Барбара Ханней - Парижское счастье Страница 23

— Мой друг будет играть сегодня. Он и прислал мне билеты.

— Вот как. — Ее брови выгнулись от изумления. — Так вот почему вы прибыли в Сидней.

— Частично. Еще и по работе...

Его прямой ответ слегка расстроил ее. Она покорно пошла вперед.

— Камиль, — позвал молодой человек. — Я не успел сказать вам, как вы сегодня красивы. Вы потрясающе выглядите!

Красная волна залила ее шею, потом щеки.

— Спасибо. — Девушка неуверенно улыбнулась и бросила одобрительный взгляд на его классический костюм. — Вы тоже.

Там, на ферме, его плечи отлично смотрелись под простой хлопковой рубашкой, а сегодня он казался восхитительно прекрасным в строгом черном смокинге. Что же касается его ровного загара, его фигуры, его скул, его глаз — то на них ей просто хотелось смотреть, не отрываясь.

Но почему он пригласил ее? Можно ли рассматривать их встречу как свидание? Или ему всего лишь нужно было появиться в театре в сопровождении дамы?

— И который из них ваш друг? — прошептала Камиль, когда оркестранты вышли на сцену, заняли свои места и принялись настраивать инструменты.

— Его еще нет, — ответил Джонно, наклонившись к ней так близко, что она уловила приятный аромат его одеколона. — Он солист.

— Ясно, — кивнула девушка, округлив глаза. — Я поражена.

Она не удосужилась просмотреть программку, поэтому не имела ни малейшего понятия, кто должен солировать во втором отделении. Может быть, скрипач? Или тенор? Камиль как раз собиралась поинтересоваться, на каком инструмента играет друг Джонно, когда по рядам пробежал довольный ропот и свет начал медленно гаснуть.

Все захлопали вышедшему на сцену седовласому дирижеру. Человеку, последовавшему за ним, досталась еще более бурная овация. Это был высокий молодой абориген с горделивой осанкой, несший в руке диджериду — деревянную дудочку, инструмент исконных жителей Австралии.

Девушка удивленно покосилась на Джонно, а он, повернувшись, улыбнулся и подмигнул ей.

Отправляясь этим вечером в театр, она могла ожидать всего, что угодно, но уж только не того, что музыка произведет на нее такое впечатление. Как только запела диджериду, Камиль замерла, пораженная.

Простой народный инструмент, сделанный из ствола дерева, выеденного изнутри белыми муравьями, и украшенный племенными узорами красного, черного, желтого и белого цветов, составлял яркий контраст с традиционными европейскими скрипками и виолончелями, сверкающими трубами и валторнами.

Музыка завораживала, пронзала насквозь будоражащими, берущими за душу звуками... Девушке доводилось раньше слышать музыку аборигенов, но никогда ее не исполняли в сопровождении симфонического оркестра.

Камиль чувствовала, как мелодия проникает в нее и волнует до такой степени, что по коже побежали мурашки и слегка закололо в затылке. Слезы навернулись на глаза. Как будто огромное зеленое пастбище из ее воспоминаний вдруг оказалось посреди современного Сиднея.

Она ощущала каждой клеточкой близость Джонно. Как и эта музыка, он пришел из другого мира. Ей вдруг вспомнилось то странное, непонятное чувство спокойствия, которое охватило ее в «Райской долине». Сердце сжалось от боли.

А может быть, она влюбилась в него? Господи, только не это!

Когда концерт завершился и они вышли из зала, Камиль переполняли эмоции.

— Удивительная музыка, чистая, как откровение, — выдохнула она.

— Да, действительно. Я рад, что вы смогли прийти.

— Давно вы дружите с этим человеком, который играл на диджериду?

— С Вильямом Тадмарой? С самого детства. Три поколения его семьи работали животноводами в «Райской долине». Когда мы поняли, что Билли наделен талантом, решили помочь ему. Нашли меценатов, организовали материальную поддержку. Вот так наш Билли попал на сцену.

— Ух ты! — Камиль присвистнула от изумления. А она еще переживала, догадается ли он, что надеть в оперный театр. Интересно, что бы он сказал, если бы узнал об этом? А оказалось, он покровительствует музыканту! — Вы пойдете за кулисы, чтобы поздравить друга с хорошим выступлением?

Он пробежал по ее фигуре жаждущим взглядом, от которого девушка даже поежилась.

— Я успел пообщаться с Билли после репетиции сегодня утром. А сейчас вокруг него соберется такое количество важных персон, что нам к нему не пробиться. Я позвоню ему завтра.

— Прошу вас, поблагодарите его за мой билет. Мне очень понравилось. Его исполнение меня взволновало.

Музыка была невероятно сексуальной, подумала Камиль, но постеснялась произнести это вслух.

— Я передам ему ваши слова. — Джонно взял ее за руку, повернулся от залитого ярким светом фойе в темноту опустившейся на город ночи, потом наклонился к ее уху и прошептал: — Не хочешь сбежать отсюда? — Он сжал ее ладонь. — Только ты и я.

Камиль замерла.

Она попыталась вспомнить все причины, по которым ей следовало держаться подальше от Джонно. Их холодное расставание. Месяцы молчания...

А еще девушка напомнила себе, что он просто опасен. Они были едва знакомы. Но, несмотря на это, ему удалось получить какую-то власть над ней, что уже пугало. Он поцеловал ее всего однажды и каким-то непостижимым образом заколдовал ее.

Камиль не понимала, в чем дело. Но оказалось достаточно пожатия руки. И единственный ответ, который был уместен:

— Поехали ко мне.

— Хорошо, — согласился Джонно без тени улыбки.

Такси несло их по освещенным разноцветными неоновыми огнями ночным улицам. Они почти не разговаривали, потому что были слишком напряжены, слишком взволнованы. У каждого внутри клокотало пламя. Камиль украдкой бросала взгляды на Джонно. И чувствовала себя зачарованной его магнетизмом.

Машина затормозила у крыльца ее дома. Джонно расплатился с шофером. Девушка отчаянно рылась в сумке, ища ключ.

Когда они наконец вошли в квартиру, она даже не стала предлагать ему кофе. Камиль бросила сумочку и ключи на кухонный стол и повернулась. Он уже подошел к ней.

Она упала в его объятья с радостным, беспомощным стоном.

Джонно прижал ее к себе. От волнения ее словно пронзило тысячами маленьких иголочек. Она ощущала силу его напряженных мышц под смокингом, запах свежей крахмальной рубашки, древесный, тягучий аромат его одеколона.

— Ты даже не представляешь, сколько раз я думал об этом, — прошептал он.

— И я тоже, — ответила девушка.

И вот он здесь, прислонился спиной к кухонному шкафчику. Притянул ее к себе. Его теплые губы коснулись ее губ, сводя с ума, гипнотизируя.

— Я хочу тебя! — простонал Джонно в ее раскрытые губы. От его голоса по ее венам пробежал электрический разряд, будоражащий, проникающий во все потайные уголки ее тела.