Инга Берристер - С чистого листа Страница 23

Не одна любовница, а целых две! Ее губы скривились. Ай-ай-ай! Как тяжело бедному Энрике Сантосу! Что ж, если для испанских мужчин это — стиль жизни, то ей все это никак не подходит!

Звук вылетевшей пробки из бутылки шампанского заставил ее подпрыгнуть, ударив по натянутым нервам. Слуга разлил шипящую жидкость по высоким бокалам. Филиппа отпила из своего бокала и осмотрелась.

Мир денег, процветания, кричащей роскоши, подумала она. Уже почти три недели я нахожусь здесь. Как же хочется домой! Скорее домой, к маме, в их жалкую квартирку. Если бы Энрике Сантос увидел место, где она выросла, его хватил бы удар! Он-то думает, что женится на наследнице Авельяноса. Вот потеха! Какая смешная и нелепая шутка!

Но самая главная шутка ожидает его сегодня ночью. Хотя ей вовсе не до смеха!

Филиппа сидела в кресле стиля Людовика XV с закрытыми глазами. Шампанское было выпито.

Только что она закончила принимать поздравления прислуги, которые болезненно подействовали на нее своей сдержанно-вежливой искренностью. Энрике, ее новоиспеченный муж, вместе с какими-то незнакомыми мужчинами с важными лицами час назад удалился в кабинет деда, где должно было произойти главное событие дня — подписание заключительных документов о слиянии двух компаний.

Росита помогла Филиппе снять длинную фату, свадебное платье цвета слоновой кости и переодеться. Она вновь надела свою собственную одежду, в которой приехала сюда. Как ни старалась служанка уговорить ее примерить что-нибудь из огромного гардероба, где для медового месяца было приготовлено множество нарядов, все было бесполезно.

Еще вчера вечером Филиппа уложила свою небольшую дорожную сумку, прежде всего, позаботившись о косметичке, где лежал ключ от ячейки камеры хранения в аэропорту Валенсии. Потом позвонила Джеки, предупредила, что приедет в течение двух ближайших суток, и попросила передать маме привет и слова любви. С самого дня отъезда она не говорила с Джейн, потому что боялась голосом выдать себя, но не сомневалась — верная подруга позаботится о матери в ее отсутствие.

Бронзовые часы на камине, тихонько тикая, отсчитывали секунды. В полной тишине Филиппа могла отчетливо слышать гулкие удары своего сердца.

Господи, дай мне силы пережить сегодняшнюю ночь! — молилась она про себя.

До нее донеслись звуки открываемой двери и шум голосов. Филиппа открыла глаза.

Посетители, закончив дела, покидали виллу. Значит, пришла пора Энрике перейти к следующему пункту повестки дня — медовому месяцу в обществе молодой жены.

Она различила голос Энрике, отрывистое покашливание старика Авельяноса и его тяжело шаркающие удаляющиеся шаги.

Сегодня он провернул удачную сделку, подумала она. Пристроил свою компанию, а заодно и постылую внучку.

И снова сердце болезненно защемило от тоски. Она невольно вспомнила свои так и не сбывшиеся детские мечты. Как часто, еще ребенком, она воображала своего сильного доброго отца, называющего ее обожаемой принцессой, а маму — любимой королевой. Представляла их вместе, молодых и счастливых.

Но эти мечты не сбудутся никогда. Он ведь умер еще до ее рождения.

Из горла вырвалось судорожное рыдание. Ну почему все так грустно?!

— Ты готова? — напряженный решительный голос Энрике прервал ее мрачные мысли.

Филиппа вскочила на ноги.

— Да, — ответила она и пошла ему навстречу.

Они разместились на заднем сиденье огромного дедовского лимузина. Филиппа постаралась забиться в дальний угол, чтобы ее почти не было видно, а Энрике занял противоположное место у окна.

Машина плавно тронулась с места. Всю дорогу они молчали, что вполне устраивало Филиппу. Ей не о чем говорить с этим человеком. Завтра она уедет и никогда больше его не увидит. Он всего лишь случайный прохожий в ее жизни.

— Хочешь выпить?

Филиппа закрыла глаза и отрицательно покачала головой. Энрике открыл бар, достал одну из бутылок и налил себе содержимое в небольшой хрустальный стакан. В воздухе запахло виски. Он залпом осушил стакан, поставил его на место и захлопнул крышку бара.

— Как ты себя чувствуешь?

Она пожала плечами.

— Все хорошо.

Энрике откашлялся, одним быстрым движением ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

Душа Филиппы ушла в пятки. Сама того не желая, она искоса наблюдала за ним.

Он поднял руку, растрепал свои темные шелковистые волосы, вызвав в ней целую бурю опасных эмоций, и, к счастью, совсем не обращая на нее внимания, уставился в затемненное стекло окна.

Неожиданно в тишине прозвучал его уставший голос:

— Господи, как я рад, что все, наконец, закончилось!

После этих слов ее эмоции вмиг улетучились. Значит, он рад, что все позади. Прекрасно! Она тоже очень рада. Рада еще больше, чем он. Просто дальше некуда, как рада! Ее губы плотно сжались, и она отвернулась к окну.

— Ну не дуйся, Филиппа! — услышала она его дразнящий голос. — Тяжелое испытание позади, слава Богу. — Затем тем же дразнящим тоном спросил: — А ты получила свои деньги?

Филиппа различила нотки осуждения в его интонации. А как же многомиллионный контракт, подписанный час назад и сделавший его одним из самых богатых людей в Европе? — с недоумением подумала она, но вслух произнесла:

— Конечно.

— Тебе они не нужны. Я дам тебе все, что только пожелаешь.

Она промолчала.

Энрике снова тяжело вздохнул.

— Филиппа, теперь самое время обо всем поговорить. Мы поженились. И не нужно, чтобы между нами что-то стояло. Твой дед теперь ни при чем. Он нас не касается. Наше дело, чтобы наш брак вступил в силу и стал успешным. Нам обоим предстоит сделать ряд усилий для этого. Я полностью готов со своей стороны и жду от тебя взаимности. Как только наш медовый месяц закончится, мы полетим в Нью-Йорк к твоей матери и наладим наши отношения. Как бы она ни относилась к своему свекру, надеюсь, меня она воспримет иначе.

Она тебя никогда не увидит, подумала Филиппа. Она даже не узнает о твоем существовании!

— А сейчас давай обсудим, где мы будем жить, — продолжил Энрике. — Для начала я предлагаю тебе мой особняк в Валенсии. Конечно, мы можем приобрести дом и в Нью-Йорке, чтобы было, где жить, когда тебе захочется съездить повидаться с родными. Но со временем надо будет подумать о постоянном месте. Я бы хотел купить виллу на каком-нибудь острове. Там мы будем чувствовать себя свободными.

— Прекрасно, — ответила Филиппа, лишь бы что-то сказать.

Сегодня вечером, после ужина, я открою ему всю правду о себе и положу конец этому фарсу.

Энрике сдался. Он изо всех сил старался вести себя в рамках приличия. Но с него довольно. Он работал как каторжный с того самого дня, как Диего Авельянос сообщил ему о своих планах. Слияние двух крупных компаний нельзя провести за один присест. Многое надо было продумать и предусмотреть. Тем не менее, он находил время для Филиппы, возил ее повсюду, учитывая, что их совместное появление на публике входит в часть плана. Деловое сообщество должно было сделать правильные выводы о реальности происходящих перемен.