Эбби Грин - Секреты оазиса Страница 23

Джамиля понимала — после того, что он рассказал ей, она не сможет долго притворяться. Ей хотелось успокоить и исцелить его, но он ясно дал ей понять, что совершенно в этом не нуждается.

Салман с ужасом встретил ее заявление, и все-таки ему хотелось защитить себя. Он должен радоваться, что на его свободу не посягают. Ведь он предупредил ее о том, что ее ждет. Конечно, она хочет все прекратить. Любая здравомыслящая женщина хотела бы…

— Ну, если ты этого хочешь… — Он пожал плечами.

Она сжала губы и ответила:

— Да, я этого хочу. Все закончится здесь, в Париже. Навсегда.

Салман взял ее за руку:

— Хорошо. Тогда пошли. Нам надо насладиться каждой секундой нашей последней ночи.

Последняя ночь. Даже сейчас, в машине, Джамиля едва не плакала. Как она могла решить, что больше не влюблена в Салмана? Похоже, на самом деле ее чувства к нему еще глубже…

Ее смелые слова все еще звучали в ее голове, и она понимала — они были лишь жалкой попыткой заставить Салмана думать, что он ей безразличен. Она прекрасно знала, если он только дотронется до нее, когда они вернутся в Мерказад, то она в ту же секунду окажется в его постели. Ее единственным спасением могли бы стать конюшни. Она воспользуется его страхом и спрячется среди лошадей, потому как если она окажется с ним рядом — все пропало. Однако стоило Джамиле только подумать об этом, и ей снова захотелось помочь ему преодолеть свой страх.

Когда они подъехали к роскошному отелю на Елисейских Полях, голова Джамили кружилась. Они вышли из машины и направились к входу, и только в этот момент девушка поняла, что Салман очень волнуется. Он крепко сжимал ее руку.

Их приветствовала приятная брюнетка средних лет. Салман представил ее Джамиле как координатора. Они быстро поговорили по-французски, а затем координатор проводила их в зал и усадила за столик у самой сцены.

Послышался шепот — все присутствующие заметили прибытие Салмана, и Джамиля почувствовала на себе оценивающие взгляды женщин.

Начались выступления, и она поняла, что это за благотворительная организация. Она читала о ней совсем недавно. Это был фонд, помогающий детям, пострадавшим в вооруженных конфликтах, особенно африканским детям, вынужденным воевать наравне со взрослыми. Организация открывала школы и центры психологической помощи, в которых ребята проходили реабилитацию вместе с семьями, если они у них были, или оставались там до тех пор, пока сами могли о себе позаботиться.

Такую долговременную помощь оказывало только небольшое число благотворительных организаций. Понятно, почему Салман создал такой фонд — у него самого не было возможности получить такую помощь.

Джамиля потрясенно смотрела, как молодой африканец поднялся на сцену и начал рассказывать о том, как в детстве ему пришлось воевать, о том, что фонд помог ему в реабилитации и что это спасло его жизнь. И сейчас, в свои восемнадцать, он живет в Париже и изучает право в Сорбонне.

Когда он закончил свою речь, в глазах присутствующих стояли слезы — его провожали овацией. Молодой человек направился прямо к Салману, и они обнялись. Салман представил его Джамиле, которая была слишком потрясена, чтобы говорить. Толпа обступила их, и девушка заметила, что Салман тоже был очень взволнован — в его глазах был свет, которого она никогда раньше не видела.

Затем он посмотрел на нее. Джамиле хотелось что-то сказать, но он только дотронулся пальцами до ее губ и загадочно покачал головой:

— Я не хочу говорить об этом — по крайней мере, сегодня вечером. Но может, ты понимаешь, почему я создал этот фонд…

Джамиля кивнула. Эмоции переполняли ее, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она окончательно и бесповоротно влюбилась в Салмана.

Глава 8

Дальше был аукцион, где предложения цены резко подскочили, как только Салман сообщил, что к каждому лоту будет прилагаться поцелуй известного голливудского сердцееда. Актер с видимым удовольствием поднялся на сцену.

Когда аукцион закончился, Салман схватил Джамилю и потащил к боковой двери. Она едва успела прошептать:

— Разве тебе не нужно пообщаться с прессой?

— Есть люди, которым я плачу за то, чтобы они общались вместо меня. — Он резко остановился и крепко прижал ее к себе. — И вообще, у меня сегодня есть дела поважнее.

Они прижимались бедрами друг к другу, и Джамиля чувствовала своим телом, насколько важными были эти дела. Она покраснела.

— Но ведь это важнее. Не хочу, чтобы ты из-за меня бросал… — Она не успела договорить, потому что он прижался своим ртом к ее губам.

Мимо них проходили люди, но они ничего не замечали вокруг. Наконец Джамиле удалось сделать глубокий вдох. Освободится ли она когда-нибудь от этого безумия?

В машине Джамиля заметила, что они направляются не в отель, и через некоторое время машина остановилась у старенького плавучего ресторана, причалившего у острова Ситэ на Сене. Кораблик утопал в огнях — и Джамиля залюбовалась им: она всегда любила эту часть Парижа.

Салман повел ее по ветхим ступенькам.

— Я подумал, ты, наверное, проголодалась.

— По-моему, ты понимаешь меня лучше, чем я сама, — улыбнулась она.

Салман тоже улыбнулся — в этот момент он выглядел на несколько лет моложе, словно на душе у него стало очень легко. В ней снова поднялась волна нежности. В этот момент к ним подошел упитанный мужчина и стал радостно приветствовать Салмана. Определенно, он был здесь желанным гостем.

Вскоре они уже сидели за столиком в углу и смотрели на реку. В воде отражались тысячи огней, а вдали, на набережной Сены, страстно целовались влюбленные. Глядя на них, Джамиля словно перенеслась во времени на шесть лет назад и глубоко вздохнула.

— Тебе не нравится здесь? — Салман взял ее за руку.

Она покачала головой и тихо сказала, избегая смотреть ему глаза:

— Здесь прекрасно. Лучше не бывает.

К ним подошел официант, и Джамиля заставила себя расслабиться. Салман заказал устрицы и шампанское, и они сидели там и болтали о разных пустяках, тщательно избегая любых серьезных тем. На секунду девушке даже показалось, что Салман просто выдумал свой ужасный рассказ.

По дороге в отель они не произнесли ни слова, только сжимали руки друг друга. Но это было особое, волшебное молчание, и Джамиле казалось, что их только двое на планете.

Как только они вошли в спальню Салмана, он сначала сбросил с себя одежду и только потом начал стягивать платье с Джамили, обнажая ее грудь.

— Я ждал этого момента всю ночь, — глухо произнес он.

Он притянул ее к себе, наклонил голову и начал целовать ее грудь. Затем положил ее на постель, вытянул ее руки над головой и крепко сжал их одной рукой, другой продолжал гладить ее тело, опускаясь все ниже.