Сьюзен Мейер - Счастливого Рождества! Страница 23

Но, прочтя в ее взгляде, что его поцелуи – это самое ужасное и отвратительное, что с ней может случиться, Гейб замер. Какое-то дотоле неведомое чувство остановило его. Не гнев. И, уж конечно, не ревность. Он не мог определить и описать это чувство, но оно, несомненно, заслуживало того, чтобы в нем разобраться прежде, чем снова целовать ее.

– Ты права. Будем играть по правилам.

Он собрался было уйти из гостиной, но снова обернулся к Кассандре:

– Надеюсь, у тебя на лице не будет такого выражения в присутствии моих родственников. Особенно при Кэнди. Готов поклясться, ты перепугаешь ее до смерти. Видит Бог, ты и на меня нагнала страху.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

На следующее утро, когда Гейб, здороваясь, целовал ее, Кассандра постаралась выглядеть веселой и счастливой. Неизвестно, что такого увидел Гейб вчера на ее лице, но больше он этого не увидит. Во-первых, потому, что он прав: ей надо следить за своим лицом при его родственниках. Во-вторых, потому, что Кассандра боялась, как бы Гейб не обнаружил, что за этим выражением скрывались паника, страх, и не понял, как на самом деле ее возбуждают его поцелуи.

После скромного поцелуя Гейба в щеку Кассандра повернулась к столу и поймала на себе пытливый взгляд Эммы.

– Лоретта все утро будет суетиться по поводу праздничного вечера, и мы с тобой остаемся вдвоем.

– О! – откликнулась Кассандра, чувствуя, что, похоже, нисколько не радуется перспективе долгое время находиться наедине с бабушкой Гейба. – И каковы наши планы?

– Да так, ничего определенного, – пожала плечами Эмма. – Лоретта убьет нас, если мы начнем приготовления к свадьбе без нее. Поэтому я велела слуге купить все журналы для невест, какие он только сможет найти. – Наклонившись, она подняла кипу журналов. – Предлагаю отправиться с этим в гостиную и поработать над мелочами, такими, как, например, чайный сервиз.

– Замечательно, – согласилась Кассандра, поднимаясь с места. – Мы посадим Кэнди в манеж, дадим ей игрушки, а сами с лупой пройдемся по этим журналам.

Эмма неопределенно хмыкнула, также вставая со стула.

Конечно, оскорбительным ее тон не был, но и особого дружелюбия в нем не слышалось. Кассандра ощутила пробежавшие по затылку мурашки, и ей, как всегда, когда они оставались с Эммой наедине, показалось, что бабушка Гейба не верит в разыгрываемый перед нею спектакль. Но тут же Кассандра вспомнила, какая эйфория охватила Эмму вчера вечером, и сказала себе, что излишне мнительна.

Она осторожно взяла Кэнди с высокого стульчика. Очутившись в родных материнских руках, девочка обвила ногами ее талию и руками шею. Сегодня утром на Кэнди были белый свитер и яркий пестрый комбинезон, лишь вчера купленные Лореттой. В этом наряде девочка выглядела просто душечкой.

– Такая восхитительная крошка! – сказала Эмма, подходя к Кассандре, и ткнула Кэнди пальцем в щечку. – Правда, кнопка?

Девочка радостно засмеялась, и Эмма, поднявшись на цыпочки, чмокнула ее в лобик.

– Ты именно то, чего не хватало нашей семье.

Услышав в голосе Эммы бесконечную нежность, Кассандра мысленно вздохнула с облегчением. Эмма слишком прямая и резкая. Она не стала бы молчать, если бы не одобряла выбор Гейба. Если бы ей не нравилось то, что происходит в ее доме, – а точнее, если бы она не верила им, – она бы прямо и без обиняков высказала это.

Несколько успокоенная своими рассуждениями, Кассандра прошла следом за Эммой в гостиную. Усадив Кэнди в манеж, она придвинула его ближе к дивану, на котором они с Эммой собирались рассматривать журналы.

– Вот и отлично, милочка, – елейным голосом произнесла Эмма. – Тебе надо просмотреть вот эти, – протянула она Кассандре стопку журналов, – а мне – вот эти. Если найдешь что-нибудь стоящее, скажи.

Кассандра улыбнулась.

– Договорились.

Два часа они внимательно изучали журналы, вздыхая и хихикая по поводу немыслимых платьев и причесок, приглашений провести медовый месяц на курорте и даже нарядов для будущих тещ и свекровей. Кассандра с увлечением занимала бабушку Гейба и нисколько не удивилась, когда ей вдруг страстно захотелось приобрести какой-то чайный сервиз.

– Вот это да! Взгляните-ка!

Она сложила журнал так, чтобы показать Эмме пленивший ее фарфор.

– Тебе нравится? – скептически спросила та.

– Ну да, – сказала Кассандра. – А вам?

– Да. Очень мило. Даже красиво. Но что ты скажешь на это? – Перелистав несколько страниц, Эмма показала на нежно-розовый сервиз.

Кассандра сморщила нос.

– Это же прошлый век.

– Ммм, – сказала Эмма, снова вглядываясь в фотографию. – Пожалуй. Возможно, именно поэтому он мне понравился.

Перевернув страницу, Кассандра сразу же пришла в восторг от вызывающих черных тарелок с бледно-лиловой каймой.

– О! – выдохнула она. – Взгляните!

На этот раз нос сморщила Эмма.

– Я бы сказала, чересчур смело.

– Гейбу такое нравится, – решилась заметить Кассандра. Пора ей набрать несколько очков – на тот случай, если у Эммы все же есть какие-то сомнения. – Вы же видели его квартиру. Повсюду черный лак.

– Именно потому о посуде в черных тонах не может быть и речи. – Умолкнув, Эмма внимательно посмотрела на Кассандру. – К тому же посуда у него уже есть. Красная. Почти с тем рисунком, который я тебе показала. Вероятно, именно поэтому она и привлекла мое внимание.

– И, вероятно, именно поэтому мне она не понравилась, – поспешила возразить Кассандра. – Я не хочу покупать вещи, похожие на те, что уже есть у Гейба. Мне бы хотелось, чтобы он забыл о прошлом, начав со мной новую жизнь.

– Полагаю, в этом есть резон, – согласилась Эмма.

– Ну конечно, есть, – подтвердила Кассандра и тут же рассмеялась. – Вы же сами хорошо охарактеризовали тех женщин, с которыми Гейб встречался, ту жизнь, которую он вел. Я хочу, чтобы все это осталось позади.

– Если тебе не по душе жизнь, которую вел мой внук, чем же он тебя зацепил? Я хочу сказать, ты жила на одном с ним этаже. Ты видела все это своими глазами. И, совершенно естественно, была не в восторге. Так как же, черт побери, у вас завязались отношения?

Ловушка захлопнулась, прежде чем Кассандра успела опомниться. Пытаясь сохранить выдержку, она улыбнулась.

– Я же вам говорила: любовь. Флюиды или что там еще. Не знаю. Кто может объяснить любовь?

И тут же в коридоре послышались шаги Гейба и его отца. Войдя в гостиную, Гейб первым делом нагнулся и чмокнул Кэнди, радостно залепетавшую при этом, затем поцеловал в лоб Кассандру.

– На улице дождь, – сказал он, плюхаясь на диван рядом с ней. – Гольф пришлось отложить до вечера.