Дана Хадсон - Взаимный обман Страница 22

Она была так хороша в своем мягко переливающемся серебристом платье, оголявшем идеальной красоты прямые плечи, и высоко поднятой прическе из рыжевато-золотистых волос, что Майкл не мог оторвать от нее глаз.

Поймав себя на столь недостойном поведении, он с трудом перевел взгляд на свою спутницу и вновь удивился ее сходству с Хелен. Они были похожи, как родные сестры. Даже мягкая улыбка на пухлых губах была одинаковой.

Пришедшие устроились неподалеку и принялись негромко переговариваться и смеяться чему-то своему.

Сгорающий от ревности Майкл с горечью подумал: да Хелен совершенно все равно, здесь ли он! Недаром она даже не смотрит в его сторону! Значит, он совершенно прав и время, проведенное ими вместе на Ямайке, ничего для нее не значит. Не то, что для него.

Стараясь сдержать рвущую душу боль, он повернулся к изучающе разглядывавшей его Реджине.

— Ты хотела стать моей женой, дорогая? Ну, так я предлагаю тебе руку и сердце.

Он сказал это негромко, но так, чтобы было хорошо слышно и веселой троице неподалеку.

Обернувшаяся на его слова Хелен смерила его презрительным взглядом и снова отвернулась, о чем-то говоря своим спутникам. От этого взгляда у Майкла в груди все свернулось тугой пружиной. И она же еще его презирает!

Чтобы не сорваться, он повлек Реджину за собой в парк, видневшийся сквозь большое французское окно. Отворив дверь, вывел ее на аккуратно подстриженный газон и, встав так, чтобы их хорошо было видно из комнаты, принялся целовать, подтверждая свои слова.

Это было мелочно, глупо и непорядочно по отношению к Реджине, но он ничего не мог с собой поделать. Гнев просился наружу, заставляя совершать безрассудные поступки. К тому же Реджина и ее мамочка именно этого и хотели, разве нет? Так что он лишь выполняет их пылкое желание. Пусть хоть кто-то в этой идиотской истории будет счастлив!

Оторвавшись наконец от губ девушки, он вопросительно посмотрел на ее лицо. Оно раскраснелось, но никакой радости на нем не было. Майкл не сумел сдержать сарказма.

— Ты чем-то недовольна, дорогая?

Реджина мягко произнесла:

— Майкл, вы чем-то ужасно взволнованы, и это волнение ко мне никакого отношения не имеет. Может быть, скажете, в чем дело?

Но ответить он не успел: к ним подбежал человек с фотокамерой в руках.

— Как удачно! В сегодняшних газетах появится сообщение не только о совершеннолетии Маргарет Рэдли, но и о помолвке мисс Хейл с мистером Флемингом! — И, сделав пару снимков, он умчался.

Реджина с досадой закусила губу.

— Вот видите, что вы наделали!

Ему тоже стало не по себе, но он продолжал хорохориться.

— А что я наделал? Только то, чего от меня ждали!

Она посмотрела на него с неприязненным выражением лица.

— Ну, я-то от вас ждала совсем другого. Вы мне, честно говоря, не показались человеком, готовым выполнять маменькины поручения. Тем более такого рода.

— Вы слишком мало меня знаете, чтобы судить. Возможно, я маменькин сынок и только и делаю, что угождаю родителям?

Это прозвучало с излишней заносчивостью, и Реджина жалостливо вздохнула.

— Вы сегодня сам не свой, Майкл. Кого вы здесь увидели? Не ту ли девушку, что стояла рядом с нами? Она еще так странно на вас посмотрела.

Флеминг давно уж понял, что Реджина далеко не так проста, как казалось ему, да и всем окружающим. Но признаваться ни в чем он не стал. Не отвечая на вопрос, он хмуро предложил:

— Погуляем по саду?

Пожав плечами, она положила свою ладонь на подставленный им локоть, и они мирно пошли по парку, обмениваясь ничего не значащими словами о парковой архитектуре, о встречавшейся по дороге садовой скульптуре и прочей пустой дребедени.

Погуляв с полчаса, Майкл несколько успокоился и смог думать о Хелен без одурманивающего сознание горячечного шума в голове.

Хорошо, что она видела, как он целует Реджину. По крайней мере, поймет, что она такой же жалкий эпизод в его жизни, как и он — в ее.

Они подошли к террасе, где небольшими группками стояли гости. Поскольку Майкл с Реджиной никому не были представлены, то и подойти с расспросами ни к кому не решились. Остановившись у входа в парадный зал, где тоже собирались люди, Реджина восторженно проговорила:

— Похоже, сейчас начнут чествовать виновницу торжества. Наверное, это очень приятно — быть внучкой графа!

Майкл насмешливо скосил глаза на свою новообретенную невесту. Зря ее отдали в эту швейцарскую школу. Все-таки у нормальных американцев такого священного трепета перед титулами не наблюдается.

В зале громко пробил гонг, и гости плотной толпой устремились туда. По парадной лестнице, устланной темно-бордовой ковровой дорожкой, с прелестной девушкой под руку неторопливо спускался высокий старик с военной выправкой. У Реджины перехватило горло от восторга, и она уцепилась за рукав Майкла.

— Ох, настоящий граф! И с ним его внучка!

Но Майкл ее не слышал, потому что следом спускались миссис и мистер Рэдли, а за ними шла Хелен под руку с тем самым мужчиной, который увез ее с Ямайки.

Нарушая все приличия, Майкл шепотом обратился к стоявшей рядом немолодой женщине с тонким породистым лицом.

— Скажите, кто эта пара, что идет за четой Рэдли?

Дама с высокомерным недоумением посмотрела на странного незнакомца.

— Это их старшие дети, Эдуард и Хелен. А граф ведет младшую внучку, Маргарет.

В груди Майкла отчаянно забилось сердце, в ушах что-то резко запищало, и он был вынужден отойти к одной из колонн, поддерживавших своды зала, и навалиться на нее плечом.

Это сногсшибательное открытие оказалось не по его слабым силам. Он потряс головой, чтобы прекратить противный писк в ушах. Это помогло, но ненадолго. Взамен мерзкого писка что-то отвратительно затряслось в области сердца, и он обессиленно прижал руку к груди.

Итак, Хелен вовсе не скромная студентка, а девушка из аристократической семьи. Но почему она не сказала своего настоящего имени? Догадавшись, он звонко шлепнул себя по лбу, заставив соседей с неодобрением на него посмотреть. Причины у нее были те же, что и у него. Не хотела ненужного внимания, только и всего. От сердца немного отлегло — по крайней мере постельной игрушкой он для нее не был. Но, судя по ее презрительным взглядам, Хелен расценила его поведение как гораздо худший вариант. Жиголо?

Он болезненно поморщился. Что же он наделал? Сумбур, в который он превратил собственную жизнь, так просто не расхлебаешь. Да и удастся ли это ему?

Скосив глаза на стоявшую неподалеку с восторженным видом Реджину Майкл сердито заломил бровь. И какого лешего он прилюдно объявил ее своей невестой?! И честно признал — да потому, что не мог мыслить здраво, сойдя с ума от безнадежной ревности.