Грейс Грин - Летняя рапсодия Страница 23

Люк не ответил, но ответ явственно читался в его напряженно сгорбленной спине. По телу Уитни пробежал озноб.

– Господи, – прошептала она. – Почему же ты мне ничего не сказал?

Наконец он повернулся… и когда она увидела, каким затравленным был его взгляд, то почти пожалела, что он не остался стоять лицом к окну.

– А ты смогла бы запросто всем рассказать, – спросил он, – что тебе пришлось купить собственного ребенка?

Уитни подошла к Люку и взяла его руки в свои.

– О, Люк, – мягко, с состраданием сказала она, – я же не знала… – В ее глазах задрожали слезы, когда она взглянула на него. – Пожалуйста, прости меня за все, что я тебе сказала.

– Ты можешь назвать меня как угодно, Уитни, но не лжецом.

– Я знаю. – Ее голос дрогнул. – Мне так жаль. Мне очень хотелось бы…

– Что?

– Взять свои слова назад. Надо было спросить тебя о статье, вместо того чтобы делать выводы.

– Ну, мне тоже не стоило так срываться.

Она вдруг увидела, что все еще держит его руки. Она отпустила их и как-то неловко сложила свои на груди.

– Я рада, что Хетти привезла этот журнал, – сказала она. – Благодаря ему я наконец-то смогла… понять тебя.

Его губы сложились в ироническую гримасу.

– Ну что там понимать? Я лишь простой парень…

Он говорил небрежно, и Уитни постаралась придать своему голосу такое же звучание:

– А вот с этим можно поспорить!

Но, хотя буря эмоций уже улеглась, ей показалось, что напряжение совсем иного рода начинает сформировываться в пространстве между ней и Люком. И она словно другими глазами вдруг увидела его обнаженную грудь в каких-то сантиметрах от себя.

Ей нужно было срочно спасаться бегством…

– Ну хорошо, – сказала она. – Я рада, что мы наконец все выяснили. – Надеясь, что улыбка на ее лице выглядит достаточно естественной, Уитни отвернулась от него и пошла к двери. – И теперь, когда все улажено… – Она положила пальцы на ручку двери… и тут же обнаружила, что широкая ладонь Люка уже крепко держит ее запястье.

– Не совсем все, – сдавленно выговорил он. – У нас еще осталось… незаконченное дело.

Сердце Уитни понеслось бешеным галопом. Она испуганно прислонилась к стене.

– Да? – шепнула она. – Я не думаю…

– Отлично, – сказал Люк. – Я и не хочу, чтобы ты сейчас думала. – И, как только она приоткрыла рот, чтобы запротестовать, его губы прижались к ее губам с такой мужской самоуверенностью, что ноги у нее подкосились.

Поцелуй был чувственным и страстным. Люк дерзко прижался к ней всем телом, зажав словно тисками ее руки, и его почти неуловимые, но такие соблазнительные движения зажгли в ее крови огонь.

Уитни прерывисто вздохнула и почувствовала исходящий от его волос слабый запах хлора, а от рук сладкий запах детской присыпки. Оторвавшись от ее рта, его губы скользнули к шее за ухом, где она побрызгала ранее духами.

– Ммм, – промычал он. – Ты так хорошо пахнешь. Прямо хочется тебя съесть…

Застонав, она откинула назад голову… и, принимая это как приглашение, Люк провел губами по шее, лаская белую гладкую кожу, спустился вниз к ключицам, к глубокому вырезу ее платья… Только тогда он наконец отпустил ее руки. Но, не отрываясь от нее, он принялся расстегивать пуговки ее платья – так же нарочито медленно, как она ранее расстегивала свою рубашку, прогуливаясь по краешку бассейна. Хоть он и освободил ее руки, у Уитни не было сил оттолкнуть его.

– Не надо. – Ее шепот прозвучал томно и неуверенно. – Не делай этого. Ты не должен…

Он справился с последней пуговицей на ее платье и распахнул его.

Уитни закрыла глаза и еще дальше запрокинула голову, целиком захваченная своими ощущениями.

Он так нежно заключил ее груди в ладони, словно это было самое хрупкое, что он когда-либо держал в руках. Потом Уитни почувствовала, как он завозился с передней застежкой ее бюстгальтера. С легким щелчком застежка расстегнулась, и ее груди освободились от тесного плена кружев. Уитни чувствовала горячее дыхание Люка на своей нежной коже, и ее соски, еще минуту назад такие шелковисто-мягкие, сжались в тугие розовые бутоны.

– Прекрасно, – хрипло пробормотал Люк. – О, это так прекрасно…

И он прильнул губами к напряженному кончику ее груди. Невидимые серебряные иглы словно коснулись каждого нервного окончания, и электрические разряды пронзили ее тело. У нее было странное чувство: будто она плывет… Ласкающие движения языка на груди. Мучительная, сладкая и чувственная дрожь. Удовольствие такое утонченное и такое сильное, что почти сродни боли…

Лишь бы оно никогда не кончалось!

– Не останавливайся, – прошептала она. – О, прошу тебя, не…

Но тут громко завопил Трой.

Уитни застыла. Губы Люка были все еще на ее груди, и она чувствовала их влажное тепло на своей коже.

– Черт! – сказал Люк так тихо и невнятно, что она еле услышала его. Он поднял голову, и их взгляды встретились. Уитни заметила, что его глаза затуманены. Он застонал. Поцеловал ее в губы долгим поцелуем… хозяйским жестом провел ладонями по ее груди еще раз и мягко одернул платье.

Уитни тяжело дышала, ее лицо горело огнем. С бешено стучащим сердцем она смотрела, как Люк выходит из комнаты.

Ноги отказывались ее держать. Трясущимися пальцами она застегнула лифчик и пуговицы платья.

Что за неожиданное спасение!

Что она едва не натворила! Если бы не плач Троя, разбивший чары…

Девушка задрожала, как в ознобе. То, что она позволила Люку, хуже некуда. Она не могла представить, как теперь будет смотреть ему в глаза.

Она надела босоножки и вернулась в ванную. Привела в порядок волосы, припудрила разгоряченное лицо и аккуратно накрасила губы помадой цвета персика. И, только проверив, что все пуговицы на ее платье аккуратно застегнуты, она решилась выйти в коридор.

Чтобы попасть к лестнице, ей пришлось пройти мимо комнаты Троя.

Ее шаги были совершенно беззвучны на ковровом покрытии коридора, и она приостановилась около открытой двери.

Люк стоял, нагнувшись над кроваткой сынишки, и что-то успокаивающе ему нашептывал. Вскоре хныканье совсем затихло. Уитни услышала, как он мерно засопел, и поняла, что малыш уснул. Люк поправил одеяльце на маленькой фигурке и выпрямился. С лицом, полным нежности и любви, он долго стоял, глядя вниз на своего спящего сына.

При виде этой сцены у девушки дрогнуло сердце; сильная тоска наполнила все ее существо… Легкий всхлип непроизвольно вырвался из ее горла.

Люк повернулся на звук, увидел ее, и его лицо изменилось. Она отступила обратно в коридор. Люк вышел вслед за ней.

Очень тихо он прикрыл за собой дверь.

– Ему, наверно, приснился дурной сон, – прошептал он.