этом, – напомнила она. – Только при таком условии ты принял в дар от меня мою девственность.

– Да.

Она улыбнулась. Захир проворчал:

– Я старомодный человек, но я не дурак.

Анджела подавила желание рассмеяться. Она не могла отрицать, что Захир старомоден.

– Неужели будущий король Захир позволит кому-либо вмешиваться в свою жизнь и диктовать условия? – с вызовом поинтересовалась она.

– Я дал обещание.

– Дал обещание не прикасаться ко мне прежде времени, но что это значит – «прежде времени», когда в твоем сердце я уже твоя жена?

– А в твоем сердце? – с таким же вызовом спросил Захир.

Анджела не могла лгать:

– Я твоя, Захир. Я всегда была твоей.

– Однако ты написала совсем другое в письме, а также в пресс-релизе.

– Я хотела дать тебе свободу.

– Чтобы я нашел «истинную любовь»?

Анджела была уверена, что Захир собирался произнести слова «истинную любовь» с нескрываемым сарказмом, однако в его тоне слышалось скорее смятение.

И вдруг она поняла нечто важное. Захир не любит ее, но это совсем не означает, что ему не нужна ее любовь. А может, все-таки любит?

– Ты отстранился от меня, – заявила она. Это было не обвинение, а попытка начать разговор.

Ей надо было понять до конца этого сложного мужчину. Неизменным за десять лет осталось лишь одно: Захир всегда хотел жениться на ней, и, по его собственному признанию, он был готов хранить жене верность – из чувства долга и во имя чести.

– Мне кажется, именно ты воздвигла непробиваемую стену между нами. – Захир нахмурился, хотя и не отодвинулся.

– Ты думаешь? – протянула она.

– Ты всегда любила меня.

– Я и сейчас люблю. – Отрицать это было невозможно.

Захир отпрянул назад, будто от удара:

– Нет, не любишь.

Анджела вплотную придвинулась к нему:

– Люблю.

– Ты не улыбаешься мне так, как прежде.

– Последние недели были очень тяжелыми. Я находилась в состоянии стресса. – Анджела решила, что будет лучше, если она глубоко запрячет свои эмоции, чтобы играть с Захиром по его правилам. Но скрывать чувства было неестественно для нее, и Захир это сразу понял.

Анджела назвала свой новый образ политически продуманным, однако вчера она поняла, как пагубно действует на нее постоянно носимая маска. У нее возникла потребность хоть иногда становиться самой собой, особенно рядом с Захиром.

– Любовь не нужна в таком браке, как у нас, но обе стороны должны тем не менее хотя бы нравиться друг другу. – Захир говорил так, будто пытался убедить в этом не только Анджелу, но и себя.

Вместо того чтобы расстроиться от очередного доказательства того, что он не любит ее, Анджела прислушалась к тому, чего Захир не сказал. Она пыталась уловить скрытое значение его слов. И обнаружила некую потребность, которую он тщательно от всех скрывал.

– Ты мне нравишься, Захир, и я люблю тебя. – Теперь ей гораздо легче было признаться в этом. – Я никогда не переставала тебя любить.

Захир обнял Анджелу, крепко прижав к себе, лишая ее возможности вырваться:

– Ты моя. И я больше не позволю тебе уйти.

– А я никуда не уйду. – Она нуждалась в нем и инстинктивно осознавала, что он тоже в ней нуждается. – Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью.

– А как быть с моим обещанием?

– Оно аннулируется, если считать, что занятия любовью – это скорее акт заботы и любви, а не удовлетворение физической потребности.

– Конечно, я забочусь о тебе. Ты всегда была для меня так же важна, как любой член моей семьи. И это неизменно.

Это вряд ли можно было назвать пылким романтическим признанием, но для Захира это значило больше, чем признание в любви.

– Я верю тебе.

И тогда будто что-то сломалось внутри Захира.

Может быть, его самоконтроль, потому что он завладел ртом Анджелы – словно воин-завоеватель – для утверждения окончательной победы.

Глава 10

Ощущая, что желание Захира так же велико, как и ее, Анджела прижалась к нему всем телом – и растаяла. Она хотела его так сильно, что готова была немедленно сдаться. Но, может быть, это не капитуляция, а победа?

Кажется, она застонала, когда Захир страстно поцеловал ее. Такую страсть он не проявлял даже в ту памятную ночь.

Подхватив Анджелу на руки, Захир направился вместе с ней в спальню, продолжая целовать ее в губы. У Анджелы мелькнуло смутное опасение, что они могут врезаться в стену или в дверной косяк, но этот мужчина умел пройти без потерь по минному полю мировой политики, а уж пройти по своим комнатам – сущий пустяк для него.

Они легли на кровать, и его тяжелое тело накрыло Анджелу. Свидетельство желания Захира уперлось ей в живот. Поцелуи его стали более медленными, нежными. Его запах, его вкус, ощущение его тела окружили, обволокли женщину, и Анджела забыла обо всем на свете.

Но на них было слишком много одежды, и платье Анджелы не давало ей слиться с ним кожа к коже, как она мечтала. Она всхлипнула, изнемогая от желания сорвать с себя все, что было на ней.

Издав удовлетворенный рык, Захир продолжал ее целовать жадно и страстно, как никогда прежде не целовал. Похоже, в ту ночь он обращался с Анджелой так, словно она была сделана из стекла. Наверное, потому, что это был ее первый сексуальный опыт.

Но сейчас от Захира исходила стихийная, почти первобытная энергия: она проявлялась в каждом поцелуе, в каждом прикосновении.

Руки его ласкали Анджелу. Казалось, умные пальцы прекрасно знали, как доставить ей необыкновенно сладкие ощущения, которых она никогда не испытывала. Неожиданно Анджела обнаружила, что она обнажена и Захир тоже, хотя она не могла вспомнить, кто и как снимал одежду.

Захир закинул ее руки за голову и обвил пальцы вокруг железных прутьев изголовья кровати, велев их не разжимать.

Анджела уставилась на него:

– Зачем?

– Я хочу доставить тебе удовольствие.

– И мне придется для этого держать руки вот так?

– Это доставит удовольствие мне.

Она не поняла. Ей хотелось ласкать Захира, но в то же время выполнить его просьбу. Мысль о том, что она предоставляет ему полную власть над собой, была тревожной, но в то же время очень-очень заманчивой.

– Ты странный, – пробормотала молодая женщина; впрочем, ее желание нисколько не уменьшилось.

– Я отношусь к тем мужчинам, которые знают, чего хотят.

– Ты любишь контролировать ситуацию.

– Это тебя удивляет?

– Нет.

Разве мужчина, привыкший все контролировать, согласится хоть в чем-то уступить? На лице Захира отражалось яростное, дикое желание, и оно говорило: «Ни за что».

Нет, ее шейх никогда никому ни в чем не уступит.

Захир раздвинул ее ноги, согнув их в коленях, и лоно Анджелы предстало перед его взором. Это смутило бы ее, если бы она не была возбуждена.

– Неужели так будет всегда? – задыхаясь, промолвила Анджела.

Неужели он постоянно будет устанавливать над ней полный контроль?

Захир оторвал вожделенный взгляд от ее интимного места:

– Я не знаю. Я никогда не делал этого раньше, но давно мечтал об этом.

Анджела застонала: его слова подействовали на нее сильнее, чем самое жаркое прикосновение.

– Я очень рада, что это – нечто особое между нами.

– Ни одна женщина не отдавалась мне так, как ты, а я не отдавался ни одной женщине так, как тебе.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – хрипло проговорила она.