Тереза Лири - Горячий шоколад Страница 22

Софи подбоченилась:

— Ах, твое бедное, несчастное, жалкое «я» пострадало! А что там насчет чека на благотворительность? Или ты не собирался никому отдавать добычу?

— Тебя это не касается! Ты сделала все, чтобы в одну секунду уничтожить меня! — выкрикнул Оливье и, выпустив ее руку, в ярости помчался прочь.

Так. Со своей подругой Софи еще поговорит по душам. Фанни не могла не знать, что эта передача — игровое шоу. С предложением руки и сердца на десерт.

Кровь прилила к лицу, стоило вспомнить, как Оливье делал ей предложение. Идиотка, она приняла все за чистую монету… Как же ей сразу не пришло в голову, что это всего лишь игра?

Если бы она знала, что от ее ответа зависел выигрыш, она реагировала бы совсем иначе.

В гримерной к Софи подсела редактор:

— Спасибо, вы очень хорошо выступили. Ваша непосредственность украсила шоу. Успех обеспечен!

Софи вздохнула:

— Благодарю вас. Только теперь из-за меня благотворительные начинания месье Дюррана пошли прахом.

— Не переживайте. В другой раз получится, — подбодрила ее редактор и зачем-то добавила: — Естественно, мы всегда передаем средства по назначению.

Софи насторожилась:

— Тогда вы, наверное, в курсе, кому хотел пожертвовать свой выигрыш месье Дюрран?

— Франкфуртской клинике фонда Альцгеймера. Там находится его мать.

— Да? Спасибо…

Софи прикрыла глаза. Ну и ну… Оливье Дюрран — луковица. Под каждым счищенным слоем — новые удивительные открытия.

Ночью Софи долго не могла уснуть. Как глупо вышло! Но почему Оливье ничего ей не объяснил? Если бы она знала, что шоу — игровое, то с радостью бросилась бы Дюррану на шею. «Я бы бросилась ему на шею и без всякого шоу…» Эта мысль смущала и заставляла нервничать. Из-за того, что Софи ляпнула в эфире, Оливье лишился приза. И сумма не мелкая… Да даже не в этом дело. Софи почему-то хотелось компенсировать ему ущерб.

А с другой стороны… Он же сам поставил ее в такое положение. Значит… В голове Софи родился план.

Глава 11

— Ты выйдешь за меня замуж?

— На помощь! Нет! Никогда!

Громовой смех. Наверное, уже в сотый раз за сегодняшний день. Оливье решил не обращать внимания на насмешки коллег. Все они потратили час, сидя перед телевизорами, чтобы увидеть, как он, Оливье Дюрран, завоюет даму сердца.

Он работал, стиснув зубы. От этой передачи все же была польза: молочный шоколад с лесными ягодами канул в небытие.

Вечером после шоу он унесся из студии как ураган. Даже грим забыл снять. Скорее прочь! Чем больше расстояние между ним и Софи, тем лучше. Эта женщина — кошмарный сон. Где бы он с ней ни встретился, она обязательно умудрялась его опозорить.

Всю ночь Оливье не находил покоя, метался в кровати и думал, почему Софи не подыграла ему. Ведь она должна была ответить «да»! Разве от нее много требовалось? В конце концов, это он помог ей выступить по телевидению. Известность дорого стоит. И ясное дело, королеве уборки популярность нужна не меньше, чем ему.

Так какого же рожна она сказала «нет»?

Миксер надсадно взвыл, так что крем, взбиваемый Оливье, полетел во все стороны. Жуткая мысль пришла ему в голову: а вдруг Софи никто не объяснил, что это за шоу?

Он не делал этого. Сознательно. Передача была подарком судьбы, предлогом для того, чтобы вновь увидеть Софи. Поэтому Оливье не вдавался в подробности, зная, что они могли бы удержать ее от поездки в Цюрих.

А ее референтка? По телефону он почувствовал, что Фанни разделяет его опасения, но прекрасно понимает, какая будет польза от шоу. Может, она утаила от Софи даже то, что он рассказал ей?

А уж если и редактор ничего не объяснила, решив, что та знает правила, остается только одно: Софи поняла его вопрос буквально — как настоящее предложение руки и сердца.

Тогда нечего удивляться, что она отказала. Он тоже вовсе не собирался под венец.

Хотя… Почему нет? Он интересный, обаятельный, обеспеченный человек. Популярный к тому же.

Да, но этого недостаточно. Женщина выходит замуж только за того, кого любит и кто любит ее. А о любви между ними пока не произнесено ни слова.

Возможно ли, что между ним и Софи есть что-то, кроме чисто сексуального притяжения? Исключено, одернул себя Оливье. Они встречались лишь дважды, и то при крайне неблагоприятных, если не сказать двусмысленных, обстоятельствах. На такой почве любовь не прививается.

За спиной у него кто-то громко присвистнул.

— Что произошло?

— Смотри сам.

Помощник Оливье прилип к окошку между кухней и обеденным залом. Через секунду его окружили остальные. И все хоть одним глазком пытались заглянуть в окошечко. Кто реагировал свистом, кто меткой фразой.

— Что, премьер-министр собственной персоной?

Дюрран вытер руки о передник. Откровенные ухмылки коллег, расступившихся, чтобы он мог пробраться к окошку, выводили его из себя. Раньше они обращались с ним как с шефом. То есть уважительно.

Оливье посмотрел в зал и побледнел. Женщина, которой, по сообщениям прессы, восхищались восемь миллионов телезрителей, Софи Лойес, в платье из белого атласа и туфлях на высоком каблуке, собственной персоной стояла посреди кафе. В руках она держала перевязанный лентой букет. Алые розы. Софи обводила глазами столики, а публика даже не скрывала обращенного к ней любопытства.

Оливье поджал губы. Ишь вырядилась! Ни дать ни взять — невеста, которая потеряла на свадьбе жениха. Что бы это могло значить?

— О! — произнес его помощник. — Не тебя ли она ищет, дружище? Она точно что-то задумала…

Оливье попятился, потому что увидел: Матье Суше, директор заведения, коротко переговорив с Софи, направился в кухню. Все повара и кондитеры в мгновение ока заняли свои рабочие места.

Матье не скрывал злорадной ухмылочки.

— Похоже, Оливье, кто-то принял твое вчерашнее предложение за чистую монету. — Он покровительственно похлопал его по плечу. — С бабами всегда так. Стоит заикнуться о женитьбе — они тут как тут. Желаю счастья! — И он выпихнул Дюррана в зал.

Софи с распростертыми объятиями бросилась к нему:

— Оливье, дорогой! Я так тосковала по тебе!

Она вся лучилась улыбкой. Однако искорки в ее глазах настораживали. Не зная, как вести себя перед посетителями, Оливье позволил ей поцеловать себя в губы. Причем она кокетливо обняла его за шею и приподняла сзади ножку, чем подтвердила его опасения: подобная игривость вовсе не в стиле той Софи, которую он знал.

— Почему ты до сих пор не переоделся! — принялась она укорять его, да так громко, что наверняка услышали даже те, кто сидел в самом дальнем углу кафе.