Николь де Бюрон - Дорогой, ты меня слушаешь?.. Страница 23

– Это все ты! – кричит Он. – Все деньги уходят на твои тряпки!

– У меня такая работа, – защищается она, – я должна одеваться прилично. Посмотри лучше на себя! Забыл, сколько жрет твоя чертова машина с турбодвигателем?!

– Не могу же я жить без машины! А новую купить не на что! И вообще я на себя не трачу ни копейки!

– Да ну? А как же твои трусы с инициалами от «Диора»? А? Они стоили целое состояние! Мог бы прекрасно обойтись трусами из «Тати»! И вообще, зачем это тебе понадобились инициалы на нижнем белье? Не иначе как решил впечатлить свою секретаршу, дурак несчастный!

– Что ты несешь? Кстати, а твой кружевной пояс для чулок? Без него, конечно, обойтись нельзя? Слесаря хочешь соблазнить?

Она уже рыдает.

– Это чтоб тебе понравиться, кретин!

Как и все мужчины, Он терпеть не может, когда женщины плачут. Он пожимает плечами:

– Так, теперь еще и слезы, – ворчит он, – пошло-поехало...

Он уходит дуться в свою комнату.

Она тоже дуется, но на кухне.

Они ложатся спать молча, повернувшись спиной друг к другу.

Варианты развития событий.

Они засыпают, не сказав друг другу ни слова, и наутро все забыто. На первый взгляд.

Она нежно целует его в шею и виновато шепчет: «Ты прав. Я больше не буду покупать кружевные пояса!» Он, нежно: «Ну что ты, любимая! Наоборот. Они тебе так идут!»

Он игриво похлопывает ее по попке. Она хихикает. Они занимаются любовью. На следующий день он дарит ей ярко-оранжевые шелковые стринги.

Старшая и Деточка наотрез отказались посвящать вас в тайны своего бюджета. Старшая потому, что она вообще ничего вам не рассказывает с тех пор, как живет с вашим Зятем № 2. Он вам не доверяет? (И правильно делает.) Вас это страшно раздражает. Тем более что на ваши осторожные вопросы (удержаться вы все равно не можете) Жюстина холодно отвечает, что «у них все ПРЕКРАСНО»... Нет, она НИКОГДА не ссорится со своим мужем. А в особенности из-за презренного металла... (Так вы и поверили! Даже Дева Мария и Иосиф наверняка спорили по поводу расходов на маленького Иисуса!)

Между тем вам стало известно, что Старшая, как и все работающие женщины, имеет личный банковский счет. Есть счет и у Зятя № 2; и существует еще и третий счет для общих расходов: «Дом и дети». К каждому счету прилагается карточка Visa, которой могут воспользоваться как Жюстина, так и ее муж. А потому Зять № 2 влип однажды в неприятную историю, когда, покупая себе мокасины в обувном магазине, хотел расплатиться по карточке жены. Кассирша, решив, что карточку он украл, вызвала полицию. В итоге Зять № 2 улепетывал оттуда в одних носках, а обе пары обуви остались у продавщицы.

Что касается Деточки, она весело заверяет вас, что денежные проблемы мало ее волнуют. Она вспоминает о них только в конце месяца (после 20-го). Тогда платит тот, у кого хоть что-то осталось. То есть она, Ализе, которой обожаемые родители (Любимый муж и вы) выдают некую сумму вдобавок к тому, что она зарабатывает иллюстрациями к книжкам для детей. Что касается ее возлюбленных, то все они либо студенты (им тоже помогают родители), либо безработные (опять же помогают родители), либо подрабатывают где придется, но всех их денег едва хватает на «Макдоналдс».

Как-то один из них – невыносимый сноб, – смеясь, объяснил вам, что в тяжелые времена зарабатывает писанием.

– И что же вы пишете? – заинтересовавшись, спросили вы.

– Письмо моему отцу.

Вам остается только прижать к стенке самых близких подруг.

Самые старшие из них никогда не работали (только по дому). И жили, таким образом, на те деньги, которые им ежемесячно выдавал их Господин и Повелитель «на хозяйство и на булавки». (Вы терпеть не можете этого дурацкого выражения «на булавки». Есть в нем что-то унизительное.) Поэтому их финансовое благополучие напрямую зависело от щедрости или скупости благоверного.

Потому что скупые мужчины существуют. Да, да!

Гарпагоны, которые скорее умрут, чем потратят лишнюю копейку.

У вашей подруги Жизель муж потребовал список хозяйственных трат на следующий день после свадьбы. Она подчинилась – а что делать? – и написала в расходной книге, переплетенной, под старину, черным сукном:

12 июня, понедельник

Лук-порей 2 франка 75

Картошка 7 франков 45

Мясо 46 франков 10

Абрикосы 9 франков 30

Разное 10000 франков

К счастью, у ее супруга было чувство юмора. Он расхохотался и больше никогда не требовал у нее никаких отчетов. Проявлял даже щедрость на протяжении всей их совместной жизни.

А вот другой вашей подруге Кристине муж, миллионер и скупердяй регулярно выдавал деньги на хозяйство, но... требовал расписку! Она считала, что у него невроз на почве денег – последствие тяжелого детства в интернате. До тех пор, пока при разводе он не потребовал назад все выданные суммы!

Одной из ваших сестер в мужья тоже достался крохобор, и как-то раз, когда ей осточертело препираться из-за колготок, последовав вашему мудрому совету, она схватила детский пластмассовый револьвер, очень похожий на настоящий, и приставила его к виску супруга.

– Артур, если ты немедленно не подпишешь мне доверенность на свой банковский счет, я убью тебя, – ледяным тоном сказала она.

Испуганный Артур подписал.

К сведенью: многие мужчины, которые с закрытыми глазами доверяют воспитание детей женам, ни за что на свете не назовут им даже приблизительную сумму их совместных семейных сбережений.

В результате многие женщины немножко «подворовывают».

На одном очень веселом заседании Женской Лиги вас посвятили в эту премудрость. Следует, например:

– положить деньги семейного пособия (вернее, то, что от них остается) на ваш собственный банковский счет, а не на счет «Хозяйство-Дети»;

– idem с медицинскими страховками, хотя врачи и лекарства оплачивались деньгами, предназначенными на «Дом»;

– жульничать без зазрения совести, закупая продукты, и на выгаданные деньги подарить себе шелковый шейный платочек, на который спутник вашей жизни все равно не обратит внимания. Если же случится невероятное, и он его все-таки заметит и сделает вам комплимент, стоять на том, что он очень, очень старый (платок, а не спутник жизни);

– каждый вечер спокойно вычищать все карманы и бумажник вашего благоверного, особенно если он не слишком аккуратный (как делала Моника Пантель, пока крутила роман с Одиберти);

– приобрести себе по дешевке на ярмарке в Сен-Флуре платье из обглоданного (интересно кем) бархата и заявить, что оно стоило бешеных денег, хотя вы и торговались до посинения. Потому что, оказывается и какие-нибудь жалкие трусики стоят целое состояние, а налоги просто непомерны. В таком случае торговаться вполне прилично и даже необходимо (за исключением, увы, налогов).