Элли Блейк - Девушка для свадьбы друга Страница 22

Он взглянул на нее, и она увидела в его глазах какие-то незнакомые огоньки. Она не могла понять, о чем он думает.

– Мы тоже переделали и обновили наш офис пару лет назад. Тот же дизайнер потом занимался моим жилищем, но, поскольку я не мог найти для него свободной минуты, он разозлился или сошел с ума, что сделал мое жилище похожим на дом старого охотника на крупную дичь. Но что касается офиса, тут я сам с ним поработал, не жалея времени, и он следовал моим указаниям.

– Ты еще и знаток декора. Я просто в шоке.

– Гейб тоже острил по этому поводу.

Может быть, потому, что он сегодня был другим, эта небрежность в одежде, покладистость, добродушие – все настораживало и вызывало скрытые опасения. Она отбросила недобрые предчувствия и показала на придвинутый к узкой стороне стола стул, приглашая садиться.

– Сначала работа, обед потом?

– Звучит неприятно. Опять работа?

– Твое досье. Ты же за этим сюда пришел, разве не так?

Он посмотрел на папку в ее руке, потом на стул, как будто тот мог его укусить, и осторожно сел. Она села на свой офисный стул, покрытый розовой накидкой, открыла первую страницу досье. Она была заполнена ею раньше.

– Что это ты на себя надела? – вдруг спросил он.

Она подняла лицо – на точеном носике сидели огромные очки.

– Это для чтения.

– Ты как будто украла их у своего дедушки.

– Это винтажные очки, самые модные, под старину, ты ничего не понимаешь.

Она перешла к следующей странице.

– У меня собраны интересные данные, есть с чем поработать. Например, каждый пятый из одиночек пытался устроить судьбу онлайн. Только один процент считает, что поход в кино – это лучший способ для первого свидания. Больше половины женщин считают, что ужин – самый лучший способ первого свидания и что парень должен платить.

– Ты не дала мне заплатить.

– Я не отношусь к большинству.

– Ты не дашь забыть, потому что все время об этом напоминаешь.

– Вот, взгляни. – Она нашла нужный блокнот и положила перед ним.

Он подвинул стул ближе к столу и коснулся коленом ее ноги. Грубая джинсовая ткань победила мягкую шерсть колготок, и Саскию снова пронзило током. Она поспешно отодвинула ногу.

Он листал страницу за страницей, а она не сводила с него глаз, пытаясь угадать его мысли. Там мелькали слова: секс, любовь, ложь, оральный, психоманьяк. Он смотрел, и на лице ничего не отражалось. Она подвинула ему ручку.

– Из сухой статистики выбраны самые интимные детали и подвержены анализу. Если тебе в голову приходит идея, любая, не стесняйся. Начнем с простого. Как ты начинаешь осмотр женщины – с ног?

Он воззрился на нее, как будто она его оскорбила.

– Глаза? Волосы? Ступни? Если бы ты выбрал меня, то явно не из-за размера груди. Что тебя волнует?

Он устремил на нее многозначительный взгляд нестерпимо-голубых глаз, и она сразу сжалась в клубок на своем стуле. Но упрямо продолжала:

– Что вызывает мгновенную реакцию – химию!

Он положил блокнот.

– Ты действительно хочешь знать, что я люблю?

– Просвети, умоляю.

– Я люблю выпить, люблю вечеринки, потому что кругом много народу и есть с кем поговорить, кроме той женщины, с которой говорить не хочется, люблю ночь – когда не надо слов.

– Уф. Это звучит безнадежно.

– Ты сама напросилась. – И снова коснулся ее коленом, уже настойчивее.

– Но что ты еще ожидал при встрече с женщиной?

Он молчал, только сжал скулы, и она подумала вновь, что он крепкий орешек и ей вряд ли удастся его расколоть.

– Ты собираешься использовать мои слова в своей работе?

Она подумала немного:

– Нет. Просто хочу знать.

– Зачем?

– Но разве это не естественное, свойственное людям чувство, Нейт. Скажи, например, тебе хотелось когда-нибудь кого-то избить, ударить по голове…

Он посмотрел так, как будто прикидывал, не стукнуть ли по голове ее.

– Только ради тебя.

Она кивнула, в горле пересохло. Внутри все сжалось от предчувствия и ожидания.

– Слушай. Когда умер мой отец, я шесть лет своей жизни провел в обществе четырех вечно хнычущих, капризных, часто рыдающих, очень эмоциональных и очень требовательных, но и дорогих моему сердцу женщин, и это начисто лишило меня желания заводить семью. Я бегу от этого, потому что ценю свою свободу и стараюсь ее сохранить. Разделить жизнь с женщиной я не готов, и вряд ли буду. Я люблю женщин, но никогда ни с одной не хотел терять независимости. Я буду защищать свою свободу до последнего вздоха. Как тебе это?

– Спасибо. – Но после его отповеди она почувствовала ледяной холод.

– Твоя очередь. Почему тебя так беспокоит моя персона? Почему ты пытаешься проникнуть в мои мысли? – Он задумчиво барабанил пальцами по столу и ждал, не сводя с Саскии глаз. – Потому что привыкла быть хозяйкой положения, всегда сама строишь сценарий. Ты – главная. А я тебе скажу, что я тоже привык быть главным и сам строю отношения по своему сценарию. Что дальше?

– Ты хороший человек, Нейт. Но что касается отношений с женщинами, у тебя комплекс. И мне кажется, я могу тебе помочь.

– Мне никто не может помочь. А хочешь знать, что было нужно мне?

Она с надеждой ждала и вдруг услышала:

– Взять сегодня выходной.

– И это все? – Она почувствовала, что ее надежды рушатся. – Ты не заболел?

– Со мной все в порядке. – Он рассмеялся. – Просто за семь лет это первый выходной в рабочий день. Я прогуливаю работу впервые за много лет.

– И что вызвало такое легкомыслие?

– Ты. Ты же мне настоятельно советовала расслабиться и изменить образ жизни. Я последовал совету.

Она удивленно подняла брови.

– Ну и частично потому, что уже давно понял: еще немного – и я сгорю на работе. Подумал о рыбалке, даже поехал с удочкой на набережную, но было так холодно, что пришлось вернуться домой. Оказалось, что я не способен на столь героический поступок и не хочу мерзнуть часами в надежде поймать рыбу. И, не зная, что делать со свободным временем, поехал сюда. Захотелось увидеть тебя. И сделать вот так.

Он протянул руку, дотронулся до ее волос, отделил кудрявую прядь, намотал на палец, слегка дернул.

– И это. – Он провел большим пальцем по ее шее. – И еще это.

Спустил с ее плеча бесформенный старый свитер, погладил по ключице, по плечу, она слегка поежилась от прикосновений, но было необыкновенно приятно.

Тогда он взял ее кресло за ручки, подкатил к себе, зажал ее между своих раздвинутых бедер. Она еще пыталась сопротивляться, вспомнила обещание, которое давала себе тогда, в баре, что нельзя ему уступать, но было поздно.