Нина Харрингтон - Подружка невесты Страница 22

– Бабуля умерла, когда мне было десять. Значит, прошло уже двадцать лет. – Она грустно вздохнула и облизала нижнюю губу. – Ну и ну! Я и не думала, что прошло столько времени! Да, нужно будет здесь все разобрать как-нибудь.

– Только не сегодня! Мне кажется, у нас мало времени, – процедил сквозь стиснутые зубы Хит.

Кейт зажмурилась.

– Ты же знаешь, существует одна добродетель. Называется терпением. Давай ты отнесешь эти коробки в холл, и мы перед отъездом проверим, что в них. – И она сунула ему в руки коробки. – Там должны лежать перчатки седьмого размера. Белые кружевные по локоть. Только не испачкай их! А теперь проваливай отсюда. Мне надо найти еще три пары, я не хочу опаздывать к Саскии!

– Да помогут тебе Небеса! – Хит козырнул и вышел. – Жду тебя там.

Он вернулся в прихожую, поставил коробки на очень старый столик у стены и уже стал вытирать руки белоснежным платком, чтобы проверить перчатки, но вдруг заметил на стене слева от себя фотографию.

Узкую прихожую заливал радужный свет, падавший сквозь небольшое витражное окно над входной дверью, и потому лица людей на снимке было хорошо видно. Молодые мужчина и женщина стояли на крыльце, которое показалось Хиту знакомым. Точно! Он ведь сам только что вошел через него в дом!

Очаровательная женщина, миниатюрная, изящная, темноволосая, улыбалась высокому статному красавцу мужчине с курчавыми волосами. Он обнимал ее за плечи и смотрел с улыбкой. Столько любви было в его взгляде, что Хит не удержался и наклонился ближе к фотографии. Люди, изображенные на ней, были абсолютно счастливы.

– А, смотрю, ты нашел моих бабушку и дедушку.

Хит обернулся на голос и увидел Кейт, она принесла еще несколько коробок.

– Это фото было сделано в тот день, когда они открыли «Перчатки Ловат». – Кейт улыбнулась и покачала головой. – Ты только посмотри на них! Знаешь, когда бабушка умерла, дедушка смотрел на нее точно так же…

– Он был очень красивым.

– Прежде всего, Джордж Ловат был замечательным человеком. Я его обожала. Он многому меня научил. И бабушка тоже. – Кейт грустно вздохнула и закусила нижнюю губу, а потом мотнула головой в сторону мастерской. – Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Вздрогнув, Хит посмотрел на часы:

– Мне кажется, у нас нет на это времени.

Но Кейт, не обращая на это внимания, схватила его за руку своей крошечной теплой ладошкой, и их пальцы сплелись. Движение получилось таким естественным, что Хит не стал ему сопротивляться.

Все произошло очень быстро, и, пока он пытался понять, что случилось, Кейт втащила его следом за собой в мастерскую.

– Вот здесь, у окна, бабуля сидела и шила перчатки. Она говорила, ей нужен свет, чтобы стежки получались аккуратными, но мне казалось, она просто любит смотреть в сад, который посадила своими руками. А дедушка, он сидел вон там, в противоположном углу, и на его скамье были разложены инструменты для работы с кожей. Бабуля всегда что-то напевала, когда шила, а дед делал вид, что ничего не происходит, но мы видели, что на губах у него в это время играла улыбка. – Кейт прикоснулась кончиком указательного пальца к уголку рта. – Дед улыбался вот так.

– Здорово. – Хит усмехнулся. Кейт по-прежнему стояла рядом и держала его за руку своей маленькой ладошкой, и он впервые за день почувствовал, что полностью расслабился. – А я вот не уверен в том, что смог бы день за днем работать в одной комнате со своей женой. Скажи, им никогда не хотелось арендовать где-нибудь мастерскую?

– Нет. Им нравилось проводить время вместе, работая бок о бок. Каждый из них специализировался на чем-то одном. Бабуля шила женские перчатки и продавала их в крупные лондонские универсальные магазины. А дед… – Она жестом указала на старое вращающееся кресло с потрескавшимся кожаным сиденьем. – Дед всегда сидел вот здесь. Я как сейчас вижу его. Он выбрал кожу для своего изделия, расстелил под яркой лампой и теперь точит нож, чтобы вырезать какой-нибудь узор… – Кейт коротко рассмеялась, широко улыбнулась и стала раскачивать руку Хита из стороны в сторону. – Заказчики часто приходили к деду, и он любил поболтать с ними. Он специализировался на перчатках для театров и киностудий, поэтому к нему обращались эксперты со всего Лондона. И не только из Лондона! Они приезжали отовсюду и стучали в эту самую дверь, причем порой даже по ночам. Да… Это были очень интересные люди, и всех их объединяло одно. – Она наклонилась к Хиту и заговорщицки прошептала: – Страсть к перчаткам!

Хит внимательно посмотрел на ярлычки, надписи на которых были сделаны от руки, и смог разобрать пару слов: «перья» и «стразы».

Рядом с вполне современной швейной машинкой были разложены старые инструменты. С крючков, вкрученных в полку, висели лекала, на шкафу стояли деревянные руки в перчатках разных моделей и расцветок. Все это почему-то выглядело очень печально.

Кейт крепче стиснула ладонь Хита, будто хотела ухватиться за что-то материальное и надежное. Секунду они стояли молча. Потом он втянул в себя пыльный воздух и подумал, что гнетущая атмосфера, царившая в комнате, совершенно не подходила стоявшей рядом с ним живой и эмоциональной девочке.

Интересно, почему Кейт запирает дверь, за которой скрывается лишь темное заброшенное помещение?

– Ты живешь здесь одна? – наконец спросил Хит. На него давила тишина, и он хотел поскорее ее нарушить.

– Нет, что ты. Со мной всегда мои воспоминания и призраки бабушки и дедушки.

Не сумев сдержаться, Хит усмехнулся:

– Да уж. И с кем же ты разговариваешь? С ними?

– Есть такое замечательное изобретение – телефон, – с улыбкой ответила Кейт. – Я звоню друзьям и развлекаю их глупой болтовней о всякой ерунде, которая происходит в швейном мире. А еще я иногда езжу к Саскии и помогаю ей с домашними делами.

– А здесь никто никогда не бывает, так?

Кейт встала вполоборота к Хиту, и в ярком свете лампы он увидел глубокие тени на ее скулах.

– Ты прав, Хит. Я редко приглашаю сюда гостей.

– Это все из-за призраков прошлого?

Легкая улыбка промелькнула на ее губах, и она моргнула.

– Из-за них. Они ненавидят, когда кто-то вламывается в их дом, и ни с кем, кроме меня, не разговаривают, а это ужасно грубо по отношению к гостям.

Хит посмотрел по сторонам и, снова взглянув в милое привлекательное лицо Кейт, вдруг понял, что скучает по ее улыбке и блеску зеленых глаз, который вспыхивал, когда она ему чем-то докучала.

– Наверное, ты права. Лично я ничего не слышу. А что они говорят тебе?

По плечам Кейт пробежала дрожь. За окном стоял жаркий день, а в комнате царствовали холодные призраки прошлого. И они звали Кейт по имени.

– Что они говорят? Кэтрин, Кэтрин, почему ты не убралась здесь? Зачем запираешь дверь? Неужели до сих пор ждешь, что твои родители откажутся от научной деятельности и снова вернут в этот дом счастье? Этого никогда не будет. Поезд ушел. Они сюда не вернутся.