Эмили Роуз - Верни мне надежду Страница 22

— Нет, — выдавила она из себя, стремясь любой ценой делать вид, будто ей все равно.

— Я рад, что ты не возражаешь против света. При нем получаешь несравненно большее наслаждение. Например, от прикосновения. У тебя такая прекрасная, нежная кожа.

Он скользнул пальцами по ее шее, плечам, обвел вырез сорочки, погладил сквозь шелковый покров нежные полушария грудей.

— Волшебно! Мне хотелось почувствовать твою плоть с самого первого вечера, когда мы встретились. — Кейт не смогла сдержать легкую дрожь. Он улыбнулся. — Теперь возьмем вкус. Несмотря на весь яд, что так и каплет у тебя с языка, есть что-то удивительно сладкое в запретном плоде. Кейт, ты сделала ошибку, запретив мне прикасаться к твоему телу. Когда мужчина встречает отпор, им овладевает жадность. Я жадно желаю испробовать нежность твоих губ.

Она замерла, когда его губы шаловливо коснулись ее рта, с нежной настойчивостью играя сжатыми губами. И тогда из любопытства она захотела узнать, как он целует по-настоящему. Алекс в полной мере воспользовался ее порывом. Никто никогда не целовал Кейт с такой тонкой чувственностью, с таким умением, и ее поразило, что она находит это исключительно приятным. Хорошо бы эта ласка продолжалась; ее соблазняла возможность изучить ощущения, которые Алекс пробуждал в ней. Но он уже покрывал поцелуями ее лицо, медленно поднимаясь к вискам.

— М-м-м, у твоих волос аромат лимона. Обоняние — самое тонкое чувство из всех.

От его дыхания шевелились волосы Кейт, и на какое-то мгновение она была очарована его лаской. Но он внезапно отстранился, посмотрел на нее с задорным огоньком в глазах.

— Но сегодня вечером, моя сладкая Кейт, я хочу побаловать зрение, и твоя ночная рубашка, безусловно, только мешает.

Кейт сопротивлялась, стесняясь наготы, но потом перестала и укрылась под личиной равнодушия. Он снял через голову тонкое одеяние и бросил его на пол. Одним рывком смахнул покрывала. Кейт стиснула зубы, не желая дрожать под его взглядом, но гусиная кожа поневоле покрыла ее тело, а сердце бешено заколотилось.

— Зачем ты прячешь такую красоту? — хриплым голосом спросил он. Прикосновения руки, скользившей по ее телу вслед за взглядом, были исполнены жажды обладания. — Как ты женственна: у тебя нежные икры, великолепно округлые бедра, а твоя грудь… Я завидую нашим детям — уж они-то насладятся ею вволю.

Он наклонился и обвел языком каждый сосок. Кейт постепенно распаляла сладостная волна наслаждения. Рука Алекса погладила внутреннюю сторону бедер, слегка раздвинув их. Она задохнулась, рванулась в сторону от самого интимного прикосновения. Алекс сразу же изменил свое положение, потянулся к ее рту еще более страстно и требовательно, припал к нему, а потом раздвинул ее ноги своей сильной мускулистой ногой, чтобы преодолеть всякое сопротивление эротической игре.

Кейт лежала в бессилии под его могучим телом, и искусное наступление на ее чувства продолжалось без перерыва. Мягкую истому сменили трепет и напряжение, готовое взорваться в любое мгновение. Ее тело, казалось, восстало против самого себя, требуя избавления, которое она не могла себе дать.

— Ты должна хотеть меня, Кейт, — бормотал он ей из уст в уста.

Затем его губы отправились в путешествие по ее телу, повергая в хаос сладострастных ощущений. Она вцепилась в его сильные плечи, словно отчаянно моля о чем-то.

— Пожалуйста... Я…

Слова вырывались из горла, вызванные к жизни первородным желанием.

— Пора?

— Да… Да… — стонала она.

— Тогда покажи, что ты хочешь меня. Возвращай мои поцелуи. Касайся меня. Пусть твое тело рвется ко мне.

Почти бессознательно, будто горя в лихорадке, она отдавала ему все, что он просил, пока их жажду взаимного обладания уже нельзя было сдержать. Когда они соединились, Кейт вздохнула в яростном наслаждении — оно расцвело, разрослось, распространяя свое тепло по всему телу. Оно становилось все более сладостным, новые и новые волны чувственности накатывали на нее со взрывной силой. И так длилось, пока Кейт не унесло такое половодье страсти, что больше для нее уже ничего не существовало.

Наконец оба достигли чудеснейшего, сладостного пика. Но даже потом, все еще разгоряченные и истомленные, продолжали тесно прижиматься друг к другу, не давая исчезнуть их невероятной близости. Прошло много времени, прежде чем Кейт пошевелилась, и то лишь затем, чтобы коснуться Алекса, удостовериться, что свершилось чудо, что его тело могло дать ей такое наслаждение.

Рука Алекса медленно погладила ее по спине. Его пальцы зарылись в ее гриву, а потом нежно оттянули голову назад. Его губы лениво тронули губы Кейт, вызывая нарастающее возбуждение; наконец ее рот страстно раскрылся навстречу. Это был волшебный поцелуй в гармонии с блаженным состоянием их изнемогших тел. Кейт снова положила голову ему на грудь, испытывая такое удовлетворение от секса, какого не знала никогда прежде.

Раздался довольный смешок Алекса.

— Да, кажется, мы действительно сможем пригодиться друг другу, — промолвил он, дыша в ее волосы.

Его ладонь скользнула вдоль спины Кейт, как бы в подкрепление сказанному, причем сказанному тоном властелина. Кейт не ответила. Брак состоялся. Главное условие выполнено, и Кейт с большим облегчением подумала, что это не вызвало у нее никаких сожалений. Алекс обладал многими привлекательными качествами и ко всему прочему был, безусловно, искусным, щедрым любовником. Как же ей повезло, что у нее такой муж, как Алекс — отец их будущих детей.

Однако Кейт до сих пор не могла понять, что заставило Алекса жениться на ней. Вот и сейчас она хотела было спросить об этом, но промолчала. Алекс всегда уклонялся от искреннего ответа, наверняка отмахнется от него и теперь, отпустив к тому же какое-нибудь легкомысленное замечание. В конце концов, если Алекс будет соблюдать условия их контракта, ей не обязательно знать его побудительные мотивы.

В сущности, Кейт вообще задавала очень мало вопросов. Как только она дала согласие, Алекс слишком стремительно увлек ее к браку; свадьба состоялась всего через пять недель после смерти Скотта. Не было никаких семейных встреч, никаких представлений друзьям, никаких сообщений в печати или по телевидению. Месяц до свадьбы они провели, видя только друг друга. Алекс холодно заметил, что их брак не касается никого, кроме Кейт и его самого.

Кейт решила по-прежнему не позволять сомнениям омрачать душу. Она жена Алекса, а это значит, что общество, в котором он вращался, непременно примет ее. Да и вообще это было не так уж важно. Главное — у нее будут дети.