Сьюзен Нэпьер - Избранница Фортуны Страница 24

Разумеется, Маркхам тоже не хотел упускать такой возможности, и ни один из соперников не собирался отказываться от вещей, которые не предназначались для обычной продажи. Оба рыли землю копытами, устроив неофициальный аукцион.

– Это же просто смешно, – вмешалась Мэгги, когда цена начала расти бешеными скачками. – Мне не нужны новые драгоценности. И между прочим, вы не можете покупать кота в мешке.

– Брильянты есть брильянты, – упрямо возразил Патти. – А Ник не станет подрывать свою репутацию, продавая мне липу.

– Финн намекал, что ты не отказалась бы от пары сережек, – сказал Маркхам. – А если есть подходящий браслет, ты не станешь разбивать комплект.

Только не бриллианты: они слишком холодны для тебя. Тебе нужны рубины… и изумруды.

– Но я не люблю изумруды. И между прочим, дорог не подарок, а внимание.

– Что ж, ты видишь, сколько внимания мы к тебе проявляем, а ведь день рождения еще и не наступил! – хитро заметил ее дед. Эта парочка была достаточно страшной в своей вражде, но на Мэгги вдруг навалилось неприятное предчувствие, что, если два старых греховодника сговорятся, они установят настоящий террор. Тяжелые по отдельности, вдвоем они были бы просто невыносимы.

– И между прочим, перед нами человек, который может показать, что за кот у него в мешке. Правда, Ник? – спросил Маркхам. – Мэгги сможет выбрать, что ей понравится, а ты пришлешь мне счет.

– Мне! Покупаю я! – яростно заявил Патти.

Новому препирательству положило конец предложение Ника: пусть соперники уплатят по половине стоимости. Решение было неохотно принято, но Мэгги видела, что каждый втихомолку замышляет подвох. У нее было ощущение, что в результате ей будет подарена вся партия.

– Послушайте, я очень ценю ваше внимание, – запротестовала она, прекрасно понимая, что щедрость питается не любовью, а враждой, – но мне в самом деле хотелось бы что-нибудь простое… – Ей не понравился скептический взгляд Ника.

– Тогда ты оценишь работы Санчеса. Он специализируется на стилистике примитива. Вообще-то… – густые темные ресницы опустились, скрывая выражение глаз, когда он поднес к глазам часы – не элегантную рекламу собственной фирмы, а простые, изрядно поношенные, как нельзя более соответствующие облику своего владельца, – вообще-то посмотреть можно будет сегодня вечером… может быть, ты захочешь увидеть прежде, чем коллекция будет выставлена. Я ожидаю, что все эти изделия разойдутся частным образом… Так вот, почему бы вам с мужем не прийти ко мне на ужин сегодня? Мы сможем сходить в хранилище, и ты сделаешь выбор.

– Финна нет, – неохотно призналась Мэгги. – Он в Веллингтоне. Вернется только завтра.

– Правда?

У Мэгги возникли сильные подозрения, что, судя по тону реплики, Ник точно знал об отъезде Финна. Вероятно, он установил слежку.

– Какая жалость… Дело в том, что часть коллекции завтра будет отправлена за море… – огорченно протянул он.

– Да, не получилось, – сказала Мэгги, но недостаточно быстро, потому что Патти, как всегда, ринулся преодолевать препятствия:

– Не вижу причины, почему бы Мэгги не сходить одной. Финн не обидится. Ты можешь выбрать что-нибудь и от его имени. Нельзя огорчать человека, Мэгги, особенно если он с такой готовностью идет навстречу.

Этого она и боялась.

– Я не хотел бы компрометировать вашу внучку, ужиная наедине с ней… Тончайшей искорки иронии хватило, чтобы поджечь новый заряд.

– Прекрати!.. – взорвался Патги. – Я настаиваю. Ты друг семьи – что плохого, если вы поужинаете вместе? По-моему, мысль прекрасная. Оставь сомнения, Мэгги. И между прочим, почему бы мне не пригласить вас на обед? В качестве извинения за обиду, которую невольно нанес.

Маркхам тяжело задышал, видя, что остался в стороне, но Ник до обидного просто рассеял напряженность:

– И думать не смейте. В конце-концов, выгоду-то собираюсь извлечь я, и немалую…

Мэгги вздрогнула. У нее было ощущение, что он имеет в виду не деньги. Она попыталась было поднять со дна вымышленную еще для Сэма договоренность о встрече, но объединенный флот трех упрямых мужчин одним залпом потопил ее хлипкий ботик. Оставалось надеяться только на то, что, избавившись от стариков, она сможет отказать змию-искусителю уже не церемонясь.

– Думаю, ты понимаешь, почему они не против, чтобы я показалась с тобой? – прошипела она, когда дедушки, огрызаясь друг на друга, удалились, прошептав ей каждый по отдельности, что еще возобновят разговор, ради которого приходили. – Хотят подмазать тебя, и к тому же надеются использовать тот факт, что ты публично продемонстрировал связь с их семьей.

– Которой семьей? Монтекки или Капулетти? – Ник не взял наживку. – Они всегда такие?

– Сегодня они были в ударе. Я не ужинаю с тобой, Ник, так что можешь убрать с лица эту довольную мину.

– Трусиха.

Она взорвалась от этой детской дразнилки.

– Не думай, будто я не знаю, что у тебя на уме.

– Да? И что же у меня на уме? – спросил Ник, совершая экскурсию по комнате. Он брал в руки украшения, с интересом рассматривал замысловатую звуковоспроизводящую аппаратуру, превращавшую библиотеку в развлекательный центр.

Это был вызов. Она приняла бой:

– Ты начал скупать акции. Акции Коула и Донована. Почему?

– Ты и скажи, почему. Кажется, ты знаешь ответы на все вопросы.

Как бы она хотела не знать!

– Это уже заметили, да будет тебе известно. Ты не долго сможешь прятаться за подставными фирмами. Неужели ты хоть на минуту можешь представить, что тебе удастся захватить…

– Допустим, я не собираюсь ничего захватывать. Допустим… в нужное время я выброшу акции на биржу и устранюсь.

Спровоцировав катастрофу.

– Но это противозаконно!

– А разве есть свидетели? Я их не знаю, – веселился Ник, театрально оглядываясь. – А кстати, почему ты решила, что за этим стою я?

– Потому что ты сейчас злорадствуешь, вот почему. Послушай, Ник, ты же видел, что Маркхам и Патрик… они уже старики, они положили всю свою жизнь на эти компании. Ты не можешь разрушить построенное ими только ради какой-то чудовищной мести… Подумай обо всех людях, работающих на обе компании.

Множество невинных людей пострадают только из-за твоей гордыни…

– Это больше чем гордыня, Мэгги, ты прекрасно понимаешь. Вы получили честное предупреждение.

– Неделя…

– За которую твой муж не сделал ничего, чтобы избавить Лори от наваждения. Если ты в самом деле хочешь узнать, что я планирую… – Он выдержал мучительную паузу, так что в конце концов она нетерпеливо топнула по толстому ковру, и с деланной надменностью закончил:

– Я скажу за обедом.