Жаклин Бэрд - Ночь утра мудренее Страница 23

— Ты и впрямь такой влиятельный? — прямо спросила супруга Эмили.

— Да, детка, я очень важный человек, — шутливо ответил Антон, отхлебнув шампанское.

— Если ты настолько важен, почему тебе приходится посещать столь малоинтересные мероприятия?

— Хотя бы по той причине, что я спонсирую эту выставку и лично поддерживаю некоторых авторов представленных здесь работ. Разве это не повод появиться и продефилировать с очаровательной молодой супругой?

— Да, пожалуй… Так, значит, ты еще и искусством занимаешься? Впечатлена.

— А вернисаж, как я уже понял, впечатляет тебя куда меньше.

— Должно быть, ничего я в этом не понимаю, — предположила Эмили, окинув взглядом выставочное пространство. — А ты мог бы объяснить смысл и ценность происходящего здесь?

— В современном искусстве я разбираюсь не больше тебя. Я просто делаю на нем деньги. Мои подопечные с моей помощью приобретают возможность работать и экспонировать результаты своего творчества, в результате их полотна видят специалисты и коллекционеры, цена их работ возрастает, таким образом, вложения оправдывают себя.

— Какой цинизм, — не удержалась от заключения Эмили.

— В современных условиях выгодно продать можно только то, что не столько хорошо сработано, сколько хорошо разрекламировано.

Эмили гневно выдохнула, бросив непримиримый взгляд на мужа, и объявила:

— Есть хочу.

— Нет проблем, — сообщил ей Антон и проводил к банкетному столу.

На пребывание в галерее Антон отвел еще один час времени, после чего, взглянув на часы, стал прощаться с организаторами, постепенно в сопровождении супруги продвигаясь к выходу.

Уходя, Эмили еще ненадолго задержалась у единственного пришедшегося ей по вкусу масштабного полотна, на котором энергичными яркими мазками были изображены Анды, о чем женщина узнала из аннотации к картине. Пейзаж выглядел завораживающе. А недалеко от него весела еще одна примечательная картина. Весьма забавное изображение индейского мальчонки, который заразительно хохотал, запрокинув голову в свисающей на уши огромной отцовской шляпе. Она невзначай заметила, что эти работы кажутся ей достойными.

Антон Диаз принял это к сведению и попросил подождать его недолго, а вернувшись, сообщил, что обе понравившиеся ей картины им куплены и завтра же будут доставлены.

— Ты не обязан был делать этого…

— Да-да, — перебил жену Антон. — Но мне они тоже понравились. Ты все еще голодна? Я намерен отвезти тебя в ресторан.

— Ты, наверное, заплатил за это удовольствие огромные деньги? — спросила Эмили, кивнув в сторону нарисованных Анд.

— Знаешь, почему мужчины успешнее женщин в бизнесе? Мы быстрее принимаем рискованные решения, и финансовая интуиция у нас лучше развита.

— Спорное и дискриминационное мнение.

Глава десятая

Антон Диаз выключил компьютер. Через несколько минут самолет должен был приземлиться. Эмили с ним не было, он возвращался к ней после нескольких недель отсутствия. Он страшно соскучился по ней.

Они были женаты уже три месяца. И все вроде шло неплохо. Он знал, что супруга свыклась со своим новым положением. Они были близки почти каждую ночь, если он не был в отъезде. Но чего-то недоставало. Он тосковал по той Эмили, какой она была на яхте в первые ночи и дни их супружества. Он понимал, что сам виноват в том, что утратил ее прежнюю, когда нелепо разоткровенничался с ней о цели женитьбы.

После трех не самых удачных недель в Нью-Йорке молодожены вернулись в Лондон. Эмили хотела вернуться к своим исследованиям и отправиться поработать на Ближний Восток, однако Антон категорически был против, и ей пришлось ограничиться музейной работой. В июле они ненадолго вернулись на греческую виллу, и, казалось, страсть всколыхнулась с прежней силой. Но так только казалось. И оба с грустью вспомнили ту счастливую неделю.

Антон был вынужден прервать отдых ради очередной рабочей поездки. В августе он намеревался взять Эмили с собой в Австралию, но жене пришлось остаться в Лондоне, поскольку со дня на день невестка Хелен должна была родить. Антон не возражал.

У Хелен родился сын, но она была очень слаба. Эмили взяла на себя уход за невесткой и новорожденным. Две недели Эмили и Антон созванивались по ночам и в итоге договорились о том, что по его возвращении они наконец отправятся в Перу.

Странно, но чем дольше эта поездка откладывалась, тем больше Эмили казалось, что ей самой не терпится увидеть Перу. Возможно, не последнюю роль сыграли две подаренные мужем картины, которые с каждым днем нравились ей все больше и больше. А глядя на малыша Хелен и Тома, Эмили тоже захотелось иметь своего…

Из аэропорта Антон отправился в Кенсингтон. Дверь ему открыла домработница Ферфаксов Минди. Она радушно поприветствовала супруга своей хозяйки и проводила его гостиную.

Эмили сидела в кресле с малышом на руках. Мальчик внимательно смотрел на нее, а она, склонившись над ним и сюсюкая, кончиком указательного пальца касалась его лобика, щечек, носика, подбородка.

— Ах ты, маленький красавчик! Ты ж моя лапочка. Тетушка Эмили любит своего сладенького племянничка.

Эмили приподняла «сладенького племянничка» и чмокнула его в щечку.

Кроха издал звук удовольствия, Эмили рассмеялась.

— Эмили! — произнес Антон, остановившийся в дверях.

— О, Антон, дорогой, ты вернулся! — радостно поприветствовала мужа, вставая, Эмили. — Ты только посмотри, какой у нас очаровашка.

Эмили с гордостью подошла к нему с ребенком на руках.

Но Антон во все глаза смотрел на жену. Он никогда не видел ее в простом белом свитере и джинсах. Ее волосы были распущены. Шло это ей необыкновенно, как, впрочем, и малыш на руках.

Антон озадаченно всматривался в ребенка.

— Забавный, — подытожил он.

— Том и Хелен собираются назвать сына Чарльзом в честь нашего отца, — сказала Эмили.

Антон внимательно посмотрел на жену, заглянул в ее синие-синие глаза. Он знал, что она неспроста сказала ему это. Но Антон остался безразличным к подтекстам, его больше волновало, как движутся сочные губы, когда говорит эта упрямица. Поэтому он улыбнулся в ответ на ее слова, будто желая выказать одобрение.

— Солидное имя. Мужское, — сказал Антон.

— Мы решили назвать его двойным именем, — уточнила появившаяся Хелен. Она сильно похудела после родов, отчего еще более прежнего стала похожа на девочку-сорванца. — Чарльз Томас Ферфакс.

— Еще солиднее, — отозвался Антон.

— С возвращением, свояк, — поприветствовала его Хелен. — И забери свою жену поскорее, пока она не узурпировала мою малютку окончательно, — пошутила она, принимая сына из рук Эмили.