Ада Суинберн - Старые знакомые Страница 24

— Не попробуешь — не узнаешь, — с хитрой улыбкой изрек он.

Она задумчиво поковыряла ложкой мороженое, вздохнула и, подняв на него глаза, спросила:

— Не согласишься ли ты поужинать со мной?

До того, как она спросила, он действительно собирался отказаться, но, глядя на ее взволнованное, полное надежды лицо, передумал.

— Думаю, что смогу уладить все дела и освободиться около шести. Если закажешь столик на семь, то мы еще успеем выпить по стаканчику аперитива. — Он говорил серьезным тоном, но в глазах мелькали веселые искорки. Было очевидно, что ему нравится эта игра.

Что ж, ее она тоже забавляет.

— Не возражаешь, если я зайду за тобой в офис в начале седьмого? — поинтересовалась она.

Его глаза уже горели откровенным лукавством.

— Разумеется, не возражаю. Это же наше свидание.

Джессика загадочно улыбнулась и облизала ложку с подтаявшим мороженым. Он затеял эту игру, но в нее могут играть и двое. Что ж, она намерена сделать все возможное, чтобы показать ему, что такое красивое ухаживание.

5

Харлан нервно мерил шагами кабинет, нетерпеливо поглядывая на часы, и тяжело вздыхал. Было уже двадцать минут седьмого, а Джессика еще не появлялась. У него в голове вертелась назойливая мысль, что она вообще не придет. Неужели она восприняла их договор как шутку? Но он-то абсолютно серьезно согласился поужинать с ней. Он нисколько не шутил.

Надо было утром заглянуть к ней в комнату и напомнить о предстоящем свидании, но он пожалел будить ее так рано. Ей необходим хороший отдых. Была и другая причина, по которой он воздержался от того, чтобы зайти к ней утром. Если бы он вошел и увидел ее спящую полуобнаженную, разнеженную, с разметавшимися по подушке блестящими каштановыми прядями, одному богу известно, сумел бы он удержаться, чтобы не прикоснуться к теплой коже, не разбудить ее горячим поцелуем, от которого у них обоих вскипела бы кровь. Он обещал, что даст ей время получше узнать его, и должен держать слово. Проклятье! Благородство бывает порой невыносимым. Ему и вчера было нелегко, когда она сидела за столом напротив него, улыбалась, смеялась и ела мороженое, соблазнительно облизывая губы розовым язычком.

Секундная стрелка отсчитала еще одну минуту, а Джессики все не было. Где же она, черт возьми?! Он уже начал всерьез волноваться. Если не смогла приехать или передумала, то должна была позвонить и предупредить. Ну хотя бы для того, чтобы он не беспокоился.

Пока он нервно вышагивал по кабинету от одной стенки к другой, ему вдруг пришло в голову, что, вполне возможно, сейчас у него точно такие же мысли, как и у любой женщины, ожидающей своего приятеля, назначившего ей свидание. Хитроумный план, придуманный им, оказался палкой о двух концах. Теперь он не знал, что делать, как вести себя дальше, если она не придет.

Можно вернуться домой и сделать вид, что все в порядке, что это была всего лишь шутка, и ничего больше. Или же дать ей понять, что своим пренебрежением к их договоренности она обидела его и что он разочарован?

Ужасная мысль внезапно пришла ему в голову, и он резко остановился: а что, если Джессика уехала обратно в Нью-Йорк? Укатила, не сказав ему ни слова, даже не попрощавшись? И ему придется возвращаться в дом, который без нее будет казаться пустым и одиноким? Могла ли она так поступить? Харлан не знал. Джессика была права, когда говорила, что, несмотря на долгие годы знакомства, они почти не знают друг друга.

Но, если она уехала, он поедет за ней. Он больше не отпустит ее. Тот невидимый барьер, который долгие годы разделял их, теперь разрушен. Больше нет смысла прятаться друг от друга и делать вид, что ничего не происходит.

Замигала лампочка на аппарате внутренней связи. Харлан рванулся к нему и торопливо нажал кнопку.

— Да, Салли? В чем дело?

— К вам посетительница, мистер Синклер. Мисс Джессика Паркер, — объявила секретарша каким-то странным, слегка подрагивающим голосом, как будто с трудом пыталась сдержать смех.

— Пусть войдет, — приказал он строгим голосом, стараясь скрыть облегчение и радость. Ну наконец-то.

Харлан прислонился к краю стола и стал нетерпеливо смотреть на дверь. Конечно, можно было сесть в кресло и притвориться, что по горло занят делами, что не знает который час и вообще забыл, что у них свидание. Но он тут же отогнал от себя эту малодушную мысль. Не беда, если она узнает, как он рад ее приходу.

Распахнулась дверь, и Джессика вошла. Он едва не задохнулся от восхищения, когда увидел ее. Сердце застучало в ускоренном ритме.

На ней было темно-синее бархатное платье с глубоким вырезом и узкими бретелями. Дорогая ткань мягко струилась и переливалась при малейшем движении, идеально облегая ее стройную фигуру и подчеркивая все достоинства. Из-под доходящего до щиколоток края платья выглядывали черные лакированные туфли на тонких высоких каблуках.

Харлан точно знал, что не видел этого платья среди привезенных ею вещей. Он, вне сомнения, запомнил бы его. Вероятно, она купила его сегодня специально для этого случая. Специально для него. Эта мысль доставила ему несказанное удовольствие.

Плечи прикрывал черный шелковый палантин, красиво задрапированный и сколотый на плече брошью в виде звезды и полумесяца. В одной руке у Джессики был букет ярко-оранжевых цветов, а в другой — она держала коробку конфет в виде сердца.

Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы заметить, что она выглядит уверенной в себе, спокойной и радостной. У Харлана потеплело на сердце.

Вот такой отныне она будет всегда! — горячо поклялся себе Харлан. Он об этом позаботится.

Ее прекрасные янтарные глаза с золотистыми крапинками сияли от удовольствия и еле сдерживаемого смеха. В них не осталось и тени вчерашнего напряжения и настороженности. Стройные бедра грациозно покачивались в такт шагам.

Решив как следует играть свою роль, Джессика пристрастно оглядела строгий темно-серый костюм Харлана, безупречную белую рубашку и темный галстук.

— Прекрасно выглядишь, Харлан. Идем?

— Это для меня? — поинтересовался он, весело поглядывая на букет и конфеты.

— О, конечно, извини. — Она торжественно протянула ему коробку дорогих конфет, красиво перевязанных ленточкой.

Он осторожно развязал ленточку, открыл коробку и тихо присвистнул, увидев завернутые в золотистую фольгу конфеты в форме сердечек.

— Хочешь попробовать? — спросил он.

Джессика кивнула и потянулась за конфетой, однако он мягко отстранил протянутую руку, сам развернул одну конфету и поднес к губам Джессики. Она приоткрыла рот и откусила кусочек густого ароматного шоколада.