Дэй Леклер - Страстное желание Страница 24

Люсия оглядела платье Кэт восхищенным взглядом:

— Возможно, нет, но, может, гульнем? Когда мы выберем платье, станет понятно, какие нужны цветы.

— Моя кредитка этого не выдержит.

— Не смеши меня. Данте все оплачивают.

— Э, нет. Я этого не допущу, — запротестовала Кэт. — Уверена, Гейб со мной согласится.

— Вы не сможете отказаться. Это разобьет сердце Примо.

— Придется ему с этим смириться, — заявила Кэт твердым голосом. — Он переживет это.

— Ты не понимаешь. Он не будет разочарован. Он будет обижен. А если ты обижаешь Примо, ты обижаешь весь клан Данте. — Она повела плечами. — Они — итальянцы, слышала про вендетту?

Черт. Пяти лет в Италии Кэт вполне хватило, чтобы изучить эту эмоциональную нацию.

— Гейб расстроится.

— Гейбу придется смириться с этим, особенно учитывая то, куда он направился сейчас. Встреча с Севом предстоит сложная. У моего сводного брата есть свои причины ненавидеть Гейба.

— Гейба?

— Если бы он знал обо мне, это касалось бы и меня.

— Но почему?

— Думаю, из-за инферно.

— Я не понимаю…

Люсия бросила на Кэт взгляд из-за плеча. Ее глаза внезапно потускнели и наполнились темной болью.

— Если Кара Моретти была половинкой Доминика…

Кэт потребовалось несколько секунд, чтобы осознать главное.

— Кем была тогда мама Сева?

— Именно. Она не была половинкой Доминика. Поэтому у меня никогда не сложатся отношения со сводными братьями. Тот факт, что Доминик никогда по-настоящему не любил их мать, навсегда останется преградой между нами.

Автомобиль Примо остановился в самом центре финансового квартала. Гейб подошел к дверям из тонированного стекла с выгравированными инициалами ДЕ, нажал кнопку вызова и назвал свое имя. И хотя само здание уже произвело на него неизгладимое впечатление, внутри он замер от восторга. Здесь все дышало роскошью и благосостоянием. Даже секретарь в приемной, одетый в элегантный костюм и дорогой галстук, выглядел как настоящий миллионер. Увидев Гейба, он удивленно заморгал. Затем вежливо поприветствовал его и провел к частному лифту, ведущему в пентхаус.

Когда кабина остановилась, Гейб сделал шаг вперед, и его ботинки буквально утонули в пушистом темно-сером ковре, который создавал одновременно эксклюзивную и уютную атмосферу.

— Мистер Данте сейчас подойдет, — сказал или, скорее, предупредил служащий и исчез в лифте.

Гейб прошел в глубь роскошного интерьера, вдыхая ароматы зеленых растений и ярких цветов, придающих помещению нотки тепла. Кругом стояли удобные диваны в серо-белую полоску, стулья с шелковой обивкой рубинового оттенка и стеклянные столы, которые были чуть ниже привычных кофейных столиков и имели специфическое освещение, выхватывающее ярким лучом самую их середину. Диван и стулья при этом оставались в тени. По всей видимости, дизайн столов был придуман специально для Данте и их избранных клиентов.

Дверь с противоположной стороны распахнулась. Гейб не усомнился ни на секунду, что перед ним стоял Сев Данте. Учитывая реакцию Джанны при их первой встрече и немое удивление секретаря на ресепшн, Гейб уже подготовил себя к тому, что они со сводным братом слегка похожи. Но он никак не ожидал, что они вполне могут сойти за близнецов. Сев внимательно посмотрел на него и пошел прямиком к бару, чтобы плеснуть янтарную жидкость в два бокала.

— Если ты ощущаешь нечто, хотя бы немного похожее на то, что ощущаю я, готов поспорить, ты не откажешься, — сказал Сев.

— Черт, ты прав, — ответил Гейб, принимая напиток.

Оба сделали по большому глотку, продолжая смотреть друг на друга с неприкрытым отвращением.

— Кто начнет? — спросил Сев.

— Я. Сразу скажу, что, если бы у меня был выбор, я бы никогда не стал с вами встречаться. Мне ничего не нужно от вас. Никогда не было нужно.

— И тем не менее ты здесь. И хочешь, чтобы мы тебя признали. В моем понимании, это значит, что тебе что-то от нас нужно.

Гейб поджал губы:

— Ладно, ты прав. Мне кое-что нужно.

— А я сразу скажу, что, если бы на этом не настоял Примо, наша встреча не состоялась бы. Скажу даже больше. Я не просто не хочу иметь с тобой ничего общего. Даже если бы я умирал, а ты был моей единственной надеждой на спасение, я бы к тебе не обратился.

— В этом и есть разница. Я собираюсь принять то, что есть у вас. Только я сделаю все возможное, чтобы подобное благородство заставило вас страдать.

— Отличная мысль. Поскольку у меня в руках то, что нужно тебе, посмотрим, как я заставлю тебя поплясать, прежде чем ты это получишь.

Повисла пауза. Гейб первый прервал неловкое молчание:

— Ладно, признаюсь. Я ни черта не понял.

— Как и я, — неожиданно согласился Сев. — Мы просто пытаемся сказать, что презираем друг друга и хотим заставить друг друга страдать. Похоже на вывод?

Итак, начались переговоры. Знакомая территория для Гейба.

— Мы оба раскрыли карты. Теперь у меня есть одно предложение, — произнес он.

— Хочешь еще выпить, пока определяется, какая масть будет козырем?

— Только если ты перестанешь говорить метафорами.

— Слава богу. Учитывая тот факт, что нас все устраивало до этого, почему ты передумал?

Гейб потер пальцем середину ладони.

— Если бы не чертово инферно, вы бы обо мне не узнали. Но у меня нет другого выбора. Я должен защитить Кэт.

— Невесту? Вы пережили инферно при первом же прикосновении?

— Да.

— И как вам поможет то, что Данте признают связь…

— Я бы предпочел другое слово, — мягко, но серьезно произнес Гейб.

— Другое слово? Отлично. Как насчет ублюдка? Лучше?

Гейб пожал плечами. Он так часто слышал это слово, что оно перестало резать его ножом. Он научился игнорировать его уже много лет назад. Он сумел смириться с фактом незаконного рождения, в отличие от мамы и сестры.

— Думаешь, это что-то изменит? Что ты обидишь меня этим словом? — Гейб нервно рассмеялся. — Спешу тебя обрадовать, Сев. Я — ублюдок. И знаешь, кто виноват? Наш отец.

— Думаешь, я не в курсе? Каждый день я вспоминаю о твоем существовании и о том, что оно значит для нас.

— О боже, как мне тебя жаль. Бедненький. Тяжело иметь незаконнорожденного брата. Придется смириться. Можешь поплакаться мне в жилетку.

— Черт, ты груб. Ты стоишь здесь, на территории Данте, со шляпой в вытянутой руке. И кто здесь плачется?

Сработал тревожный сигнал. Не задумываясь, Гейб развернулся и бросил бокал в ближайшую стену. В разные стороны полетели тысячи хрустальных осколков, а по стене, словно слезы по щекам, побежали струйки янтарной жидкости. Гейб стоял и хватал ртом воздух, пытаясь обрести потерянный самоконтроль.