Ванесса Фитч - У бога добавки не просят Страница 23

Однако, когда она потянулась, чтобы раздеть и его тоже, Майкл нежно отстранился и прошептал:

— Нет, подожди… Я хочу посмотреть на тебя… увидеть тебя… узнать тебя, Венди.

Она не стеснялась своего тела и не имела никаких комплексов по поводу своей сексуальности и своих желаний. Но сейчас, когда он отошел назад и молча, долгим взглядом окинул ее тело, поняла, что значит испытывать в подобной ситуации неуверенность и неловкость. У нее перехватило дыхание, она ждала… Но стоило ей заглянуть в его глаза, как все опасения были смыты бурной волной прорвавшихся эмоций.

— Венди… — услышала она его хриплый, дрожащий голос, сказавший ей обо всем — о его благоговении и преклонении перед ее безупречной женственностью.

К Венди вернулась уверенность в себе, она ждала только того момента, когда он наконец подойдет к ней и возьмет в свои объятия. Мучительно медленно Майкл поцеловал ее, взял на руки и понес. К тому времени, как он достиг кровати, его губы уже целовали маленькую ямку в основании ее горла. Кладя ее на покрывало, он добрался до шелковистой округлости груди, а когда, отпустив руки, коснулся губами возбужденного, отвердевшего соска, она застонала от удовлетворения. Ничего не видя перед собой, Венди потянулась к нему, ее нетерпеливые руки уже тянули с Майкла его рубашку — и тут она вновь почувствовала запах… запах духов другой женщины.

Это было похоже на свободное падение без парашюта, когда знаешь, что впереди тебя ждет только боль, избежать которой нет никакой возможности. А вместе с ожиданием боли пришли потрясение и гнев. Не было никакой нужды заходить дальше, она уже получила все необходимые ей доказательства. Так почему же в голове вереницей проносились нежеланные, непрошеные мысли?..

Сделав героическую попытку вновь обрести почву под ногами, Венди попыталась уверить себя в том, что все случившееся было лишь частью ее плана, что все это время она прекрасно осознавала, что делает, и просто имитировала страсть, что ей вовсе не грозила потеря контроля над собой.

Почувствовав, как напряглось уже не желающее его ласк тело Венди, Майкл поднял голову и взглянул на нее.

— Благодарю вас, — сказала она, — но заходить дальше вовсе незачем. Вы и так уже доказали… подтвердили, что я была права насчет вас…

— Правы насчет меня? — Майкл видел сверкнувшую в глазах Венди неприязнь и слышал нотки презрения в ее голосе, но никак не мог понять, в чем провинился.

— Вы обманщик, Майкл. — В ее голосе звучал триумф. — Лжец… врун… Вы ничем не отличаетесь от других мужчин… Вы говорили, что вам не нужен голый секс, секс без эмоций, помните?

Майкл закрыл глаза и постарался взять себя в руки. Сострадание помогло ему понять стремление Венди отказаться от эмоций, которые — он был в этом совершенно уверен — она испытала. Отказаться в пользу более понятной ей альтернативы — чисто физического влечения, а попросту говоря, похоти…

— Венди, — твердо сказал Майкл, — то, что мы испытали… никоим образом нельзя назвать «голым сексом». Я понимаю, что вам трудно…

— Нет? — язвительно прервала его Венди. — Значит, это был не секс? Тогда что же? Любовь? — спросила она с издевкой.

Резкий тон, нарочитая грубость ее слов действовали раздражающе, но он решил не позволять ей втягивать себя в перебранку.

— Не знаю. Но зато я точно знаю, что между нами было нечто гораздо большее, чем просто физическое влечение…

— Неужели? Что ж, вам должно быть видней. Полагаю, что Бетти вы говорили то же самое?

— Бетти?

Отличный актер, надо отдать ему должное, подумала Венди. Но что ему остается, кроме как держаться прежней линии поведения?

— Да, Бетти, — язвительно повторила она. — Помните ее?.. Та самая, помадой которой вы были перепачканы, когда вошли сюда… духами которой вы до сих пор пахнете.

Она коснулась кончиками пальцев его горла и расстегнутого ворота рубашки — расстегнутого ею самой в стремлении коснуться его, обнять его… Не желая признаваться себе в этом, она попыталась найти облегчение в том, что вонзила ногти в его кожу и, брезгливо скривившись, сказала:

— От вас пахнет ее духами… И ею самой… — Последнее было неправдой, но Венди хотела, чтобы он понял, насколько она его презирает. — И еще к вашему сведению, — добавила она, решив расставить все точки над i, — мне никогда не хотелось вас по-настоящему… даже ради одного только секса. Все, что мне было нужно, — это показать, насколько вы жалки в своей лжи.

С него было довольно. Сострадание состраданием, но нельзя же оставить без ответа всю эту паранойю.

— Я не лгал. Мне нет нужды лгать, как нет нужды создавать для себя фантастический мир, населенный одними негодяями. Мне не нужно цепляться за веру в то, что все женщины походят на мою мать, которая не смогла стать мне настоящей матерью, якобы, по моей собственной вине. Ваш отец отказался от вас потому…

— Моей вины тут нет, это неправда… Я старалась быть как можно лучше, такой, какой он хотел меня видеть! — выкрикнула Венди, побелев как мел.

— Да, верно, — мягко согласился Майкл, — вашей вины здесь нет, но в глубине души вы не верите этому, не так ли? Так же, как отказываетесь поверить, что я искренне могу желать вас как физически, так и эмоционально… что я вовсе не лгал вам…

— Идите к черту! — выкрикнула Венди. — Как вы можете желать меня, если только что вылезли из постели Бетти?

— Не верите? — резко спросил Майкл, терпение которого наконец лопнуло. — Попытайтесь все же поверить…

Он бросился к ней, схватил за сопротивляющиеся руки и заглушил возмущенный возглас протеста яростным поцелуем. Это вызвало в теле Венди такой отклик, что, мгновенно потеряв над собой власть, она прильнула к нему, ответив огнем на огонь, вернув ему поцелуй с такой же яростной страстью.

— Я не занимался любовью с Бетти… И никогда, никогда в жизни не переходил из постели одной женщины в постель другой!..

— Я мог бы довести сейчас дело до его логического завершения — мог бы взять тебя, — грубо сказал он, — и доказать, что ты не права и насчет меня, и насчет себя. Бог видит, как мне этого хочется. Но если я поступлю так, то нарушу одно из установленных мною правил — никогда не касаться женщины в гневе. Да ты ведь и не женщина, Венди. Ты просто обиженная, рассерженная девочка, набрасывающаяся с оскорблениями на каждого оказавшегося поблизости мужчину, потому что единственный мужчина, от которого ты жаждешь любви, не дает ее тебе.

С этими словами Майкл отпустил ее и поднялся. Его губы кривились в улыбке, но глаза не улыбались, взгляд был абсолютно лишен каких-либо эмоций.