Айлин Даймонд - Двойная месть Страница 23

Памела недоуменно взглянула на него.

— А разве не тебя… только что… взяли в Эйбивиллский исследовательский центр?

— Меня? Нет, что ты! Я выбрал Центр в Стэнфорде, это посложнее, поинтереснее и поближе к университету, на который хочу заработать денег. Я ведь тебе говорил. А место в Эйбивилле попросил придержать для Юты Мелвилл. Она очень хочет остаться тут, вроде бы ее дочке светит место в стационаре. А мне все равно. Что я забыл в этом Эйбивилле?

Не слыша дальнейших слов, Памела быстрым шагом двинулась к выходу, комкая в руке бланк с четко обозначенным будущим: «Место нахождения: Мантон. Наименование учреждения: Частная лаборатория миссис Флоренс Беннет Профиль исследований: синтез новых моющих средств. Должность: сотрудник службы внутренней охраны».

12

Редьярд не ошибся: климат в Мантоне действительно оказался прекрасным: с одной стороны горы, с другой — океан, а между ними — уютное местечко, которое занимал городок с небольшим, но весьма квалифицированным составом жителей. Как и в Эйбивилле, тут шла напряженная нескончаемая работа по созданию средств, улучшающих качество человеческой жизни.

В первые же дни дежурства Памела была равно поражена как сходством нового места работы с заведением мистера Флендера, так и различием: размах действий был здесь куда круче. Лаборатория занимала отдельное большое здание, а немногочисленную охрану возглавлял сам бывший местный шериф, громогласный и грозный мистер Барнет. Первым делом Памела узнала, что он горой стоит за лучших ребят, не ленится в случае чего подменить на их посту собственной персоной, но и спрашивает за дисциплину по всей строгости.

А затем на новую сотрудницу обрушился могучий поток рассказов о крутом нраве хозяйки. Выпускница Гарварда, сорокалетняя Флоренс Беннет с самого начала специализировалась на выпуске моющих средств, но достигнутые успеха требовали постоянного подкрепления. К тому же хотя запущенная в производство линия приносила устойчивые дивиденды, но конкуренты не дремали и приходилось тратить добрую долю прибыли на развитие исследований и повышение их эффективности. Все эти обстоятельства не самым лучшим образом повлияли на характер и личную жизнь миссис Беннет. Ее сотрудники из-за бесконечных громких выговоров и придирок увольнялись чаще, чем в других лабораториях, а третий муж сбежал еще быстрее, чем первый.

Мысль о ребенке даже не приходила в голову стальной леди, ибо такое событие могло бы надолго выбить ее из колеи удачно сложившейся карьеры. Поэтому долгое время единственным умиротворяющим средством для нее служил серфинг. И чем дольше удавалось продержаться на поверхности, тем радостнее и спокойнее возвращалась в свой сверхблагоустроенный дом владелица большой лаборатории, больших секретов и больших доходов, неся под мышкой заслуженную, потрепанную доску.

Одинаково напуганная строгостями как с той, так и с и другой стороны, Памела усердно принялась за выполнение своих обязанностей, которые, однако, оказались не слишком обременительными. Порядок, заведенный усилиями мистера Барнета, оказался прочной основой для однообразно мирного течения службы. Памеле не раз припоминались слова Билла, что у нее появится полная возможность неторопливо красить ногти или распевать песни во время дежурства. Действительно, месяц за месяцем смены проходили более чем спокойно, и самым серьезным происшествием было явление крысы, невесть откуда возникшей непосредственно под ногами охранницы.

Покинув ферму «Ройал-Джордж», Памела успела начисто отвыкнуть от крыс и никак не могла потом вспомнить, как оказалась на столе. Рука сама схватила газовый пистолет, но вместо того, чтобы выстрелить, перепуганная девушка швырнула увесистое оружие в хвостатую нарушительницу, а ее визг мог бы заменить полицейскую сирену. Неизвестно, что подействовало сильнее: пистолетный или звуковой удар, но мерзкое животное мигом испарилось с поля боя, а Памела, дрожа и нервно смеясь, слезла со служебного стола.

Утром она рассказала о происшествии сменщику уже вполне спокойно и весело. После общего дружного хохота было решено не вносить этот случай в журнал дежурства и не докладывать начальству. Тем более что крыса оказалась из числа подопытных объектов, которых держали в лаборатории, не спеша согласовывать этот факт с организациями по защите животных, и миссис Флоренс Беннет могла пережить массу неприятностей.

Однако рассказ о ночном происшествии все же получил некоторую известность. На закрытых корпоративных вечеринках время от времени заводились разговоры о страшных крысах, и вся команда охранников принималась воздавать почести Памеле Кроу, неустрашимой крысобойке, меткому снайперу, оглушительнице крыс и ужасу всех грызунов в округе. Она от души смеялась вместе с другими.

В этой мирной, спокойной, размеренной жизни Памела словно выздоравливала. Она сдружилась с группой охранников, хотя ни с кем особо не сближалась. Охотно выбиралась на корпоративные пикники в горы или на океан и почти никогда не бывала одна. Мало вспоминалось о прошлом, мало думалось о будущем — таким приятным стало настоящее. И не раз она мысленно благодарила судьбу, так удачно определившую ее на новое место пребывания.

Особенно нравилась съемная квартира. Огромные, от пола до потолка, окна гостиной открывали удивительно широкую панораму ближней равнины и отдаленных гор. Любимым занятием Памелы в свободное время было, раскинувшись на широком кожаном белом диване, наблюдать за грандиозной игрой погоды на бескрайнем небе. Одинаково радовали и ослепительно яркая синева до горизонта, и грандиозные грозовые спектакли, и мягкая серая дождевая пелена, расстилавшаяся, казалось, не только над Мантоном и его окрестностями, но и над всей Землей.

В часы, проживаемые в тихом, прекрасно обустроенном доме, вдали от интриг и страстей, Памела чувствовала себя почти как в детстве на ферме «Ройал-Джордж», под надежной защитой отцовского крова. И жизнь мало-помалу стала обретать краски, звуки, запахи. Постепенно стали возникать и надежды.

Вновь звучали в памяти слова Чаттингема о свободе и праве устроить новую жизнь — и как можно лучше, без болезненных ошибок. Памела стала приглядываться к окружающим — и не только к коллегам-охранникам, но и к сотрудникам лаборатории. Хотя здесь преобладал женский персонал, но и мужчины что ни день казались все более привлекательными и перспективными в сердечном плане.

Однако основные штатные работники все же составляли свой особый, замкнутый клан и мало соприкасались с обслуживающим персоналом, поэтому Памеле редко доводилось с кем-либо пообщаться и приходилось наблюдать за жизнью лаборатории издалека, с поста у входной двери.