Элизабет Харбисон - Если туфелька впору Страница 23

Конрад кивнул, но смотрел так, словно убедился не полностью.

Остаток пути до гостиницы они проделали в молчании. Когда Конрад смотрел в окно, Лили изучала его профиль. Он был так красив, что с трудом верилось в его реальность. Она уже узнала, что значит быть в его объятиях, и, глядя сейчас на него, чувствовала желание, которое определенно никогда не осуществится.

Дурные новости, со страхом осознала Лили. Она готова влюбиться в него. В принца. Который однозначно дал понять, потому что не желает никаких романтических связей. Который фактически и попросил ее помочь, потому что знал — она понимает его нежелание.

Внезапно Лили захотелось, чтобы эта неделя поскорей прошла и она смогла бы вернуться к обычной своей жизни.

Глава одиннадцатая

Когда наконец настала суббота, никто не позволил Лили и думать о работе.

— Это твой день, — выразила Карен общее мнение коллег. — Ты должна хорошо отдохнуть перед выходом. И не забудь, мы все будем с нетерпением ждать отчета.

Лили пришлось смириться. Все ожидали чего-то особенного и не желали, чтобы день проходил как обычно, хотя сама Лили более всего желала отвлечься в работе.

Газеты были полны статьями о Конраде, принимающем награду ООН вместо отца. Фотографии тоже получились неплохие, не могла не отметить Лили. Он казался энергичным и обворожительным, именно таким, каким должен быть принц из сказки. Называли его и «красноречивым», и «красавчиком», а Каролина Хортон — «будущим мужем леди Пенелопы».

Оставалось только разводить руками. Конрад определенно не обрадуется. В последние дни Каролина Хортон просто атаковала его намеками на леди Пенелопу. Кто-то тем временем поставил на Бритни Оливер, две или три газеты опубликовали фотографию Лили в объятиях Конрада. Несколько минут девушка не могла оторваться от созерцания, потом заставила себя сложить газету и убрать подальше.

Ее платье должны были прислать через пару часов, Морис и Фредди ожидались к четырем — помочь ей приготовиться, а в шесть они с Конрадом отбудут на бал. И конец. Ее работа завершена.

Но вместо облегчения она ощутила пустоту.

Рассыльный опаздывал. По пути в «Мончклэ» он заплутал, направившись не в ту сторону. Бедняга жутко боялся, что заказчик снимет с него голову за опоздание.

Каким же облегчением было встретить в вестибюле гостиницы улыбающуюся пожилую женщину в тиаре.

— Это заказ из Мельборна для принца Конрада? — спросила она.

— Да, мэм.

— Я отнесу.

Рассыльный растерялся. Предполагалось, что заказ получит сам принц, но если не поверить женщине в тиаре, так кому же верить?

Он протянул платье ей.

— Прошу вас.

— Большое спасибо. — Дама прищелкнула пальцами. Сразу явилась слегка смущенная младшая версия ее самой. — Платье для подружки Конрада. Отнеси его в номер. На третьем этаже.

Глаза молодой женщины расширились, она приняла платье.

Рассыльный немного подождал, но стало ясно, что чаевых он не получит. Пожилая поторопила его:

— Беги, мальчик. Уверена, для тебя найдется занятие получше, чем стоять тут и таращиться на королевских особ.

— Платья еще нет? — спросил Морис нетерпеливо.

— Нет, — Лили озабоченно взглянула на часы. — Пора бы уж.

— Я до них доберусь, — пропыхтел Морис, вынимая свой сотовый. Пролаял что-то в трубку и надолго замолчал. Следующими его словами было: — Уже? Когда? Кто его приносил? — Прикрыв трубку ладонью, он сказал: — Платье было доставлено два с половиной часа назад.

— Быть не может, — откликнулась Лили. — Все тут умирают от желания его увидеть. Кто-нибудь сразу бы прибежал. — Она набрала рабочий помер Карен и спросила про платье. Карен ответила, что ей ничего не известно, но обещала проверить и сразу перезвонить. Через минуту выяснилось, что швейцар видел мальчика, передавшего большую сумку принцессе Друсил.

— Следует ли мне спросить ее, не попало ли платье по ошибке к ней? — предложила Карен.

Лили охватили дурные предчувствия.

— Нет, спасибо. Я сама.

Понадобилась некоторая твердость, чтобы уговорить Мориса и Фредди остаться в номере и отправиться к принцесса Друсил одной. Стрепетом Лили подошла к апартаментам на третьем этаже.

Уже по лицу открывшей дверь принцессы Друсил Лили поняла, что произошло худшее.

— Мне кажется, вам по ошибке передали платье от Мелборна, — произнесла она будничным тоном.

— Мне? — Принцесса приложила руку к обширной груди. — Не знаю, о чем вы толкуете. Да и зная, не стала бы вам помогать. По-видимому, мой пасынок в женщинах не разбирается, но я-то не он. Сегодня он поедет на бал с леди Пенелопой.

— Вы ошибаетесь, — холодно отвечала Лили. — И я уверена, вы не захотите, чтобы он сам начал спрашивать вас о платье.

Глаза собеседницы полыхали злобой.

— А я уверена, вы не захотите, чтобы прессе стали известны некоторые подробности заключенного вами и моим пасынком соглашения.

— Я закончила с платьем, мама, — леди Энн появилась из комнаты, держа в руках ножницы и лоскуты синего цвета — остатки платья Лили.

Сердце Лили упало.

У нее не были ничего более-менее пригодного для намеченного выхода, и найти что-нибудь не представлялось возможным. Жестокость принцессы Друсил беспримерна.

Лили без слов вышла из комнаты, отправившись сообщать плохие новости Фредди и Морису. Они встретились ей в коридоре — не усидели таки в номере.

— Мы не должны были позволять вам идти одной, — сказал Фредди, обменявшись быстрым взглядом с Морисом. — Что случилось?

— Она забрала платье.

— Где оно?

— Разрезано на тысячу кусков в ее номере, вот где. — Лили содрогнулась при воспоминании. Какая потеря! — Ее дочка постаралась.

— Так оно… не восстановимо? — не веря, спросил Морис.

— Сейчас оно не прикрыло бы и куклы Барби.

По иронии, слезами разразился Морис.

— Весь наш труд! Предполагалось, что это будет счастливейший день твоей жизни, а эта корова…

— Ничего, Морис. — Лили похлопала его по плечу. — Не расстраивайся. — Ей не верилось, что она утешает его, но так было даже легче. — Должно быть другое решение.

— Конечно, если ты хочешь выглядеть как пугало, — прорыдал Морис.

Фредди согласно кивнул.

— Это точно. Если вы купите что-то в последний момент, то оно будет и выглядеть, словно вы купили его в последний момент.

Лили пожала плечами. Слезами горю не помочь.

— Все равно это лучше, чем идти раздетой или совсем не идти.

Дверь открылась, в щель просунулась голова Берниз Дорбрук.