Барбара Картленд - Охотницы за мужьями Страница 24

— Не в моих привычках брать деньги от женщин.

— Подобный тон в разговоре со мной ни к чему хорошему не приведет, — резко возразила Андрина. — Вы так повернули все дело, будто не я сама навязала вам свое присутствие, а вы пригласили меня и моих сестер. Но это же не так! Я не хочу, чтобы вы сочли, будто мы играем на ваших добрых чувствах и собираемся поживиться вашими деньгами.

— Если вам не нравится, какие порядки я устанавливаю в собственном доме, то выход только один…

«О Боже, как же я его разозлила!» — подумала Андрина и попыталась возразить:

— Я не могу понять, почему вы обижаетесь, когда я говорю правду, милорд. Разве в моих словах нет смысла? Ведь это я навязала вам себя и своих сестер. Но мы не хотим быть похожими на нищих родственников, рассчитывающих на унизительную подачку.

Я прекрасно понимаю, что в каждой семье существуют подобные люди, но зачем же в нас видеть таковых? Мы не хотим зависеть от вас, во всяком случае, материально.

— У вас одна точка зрения на все происходящее, а у меня — другая. И черт меня побери, если я поменяю свои взгляды. Я делаю только то, что меня устраивает, а вам остается лишь примириться с этим.

Он говорил так откровенно и зло, что Андрина едва удержалась от взрыва ярости.

— Очень хорошо, ваша светлость, — сказала она. — Я усвоила преподанный вами урок. Я вам премного благодарна!

Произнесла она это с явной иронией, сделала почтительный реверанс и удалилась из библиотеки, опасаясь, что у нее сорвется с языка то, о чем она потом пожалеет.

«Почему же он так тупоголов и не желает понять, что даже у бедных девушек есть гордость?» — подумала она. Но тут же себя одернула, придя к выводу, что и ей не следует быть такой упрямой.

Герцог уже столько сделал для них, и, вероятно, для него не имеет никакого значения, кто оплатит шампанское и оркестр. Он настолько богат, что даже не заметит эту лишнюю статью в своих расходах.

В то же время Андрину не оставляло неприятное чувство, будто ее засасывает в зыбучие пески и рано или поздно она погрузится в них с головой.

Когда ее сестры появились в Броксборн-хаузе, то именно Шарон первая решительно заявила, что Андрина мучится из-за пустяков, что нечего забивать себе голову мыслями о расходах, что самое главное то, что они все очутились наконец в Лондоне, у них есть крыша над головой и их ждет дебют в высшем свете, причем в самых благоприятных условиях.

— Подумай только, Андрина, что о нас будут говорить! Мы под опекой его светлости! Он устраивает ради нас бал! О Андрина, можно ли было мечтать об этом?

Шарон в восторге обняла свою сестру.

— Честно говоря, — отозвалась Андрина, — я не верила, что он согласится. Конечно, мы платим за себя. Я вручила ему мамино ожерелье и сказала, что его стоимость покроет наши расходы, но он не разрешил мне оплатить бал.

— И правильно сделал! — невозмутимо заявила Шарон. — В конце концов, бал состоится в его доме. Может быть, он этого и хотел. А нам зато представился удобный случай. Конечно, мы должны быть благодарны ему за его доброту.

— Я бы чувствовала себя более спокойно, если бы мы сами заплатили хотя бы за шампанское и оркестр.

— Но тогда мы имели бы меньше нарядов! — воскликнула Шарон. — Не будь такой глупой! Если мы выйдем замуж, то нам потребуются все до последнего пенни из оставшихся денег, чтобы приобрести приданое. Ты подумала об этом?

— Мне это как-то не приходило в голову, — признала Андрина.

— Тогда, ради Бога, позволь ему поступать так, как он хочет, — взмолилась Шарон. — Я так поняла, что раньше ему не приходилось делать ничего подобного.

— Откуда ты знаешь? — спросила Андрина. — Кто тебе сказал?

— Леди Давенпорт. Она была крайне поражена, узнав, что мы едем в Лондон и остановимся в Броксборн-хаузе. Герцог сообщил ей в письме, что леди Эвелин будет нашей покровительницей, но все-таки леди Давенпорт обеспокоилась тем, что мы будем гостить в доме его светлости. Ведь это может отразиться на нашей репутации.

— Это потому, что он холостяк, — сказала Андрина, — но это не главное. Она, разумеется, удивилась тому, что он оказывает нам покровительство. Герцог такой жуткий эгоист!

Черил, очень тонко чувствующая, о чем думают люди, окружающие ее, сразу же воскликнула:

— Мне кажется, что ты сразу невзлюбила его, Андрина, и относишься к милорду с предубеждением.

— Если сказать честно, то — да! Он похож на самовлюбленного тирана и деспота, о которых мы читали в книгах по истории.

Она запнулась, а потом добавила:

— Он мерзавец!

Сестры в изумлении переглянулись.

— Как ты можешь говорить о нем такое, ведь он столько сделал нам добра? — спросила Шарон, а Черил молча протянула руку и сжала холодные пальцы Андрины своими тонкими пальцами.

Вдруг у Черил проявился дар красноречия:

— Если это так тебя волнует, Андрина, — сказала она своим нежным голосом, — мы тотчас же готовы вернуться домой и отказаться от нашего дебюта в Лондоне. Хьюго сказал, что мне совсем не место в столице.

— Твой Хьюго дурак и болтает чепуху! — взорвалась Андрина. — Но это правда, что герцог невыносимый эгоист, и мы должны быть очень осторожны, чтобы его как-то не раздражать.

— Но он столько сделал нам хорошего! Проявил такое великодушие! — промолвила Черил и неожиданно залилась слезами.

— Хватит разговоров! — оборвала ее Шарон. — Я все-таки намерена встретиться с ним.

Как бы в ответ на ее желание увидеть демона зла в дверь постучали.

Все три девичьи головки мгновенно повернулись, ожидая увидеть хозяина дома.

— Войдите! — первая нашла в себе мужество ответить Андрина.

Но это была всего лишь служанка, которая объявила, что его светлость желает видеть вновь прибывших молодых леди и ждет их внизу в салоне, и немедленно.

Андрина заволновалась.

— Быстро! Быстро переодевайтесь! — скомандовала она. — Нельзя, чтобы вас видели в этом затрапезном виде. Девочки, скидывайте своим дорожные платья, я уже успела купить для вас достаточно красивых модных нарядов.

Она смотрела на суетящихся сестер, нервно отстукивая кончиками пальцев секунды и минуты.

— Мы не можем позволить себе заставлять ждать его светлость более пяти минут. Ни мгновения больше! Он такой пунктуальный человек.

Девушки устремились в свои спальни, и там поднялся невообразимый переполох.

Андрина последовала за Черил, чтобы помочь ей переодеться в новый белоснежный наряд, украшенный небесно-голубыми лентами.

Ей стало страшно, что девичья суматоха заполнит весь дом и донесется до слуха его хозяина.