Люси Монро - Запретная принцесса Страница 24

Хоук не мог оторвать взгляда от прекрасного обнаженного женского тела.

— Как тебе удается делать это? — ошеломленно спросила она.

— Что именно?

— Ласкать меня своими глазами.

— Не знаю. Я знаю только, что смотреть на тебя — это пир для моих ощущений.

— Разве ты не хочешь прикоснуться? — осмелилась спросить она.

— О, конечно, я прикоснусь к тебе, моя принцесса, но сейчас я хочу только смотреть.

— И это все? — спросила она дрогнувшим голосом.

— На данный момент — да.

Лина промолчала, не зная, что сказать. Ее тело говорило ей, что она может довериться ему, невзирая на то, что было между ними в прошлом и может быть в будущем. В этом не было никакой логики, но сейчас ей не нужно было ни грамма логики.

Она просто жаждала наслаждаться чувствами, которые испытывала в этот момент.

Лина не знала, как долго находилась во власти его обжигающего взгляда. Время потеряло свой смысл: секунды могли быть минутами, а минуты — секундами. Все исчезло вокруг нее — остались только его глаза.

Челюсти Себастиана сжались, будто он сдерживал слова, готовые слететь с губ. Все тело его напряглось, а выпуклость в паху стала еще больше.

Не в силах сдерживать себя, Лина уставилась на низ его живота. Это зрелище пробудило в ней небывалую уверенность в своей женской силе. И это ощущение было таким же сладким, как и его поцелуи.

— Я хочу увидеть тебя всю, прежде чем начать ласкать тебя, — произнес он низким сдавленным голосом.

Глава одиннадцатая

Лина судорожно облизала губы и сделала глубокий вдох.

— Хорошо.

— Сними свои трусики.

— Сама?

— Сама.

— Но…

— Если я сделаю это, то прикоснусь к тебе, а я сейчас к этому не готов.

— А выглядишь так, будто готов.

Он рассмеялся, уменьшив напряжение, возникшее между ними.

— Делай, что тебе говорят, принцесса.

— А вот и не буду. Принцессы не должны выполнять приказы.

— Ты ведь моя принцесса… А это означает, что ты должна меня слушаться.

Лина улыбнулась и стала медленно снимать с себя трусики. Учитывая ее воспитание, ей должно было быть стыдно раздеваться перед мужчиной, но она не испытывала никакого смущения. Она жаждала увидеть его реакцию, а Себастиан смотрел на нее так, как никто никогда не смотрел на нее в ее взрослой жизни.

Томительный звук вырвался из груди Себастиана — что-то среднее между рыком и стоном. Глаза его сузились, а тело страшно напряглось, будто ему требовались огромные физические усилия, чтобы не прикоснуться к ней.

Лина содрогнулась под его пронзительным взглядом. Охваченная небывалым возбуждением, хотя они и не прикасались друг к другу, она почувствовала, что соски ее напряглись — их овевал легкий ветерок, поднявшийся в комнате. Себастиан не шевелился, а она, против своей воли, будто ноги не повиновались ей, шагнула к нему.

— Стой.

— Я не могу, — сказала она и сделала еще шаг.

Со стоном, вырвавшимся из груди, Себастиан подался к ней и схватил за плечи. Прижав ее к себе с дикой, необузданной страстью, он впился ртом в ее губы, затем раздвинул их языком и мгновенно проник внутрь. Язык Лины боролся с ним за первенство, а губы ласкали его в инстинктивном стремлении к блаженству, которое ни в коей мере не ограничивалось ее неопытностью.

Неожиданная агрессивность Лины, казалось, ни в коей мере не обескуражила его. Себастиан все более терял над собой контроль — хотел он этого или нет.

И ей это нравилось. Ей нравилось то, как ее обнаженные груди касаются его груди. Это было необыкновенно острое ощущение, и губы ее постепенно расслаблялись, когда она сосредотачивала на нем взгляд. Себастиан не переставал ее целовать, а она усиливала свои ощущения, приподнимаясь на цыпочки и опускаясь вниз. Его тело было источником наслаждения.

Неужели она дожила без этого до двадцати семи лет?

Как?

Но ответ был неутешительным. Никакой мужчина в ее жизни не мог с ним сравниться. Поэтому она сейчас делала это, желая наслаждаться и радоваться.

Лина обнаружила, что особенно ее возбуждает то, когда она легко касается своими сосками его сосков, и она делала это до тех пор, пока пустота, возникшая внизу живота, стала почти невыносимой, и она простонала свое невысказанное желание прямо в его жадные губы.

Он, кажется, понял, потому что оторвался от ее рта и легко коснулся губами ее лба, а затем — щек.

— Ш-ш-ш, принцесса, все хорошо. Я позабочусь о тебе.

— Я хочу, Себастиан. Пожалуйста.

— Я знаю, что тебе надо.

— Да.

— Ты доверяешь мне?

— Да.

— Тогда встань здесь.

— Я не хочу стоять, — жалобно произнесла Лина. О боже! Когда же последний раз она хныкала? Ведь это было ей несвойственно…

Взглянув на Себастиана, Лина увидела искреннее чувство в его серых глазах, которые мгновенно потемнели от страсти. Она глубоко вдохнула и тихо выдохнула:

— Хорошо.

Он молча кивнул.

Она улыбнулась, несмотря на столь незнакомый, но острый чувственный голод.

Себастиан отступил назад, совсем немного, но тела их больше не соприкасались. Он взял в руки ее лицо и заглянул в глаза.

— Успокойся, принцесса.

И тогда она поняла, что дышит коротко и прерывисто и ей надо сосредоточиться и успокоить свое дыхание. Невыносимое, почти болезненное возбуждение, возникшее в ней, стало медленно утихать.

Лина не утратила своего желания, но стала постепенно осознавать окружающее. Сначала услышала жужжание вентиляторов над головой, потом — звук бурлившей в ванне воды.

Она огляделась вокруг и увидела роскошную комнату совершенно иными глазами. В одном углу клубился пар над теплой ванной, а в другом поблескивала, как стекло, вода в бассейне, частично выходившем во двор. Она даже слышала звук фонтана, бившего в центре внутреннего дворика.

— Если ты хочешь охладить меня немного, может, мне стоит окунуться в бассейн, а не в ванну? — спросила она.

Улыбка Себастиана была такой сексуальной, что все усилия Лины успокоиться чуть не прошли даром.

— Хорошая идея, красавица.

— А ты собираешься снять трусы? — спросила она с неподдельным интересом.

— После того, как ты войдешь в воду.

Она надулась.

Себастиан искренне рассмеялся:

— Ты представляешь, насколько ты хороша, когда делаешь это?

Лина покачала головой. Она никогда не капризничала, так откуда ей было знать об этом? Неужели он думает, что она действительно красивая? Но улыбка, не сходившая с его лица, подтверждала его слова.

— Значит, ты хочешь, чтобы я вошла в воду?