Елена Булганова - Любовь до востребования Страница 23

— Да нет, исключено. Ты сама говоришь, что он жил какое-то время в нашем городе. И ничего, не заявлялся. Мать бы мне сказала.

— Нет, Галочка, ты не понимаешь. Я ведь написала ему будто бы от твоего имени, что вышла замуж, что у меня ребенок. И он пообещал, что не станет меня беспокоить.

— Ну и отлично…

— Да нет, Галь, ничего хорошего. После тюрьмы его планы переменились. Понимаешь, это моя вина. Я ведь знала, что ему дали большой срок, и писала ему, как в никуда, понимаешь? Как человеку, которого точно никогда в жизни не увижу. И кажется, не сумела скрыть от него, что моя семейная жизнь не слишком-то удалась… А потом он вдруг написал, что его освободили по амнистии, и он едет домой, чтобы отнять меня у мужа. То есть тебя, получается… И что никакие мольбы его уже не остановят. Да еще и письмо это шло очень долго… Галь, ты что?!

По лицу Галины разлилась синюшная бледность. Она качнулась, как будто собралась упасть в обморок, но удержалась на табуретке и простонала:

— Письмо принесла? Дай сама прочту.

Валя немедленно протянула ей смятый влажноватый листок. Галя впилась в него глазами. Через минуту отбросила и простонала:

— Господи, Валька, ты что, отомстить мне надумала, или просто такая дура?

— Да за что мне тебе мстить? — изумилась Валя.

Ей показалось, что Галина как-то замешкалась с ответом. Как будто хотела поначалу сказать совсем другое. Но передумала в последний момент.

— Не знаю за что! — выкрикнула она. — Может, тебе показалось, что я лучше тебя устроилась! Только мне это счастье тоже не просто далось. Я в ресторане работала, о-очень специфическом, если ты понимаешь, о чем я. Бегала в юбке до пупа, скольких мужиков окучила, пока Петр Андреевич не подвернулся. А он мне перед свадьбой сказал, типа, если кого-то из твоего черного прошлого увижу — мигом разведусь, и разбираться не стану. Вот что ты мне устроила, подруга!

— Послушай, — нерешительно начала Валя. — А нельзя ли уговорить твоего мужа переехать на питерскую квартиру? Пока здесь все не уляжется…

— Уговорить? — Галина вытаращила глаза и звучно хлопнула себя по ляжкам. — Пожалуйста, иди в ту комнату и попробуй ему это предложить. То-то я повеселюсь!

— Галь, ну он же меня даже не знает. А ты можешь что-нибудь придумать. Может, сказать, что ты плохо себя чувствуешь, хочешь пройти серьезное обследование? Не в нашу же городскую больницу тебе идти. Слушай, может, намекнешь ему на беременность?

— Бесполезняк, — мрачно отмахнулась Галя. — Питер близко. Скажет: езжай к врачам, а меня не дергай. Он и в ерунде-то никогда не уступит. А тут его драгоценные почки на кону.

— Галя, скажи, а ты была беременна от Ильи? — вдруг спросила Валя. И тут же смутилась чуть ли не до слез. Какое это имело отношение к нынешней ситуации?

И опять в глазах бывшей подруги ей почудилось какое-то странное выражение. Галка вдруг заголосила на одной ноте, не забывая прикрывать рот ладонью и коситься на дверь:

— Ну, была, это-то здесь при чем? Помнишь, ты мне звонила на свадьбу пригласить, а я, между прочим, после аборта тогда в лежку лежала! Но слава богу, избавилась от ребенка. Представляешь, дитя от убийцы!

— Тогда он не был убийцей.

— Был, — отрезала Галя. — Просто еще никого не укокошил. То-то я чувствовала, что он странный! А теперь и подавно в зверя обратился! Ты письмо его хорошо читала? Ведь он напрямую пишет: приеду и убью твоего мужа! А где он сейчас, а? Может, уже залег у моего дома со снайперской винтовкой в руках? Спасибо тебе, подружка дорогая, за поломанную жизнь! Потому что добром это точно не кончится!

— Что же делать? — пробормотала Валя.

— Откуда я знаю, что делать? Только вот что я тебе скажу: если моей нормальной жизни конец придет, то и я тебя не пощажу! И уж мужу твоему точно сообщу, как ты за его спиной всю жизнь с другим мужиком переписываешься!

Валя молчала, низко опустив голову. Спорить с Галей не смела, — ведь та была права.

— Ну чего расселась? — напустилась на нее Галина. — Давай делай что-нибудь!

— Да что же?…

— Нет, ну ты даешь! Иди к нему, может, уже приехал. Дожидайся его хоть месяц и скажи что-нибудь такое, чтобы он к моему дому даже близко не сунулся!

Валя пораженно вскинулась на Галку. Господи, а ведь ей такое даже в голову не пришло. Конечно, надо попытаться как-то перехватить Илью. Зайдет же он домой хоть на минутку!

Она встала и на ватных ногах пошла к двери. Потом обернулась.

— Ты не волнуйся, Галь. Я все исправлю, обещаю.

— Да иди уж, — вздохнула та. — Может, каждая секунда на счету. Знаешь, где он живет?

— Знаю…

— Ты только иди по той дороге, по которой бы он ко мне шел. Вдруг перехватишь. И вокруг дома хорошенько посмотри.

— Да нет его тут, Галь, не волнуйся.

— Откуда знаешь?

— Не знаю… Чувствую…

— Ты лучше чувствуй, какую я тебе жизнь устрою, если упустишь, — напутствовала Галка, опасливо приоткрывая дверь. Она почти вытолкала Валю на площадку — и поспешила запереться в квартире.

Через четверть часа измученная, уже мало что соображающая Валюшка стояла на площадке перед квартирой Ильи и нажимала на кнопку звонка. С каждым новым звонком душа ее обрывалась, а сердце, казалось, билось где-то в левой пятке. Но за дверью было тихо.

Валя перестала трезвонить, сделала пару глубоких вздохов, а потом уж позвонила в квартиру напротив. Вот тут ей отворили почти мгновенно. Пожилая соседка возникла на пороге.

— О, старая знакомая! — явно обрадовалась она. — А я смотрю в глазок и не пойму: кто это названивает в пустую квартиру?

— Значит, Илья не возвращался? — уточнила Валюшка.

— Милая, уж не знаю, как и сказать тебе: Ильюша наш в неволе томится.

— Его освободили по амнистии. А вы и не знали, да?! Со дня на день он должен быть дома. А я думала, может, уже…

— Господи, вот счастье! — всплеснула руками пожилая женщина. — Наверное, разобрались, что никого наш мальчик не убивал, нашли, понимаешь, убийцу…

— Вы точно знаете, что он не возвращался? — перебила ее Валя. — Может, зашел, вещи положил…

— Милая, нет. Он бы в первую голову ко мне зашел. Когда уезжал, занес мне ключи, сказал, что боится потерять их где-нибудь в пути. Он и мальчиком все ключи терял, мать вечно у меня их оставляла, — скороговоркой пояснила соседка. — Вот они — на гвоздике висят. А уж как я умоляла его не уезжать, боже! Чувствовало сердце беду…

— А можно я письмо ему напишу?

— Конечно, девочка. Ты заходи ко мне, присаживайся к столу, сейчас у внука из тетрадки листочков нарву.

Валя получила листок в клетку и написала на одном дыхании, сильно напирая на ручку: