Майя Блейк - Искусство мести Страница 22

– Если только ты не атакуешь меня с помощью хлебного ножа. Тогда мне придется нажать на маленькую кнопочку на часах, и они ворвутся в квартиру.

Чем ближе они подходили к ее дому, тем бледнее становилось ее лицо. Она знала, какими краткими будут эти часы…

Ее квартира была просторной и светлой, со вкусом обставленной. На деревянном полу лежали восточные коврики, изящная японская графика украшала стены. Огромная картина с изображением цветущей вишни занимала почти всю стену. В комнате доминировала широкая софа, за которой находился большой экран.

Бросив на столик сумку, Рейко нажала на плоский выключатель.

Противоположная стена засветилась сначала желтым, потом красным. Через минуту на ней появились три упитанные голографические рыбки и спокойно продефилировали через весь экран.

Дамион посмотрел на нее. Она улыбнулась – слабая улыбка на бледном лице.

– Ты ведь мне не поверил, да?

– Интересно было бы посмотреть на процесс кормления. В конце концов, ведь именно поэтому ты от меня сбежала.

Она посмотрела ему в глаза:

– Я уже перестала убегать.

Эти слова едва не сбили его с ног. Когда она отстранилась, Дамион едва сдержался, чтобы не притянуть ее обратно к себе.

– Хочешь рассказать мне свой секрет?

Открывая дверцу холодильника, она замерла:

– Давайте не будем забегать вперед, господин барон. Я вроде тех золотых рыбок. Как только ты узнаешь, что за этим скрывается, тебя здесь не будет.

– Ты опять торопишься с выводами.

Ее улыбка была еще более горькой.

– Ну что ж увидим, – вздохнула она. – Я могу приготовить обед. У тебя нет аллергии к чему-либо?

– Только к тому, когда что-то решают за меня. Так что случилось в поезде?

Ее пальцы сжались вокруг бутылки саке, извлеченной из холодильника.

– Разве ты не хочешь есть? – Ее голос прозвучал не громче шепота.

– Нет.

Она стояла не двигаясь. Тогда он повернулся к полкам, достал оттуда стаканы и взял у нее из рук бутылку.

Саке было далеко не лучшим, но она все равно его выпила.

– Так что случилось в поезде, Рейко?

Прислонившись к мойке, она устало вздохнула:

– Мой отец… Железнодорожная катастрофа два года назад… Поезд Осака – Токио.

Рейко услышала его короткий вдох и выдохнула, когда он поднял ее на руки и понес в комнату.

Только когда он посадил Рейко на диван, она открыла глаза. На мгновение Дамион исчез на кухне и вернулся с двумя стаканами.

Ее сердце забилось, когда он сел рядом.

– Ты нарушаешь правила. – Резкость его тона не сочеталась с плавным движением руки, когда он поднес свой стакан ко рту.

– Какие правила?

– Держать руки подальше друг от друга, пока мы не поговорим.

– Но я тебя не трогала!

– Не буквально. Твои глаза трогали меня так, как хотели этого твои руки… Но давай начнем сначала. Если твой отец погиб во время крушения поезда, то почему это твоя вина?

– Это я… я заставила его поехать на этом поезде. Он не хотел. Я его шантажировала.

– Шантажировала? Каким образом?

Рейко облизала губы. О черт, как это было трудно.

– Я… Он хотел заставить меня изменить мою жизнь. Я не соглашалась. Но потом поставила условие: только если он помирится с моей матерью. Они не жили вместе уже полгода и собирались разводиться.

Его губы сжались.

– Не каждый брак бывает удачным. Иногда лучше расстаться.

– Я знаю. Моя мать, может, и не была самой примерной женой и заботливой матерью, но я знала: без отца ей будет еще хуже. И он любил ее. Отец пообещал дать их браку еще один шанс.

– Ты не понимаешь, как тебе повезло. Мои родители до самого конца оставались вместе, и это их погубило.

Она была поражена:

– О боже… И как это случилось?

Его глаза потемнели, став почти черными.

– Одержимость. Одержимость была их проклятием.

– Что?..

Дамион махнул рукой:

– Давай оставим все эти ужасные детали до следующего раза. Так что случилось потом?

Вздохнув, она продолжала:

– Я жила в Осаке, когда отец приехал повидать меня. Он терпеть не мог поезда. Но я настояла, потому что ехать на машине в Токио, где жила моя мать, намного дольше. – Клубок боли, от которой ей никогда не избавиться, снова подкатил к горлу. – Через двадцать минут, когда поезд вошел в тоннель, свод тоннеля обрушился. Мы оказались в ловушке на целых два дня. Мой отец все время держал меня за руку. К тому времени, когда я набралась смелости, чтобы сказать ему, как мне жаль, что все так случилось… он уже умер. Мать во всем обвинила меня. За последние два года я видела ее только раз. На похоронах…

Дамион протянул ей платок:

– Твои кошмары, они… оттуда?

Она кивнула:

– Иногда я вижу его умирающим… иногда придавленным скрученным металлом… А я… я ничем не могу ему помочь.

– Если бы у тебя был нормальный психотерапевт, он бы просто сказал: никакой твоей вины во всем этом нет. Что бы там ни говорила твоя мать.

Ее слезы побежали еще быстрее.

– Какая разница, кто что сказал или не сказал. Я была эгоисткой. Не видела ничего, кроме того, что мне было нужно. Возможно, им было бы лучше друг без друга. Отец ее любил… но я знаю – он согласился на восстановление отношений только из-за меня. Я заставила его думать, будто мой образ жизни в какой-то мере и его вина.

– Какой образ жизни?

Ее сердце пропустило удар. Она не могла найти в себе сил, чтобы произнести эти слова. Стыд, невыносимый стыд сдавил ее горло.

– Какой образ жизни? – В его голосе послышались жесткие нотки.

Она облизала губы:

– Вечеринки… мужчины…

В комнате повисло молчание.

– И сколько у тебя их было? – наконец спросил он.

– Дамион…

– Сколько?

Она сказала. Его лицо стало серым, горло дернулось, как если бы он силился что-то проглотить.

Ей хотелось провалиться сквозь землю.

Наконец Дамион встал и, не говоря ни слова, вышел из комнаты.

Рейко не знала, сколько времени она оставалась в замороженном состоянии. Ее горло саднило от рыданий. Комната погрузилась в темноту, разбавленную лишь светом экрана с золотыми рыбками.

Дамион ушел. Все случилось именно так, как она и предполагала.

– Рейко! Открой!

Она встала и покачнулась, чувствуя пустоту в голове.

Дрожащей рукой провела по лицу. Стук в дверь усилился.

Проглотив слезы, Рейко зажгла лампу и открыла дверь.

– Что тебе нужно, Дамион? – спросила она, глядя на темную внушительную фигуру.

Он вошел в квартиру и, захлопнув за собой дверь, протянул ей бутылку красного вина.

– Твой саке пришелся мне не по вкусу. Я подумал, мы достойны лучшего.

– Ты ушел… чтобы купить вино?

– Это не просто вино. Это «бордо» из моего виноградника.