Памела Кент - Дворец мечты Страница 23

Цивилизация лишь слегка коснулась жизни здесь, в основном, все было очень примитивным и даже хуже того. Она наблюдала эту примитивную жизнь, когда бывала в городе. Она вспомнила свое путешествие по Старому городу вместе с Максом Дейнтри. Вспомнила, как она была шокирована и напугана многими уличными сценами — этот укротитель змей, лекарь, нищие и непрерывные звуки тамтамов, которые действовали одуряюще на непривычного к их звукам человека.

Затем ее мысли вернулись к Максу, и она опять стала о нем думать. Если она вернется в Англию, она не спасет себя от этой пробуждающейся любви, которая, однажды возникнув, со временем становится все сильнее. Но если ей не придется с ним встречаться, что вполне возможно, когда она будет в Англии, ее любовь постепенно затихнет, как и память о нем. И, кроме того, оставаясь здесь, она не сможет сражаться с Селестиной за любовь человека, который, возможно, презирает их обеих.

За время этой бесконечной и бессонной ночи Дженни пришла к заключению, что ей необходимо уехать домой, но утром после непродолжительного сна она в этом была не совсем уверена. Ей необходимо зарабатывать себе на жизнь, и она имеет хорошую работу, которая, по крайней мере, приносит ей хорошие деньги, и, кроме того, она уже полюбила детей. И опять же, она живет в прекрасных условиях. Если же она вернется в Англию, может пройти много времени, прежде чем она найдет работу, которая будет ей по душе.

После завтрака, когда дети были уже умыты и одеты, в детскую вошла Селестина и объявила, что она их всех увозит на несколько дней, и предложила Дженни помочь Нериде упаковать вещи.

— В Марракеше становится жарко, — сказала графиня, оглядывая детей, которые всегда были рады встрече с ней, несмотря на то, что она, как правило, держала их на расстоянии, боясь, что они испачкают ее платье. — Я думаю, что поездка в горы пойдет нам на пользу. — С улыбкой посмотрев на Дженни, графиня добавила:

— Вы еще не видели Марокко, и я думаю, поездка вам понравится.

Дженни не осмелилась спросить графиню, куда именно они поедут, а графиня не сочла нужным или просто забыла сообщить ей об этом. Открыв шкафы, она тщательно подбирала одежду детям.

Дженни помогла Нериде упаковать вещи. Затем они переодели детей в более подходящую для дороги одежду. Дженни также надела дорожный костюм. К ее удивлению Селестина в последний момент решила оставить Нериду дома. Она еще больше удивилась, когда услышала, как Селестина приказала слуге, что если леди Берингер спросит о них, сообщить, что они получили приглашение погостить у друзей и что скоро вернутся. Графиня не сообщила, к каким друзьям они едут и как леди Берингер или граф могут связаться с ними.

Дженни постаралась подавить в себе возникшее в ней неприятное чувство — возможно, Селестина списалась с мужем и сообщила ему, куда они едут, возможно, вся поездка была организована заранее, и он знал о ней.

Проехав по узким улочкам Марракеша, их машина миновала городские стены и направилась в сторону Великих Атласских гор.

Дженни оглянулась на город, окруженный красными стенами, которые пламенели, как кровь, в ярком солнечном свете. День обещал быть очень жарким. Впереди сверкали вершины гор.

Машина на хорошей скорости продвигалась вперед, и вскоре они достигли подножия гор и стали подниматься вверх.

Выжженная земля осталась позади, и на смену ей пришли поля пшеницы, рощи апельсиновых, лимонных деревьев и кипарисов.

У Дженни перехватило дыхание при виде всей этой красоты. А впереди на их пути виднелись высокие вершины гор, очень похожих на Альпы. На фоне ярко-голубого неба их темно-коричневый цвет в сочетании с более бледным цветом скал создавал мистическую картину.

Дорога кружила между скалами, спиралью поднимаясь вверх. Дети, которые, по-видимому, привыкли к таким путешествиям, смеялись, хватаясь за ремни, чтобы удержаться при особенно крутом повороте дороги, когда казалось, что колеса их машины почти нависают над пропастью. Сердце же Дженни обрывалось от страха и восхищения.

Селестина, которая сидела рядом с шофером, временами с загадочной улыбкой оглядывалась на Дженни.

— Вы такого еще не испытывали, Дженни? — спросила она, впервые назвав ее по имени. — Не похоже на Англию, не так ли?

Всякий раз, когда Селестина упоминала Англию, в ее голосе звучало презрение. Дженни никак не могла понять, что являлось причиной такого презрения. Возможно, ей не понравилась сама Англия, а возможно, причина заключалась в другом. Может быть, будучи в Англии, она познакомилась с родственниками мужа и не взлюбила их. Однако Дженни не замечала, чтобы Селестина не любила свою свекровь.

Час за часом они продвигались все выше и выше. Дети ели апельсины и сосали конфеты. Бесстрастный шофер вел машину, не произнося ни слова. Селестина полностью игнорировала его.

Наконец, когда они вскарабкались на одну из вершин — на крышу мира, как подумала Дженни, дорога начала спускаться вниз, и они оказались на открытом, залитым солнцем, плато, загороженным горами.

Посредине этого плато Дженни увидела белый с зубчатыми башенками дворец, окруженный высоким забором с большими воротами.

Дженни подумала, что этот дворец, со всех сторон окруженный горами, напоминает изолированную от мира крепость. Машина въехала в ворота, и они оказались во внутреннем дворе, также окруженном высокими стенами. Через другие ворота они въехали в другой двор, внутри которого стоял дом, и Дженни увидела, что у его стен стоят необыкновенно высокие слуги-негры, одетые в белое. Их неподвижные фигуры напоминали статуи.

Графиня, дети и Дженни вышли из машины и последовали за слугой по бесконечным коридорам, которые вывели их в такой прекрасный внутренний дворик, что Дженни не смогла сдержать крик восхищения.

Время близилось к закату. Солнечные лучи стали мягче, и их розовый свет играл на плодах апельсиновых деревьев, напоминающих золотые шары. Звенящие струны фонтана сплетались с воркованием голубей, сидящих по краям бассейна. Мраморные колонны поддерживали балконы, окружающие дом, и все это вместе напоминало загадочную страну из какой-то чудесной сказки. Ослепительно-белые цветы жасмина наполняли воздух восхитительным ароматом, к которому добавлялся чудесный запах апельсиновых плодов.

Дженни, пораженная красотой увиденного, застыла на месте. Однако уставшие дети вывели ее из оцепенения, и, подхватив Симону на руки, в то время, как Луис держался за ее юбку, она последовала за графиней в дом.

Дженни была предоставлена обширная комната с большой, богато украшенной кроватью, покрытой шелковым одеялом. В комнате находились еще две кровати поменьше, которые были предназначены для детей. Вдоль стен стояли диваны со множеством разноцветных подушек. Занавеси из блестящего шелка затеняли окна, выходящие на балкон. На туалетном столике с зеркалом в серебряной раме лежали расчески и щетки с серебряными ручками, стояли огромные хрустальные флаконы с духами. Рядом с комнатой находилась ванная со всеми атрибутами современной жизни. На хромированной перекладине висели вышитые полотенца для лица и необыкновенно мягкие махровые полотенца для ванны.