Пенни Джордан - В ожидании поцелуя Страница 23

— Тебе стоит ответить. Возможно, это важно.

Когда Жизель заговорила, действительность словно обрушилась на нее. И теперь с ужасом она осознала собственную наготу.

Для Сола все было по-другому. Ему просто нужно незаметно застегнуть брюки, доставая телефон.

Жизель была благодарна Солу за то, что он отвернулся, отвечая на звонок, таким образом давая ей шанс быстро натянуть на себя одежду.

— Да, Альдо. Наташа сказала — ты в библиотеке. Да, конечно, я могу спуститься и поговорить с тобой сейчас. Дай мне пять минут.

Жестокая реальность расставила все по своим местам. Как она могла позволить себе такое? Как могла так предать все то, во что верила?

— Мне надо идти. Но сначала я покажу тебе твою комнату. — Сол не смел взглянуть на нее, убирая телефон обратно в карман пиджака. Если бы он это сделал, то вряд ли сдержал бы обещание, данное кузену, быть через пять минут…

Как это случилось? Как он позволил женщине прожечь путь через его самоконтроль и заставить его так сильно желать ее, настолько, что больше ничего не имело значения. Как он позволил этому произойти?

Сол нахмурился. Он ничего не контролировал, просто не был способен допустить или не допустить чего-либо. Одно слово Жизель, один взгляд, один тихий звук — и он снова потерял бы голову.

Поэтому он даже не посмотрел на нее.

Жизель молча следовала за Солом. Он открыл двойные двери, ведущие в другую комнату — библиотеку. Сол так быстро ее пересек, что Жизель успела только бросить в сторону любопытный взгляд. Еще одни двери — и они уже в прямоугольном зале, из которого один пролет лестницы вел вниз, другой — наверх. Сол ни разу не взглянул на нее, пока они шли через огромные, элегантно обставленные комнаты с антикварной мебелью, и Жизель решила: она только рада этому.

— У этих апартаментов собственный вход, — проинформировал ее Сол, сухо и формально. И держался он на расстоянии от нее. — Двери на другой стороне от холла ведут в столовую, а за ней — в кухню. Как и я, мои родители ценили приватность и возможность побыть одним.

Что означали эти слова? Он не желает, чтобы она придавала значение тому, что только что произошло между ними? В конце концов, Жизель и сама знает — между ними не может быть настоящей близости. Возможно, близости и не может быть, но… Как же ее тело болело от невозможности удовлетворить потребности, существование которых она так долго отрицала!

Если бы только его телефон не зазвонил…

То, что она об этом думает, неправильно, и ей стоит стыдиться этих мыслей. Но тело отказывалось испытывать стыд. Оно требовало быть ближе к Солу. Оно хотело…

Нет! Она должна радоваться, что Сол остановился. Разве нет? Жизель уже два года принимала противозачаточные — ей их прописал врач, чтобы восстановить нерегулярный цикл. Опасности зачатия не было. Зато впереди маячила опасность создать ситуацию, оказаться в которой для обоих было бы крайне нежелательно, поскольку никто из них не желал длительных любовных отношений.

Тогда почему бы не удовлетворить свой аппетит, который Сол в ней вызывал? Почему бы не познать его?..

Сол начал подниматься по лестнице, ожидая, что она последует за ним.

— На следующем этаже находятся четыре спальни, каждая с ванной комнатой. Я распорядился, чтобы для тебя приготовили гостевую. — Он говорил все тем же отрешенным голосом, подчеркивая — он вовсе не желал возвращаться к тому, что они оба начали.

«Он, наверное, почувствовал облегчение, когда нас прервали», — думала Жизель, поднимаясь вслед за ним наверх.

За лестницей находилась галерея с коридорами по обе стороны. Повинуясь, Жизель шла за Солом, пока он не открыл одну из дверей.

Стараясь не задеть его, Жизель вошла. То, что она увидела, затмило ее отчаяние.

На кровать, которая явно предназначалась для женщины, ниспадал бело-голубой балдахин. Ковер и стены были таких же цветов. Комната была обставлена мебелью из позолоченного дерева, включая прикроватный диванчик, симпатичный письменный стол и кресло. Два других кресла, более современные и удобные, были расставлены по сторонам от камина. Около кровати были еще две двери.

— Здесь ванная и гардеробная. — Сол махнул рукой в сторону дверей. — Ужин будет в десять, но ты это уже и так знаешь.

Сказав это, он резко развернулся и ушел.

В Лондоне, несмотря на то что Сол был ее боссом, пропасть между ними не казалась такой огромной. Но теперь Жизель понимала, насколько различны их миры. Не то чтобы это было так уж важно… Какое это имело значение? Только из-за того, что произошло между ними, из-за тех чувственных моментов? Они ничего не значат для Сола, она это точно знала. И тот факт, что сама Жизель поощряла их близость, даже наслаждалась ею, тоже ничего не значит.

Только теперь она могла расслабиться и позволить себе дышать нормально. Жизель упала на кровать. Почему это с ней происходило? Как это могло происходить? Почему жизнь столь жестока к ней? Неужели она мало страдала? Неужели понесла мало наказаний?

Темные мысли беспомощности и отчаяния собирались в ее голове как снежный ком. Мысли, которые никогда ни к чему не приводили. Это дорога в никуда.

Жизель резко встала с кровати. Ей надо найти какое-то занятие, чтобы перенаправить и отвлечь собственные мысли, восстановить свое здравомыслие, которое ее явно покинуло…

Где ее лэптоп? Ей надо работать, быть профессионалом, думать только об этом и не позволять эмоциям загонять себя в угол!

Исследуя ванную и гардеробную, она обнаружила две комнаты, гораздо большие по размеру, чем ее спальня в Лондоне. Огромная ванна с ножками в виде львиных лап стояла в горделивом одиночестве на шахматном плиточном полу.

Пока она приводила себя в порядок в ванной, кто-то распаковал ее вещи, развесил одежду в шкафу гардеробной. Кейс с ее лэптопом был аккуратно положен на столик, и Жизель обрадовалась, найдя его.

Работа — это панацея, избавление, противоядие от той болезни, которая ей угрожала. Как она могла позволить зайти так далеко? Позволить себе желать Сола, нуждаться в его прикосновении, в его…

Она резко отодвинула от себя лэптоп и начала мерить короткими шагами комнату.

Сол, может, и слушал Альдо, но никак не мог сконцентрироваться на том, что говорил кузен. Мысли, все еще не отпускавшие его, были связаны с Жизель.

Как эта женщина, которая настолько его раздражала и злила, смогла проникнуть в его сердце так глубоко? Что она делала для этого? Желала ли она его так же, как и он ее? Что она думала о том наслаждении, которое они испытали бы, не прерви их Альдо?

— Отец Наташи предложил мне возможность инвестировать в алмазный рудник, который он недавно приобрел. Если у меня только получится вытащить деньги из этой пирамиды! Наташа хочет, чтобы я согласился. Правда, Иван не может подтвердить, что алмазы добываются законно…