Бумеранг - Наталья Семенова Страница 24

Но утро безжалостно вернуло мне меня настоящую.

Ту, что не достойна любви такого человека. Как и в принципе чьей-либо любви.

Знание, что я убийца вырвет с корнем всё чувства, что Он испытывал к чистой и невинной девушке на протяжении многих лет. Её уничтожили.

Поэтому я тихо собралась, забрала документы и умирая от боли очередного расставания с Ним, вышла из квартиры, аккуратно прикрыв дверь в своё неповторимое и светлое прошлое.

Эпилог

Три месяца спустя

– Привет, пузожитель, – ласково улыбнулась я заметно округлившемуся животу и нежно коснулась его ладонью. – У тебя всё хорошо? Да, конечно же, у тебя всё хорошо. Знаешь, малыш, ты даже не представляешь, как сильно я жду нашей встречи. Как хочу заглянуть в твои глазки и услышать из твоих уст слово “мама”.

Я снова улыбнулась и, распрямившись, заглянула в темные, блестящие невероятной добротой глаза милой девушке с ямочками на обоих щеках от белоснежной улыбки. Благодаря ей я всё же испытаю материнские чувства.

– Что вы сказали малышу? – спросила она меня по итальянский.

– Сказала, что жду с ним встречи, – пожала я плечами и выставила локоть в её сторону, предлагая опереться на мою руку, чтобы прогуляться вдоль мостовой, где во всю бурлила жизнь чудесного города – Венеции.

С детства хотела здесь побывать – город на воде невероятно интриговал и наполнял сердце предвкушением какой-то сказки, нереальности. И потому, когда встал вопрос куда отправляться жить, сбегая от последствий, скрываясь от закона своей страны – без раздумий выбрала Италию.

Конечно, поначалу обескураживали запахи, что здесь преобладали в большинстве районов. Но я быстро привыкла, решая для себя, что не зря выбрала это место. И вот уже на протяжении трёх месяцев я наслаждаюсь красотами многолетней архитектуры.

С Аделиной мы стараемся встречаться каждый день, чтобы погулять по городу, беседуя в основном о малыше, которого она вынашивает для меня. Ещё до всех убийств я обратилась в престижное итальянское агентство по усыновлению детей и выбрала Аделину за её тёмные глаза, так похожие на глаза Макса.

Макс…

Каждый день стараюсь не думать о том, что оставила в прошлой жизни, но всё время мысленно возвращаюсь в нашу невероятную ночь…И сердце сдавливает словно тисками, от осознания, что я никогда больше не поцелую любимых губ и не услышу родной голос, который рассмешит или ободрит, если того требуют обстоятельства.

Тряхнула головой и, прогоняя болезненнее мысли, вслушалась в гортанный голос итальянки, болтающей о разных пустяках.

Мы гуляли около часа и, когда она пожаловать на усталость и боль в пояснице, распрощались. Восемь месяцев беременности – осталось не долго, и я буду, наконец, счастлива. Да, с определённой тяжестью на сердце, но заново родившемся человеком. Как мой малыш.

В предвкушении благоприятного будущего, я, не спеша, добрела до своего оранжевого чуда. Мой новый дом, среди таких же разноцветных зданий, в который я влюбилась с первого взгляда.

Поднялась по низким ступенькам, намереваясь открыть дверь и услышала то, что не ожидала услышать, но всем сердцем, до хруста костей желала – свистящий отголосок моего имени.

Резко обернулась, проверить не играет ли со мной воображение.

Нет.

Стоит в трёх метрах от меня и улыбается озорной улыбкой, но в глазах сквозит неуверенность, будто опасается, что я исчезну. А я опасаюсь, что исчезнет Он. Словно мираж, подкинутый моим истерзанным сердцем.

Макс…

Нашёл. Он меня нашёл.

– Или тебя теперь называть Юлия? – щурит глаза, делая не спешные шаги ближе ко мне.

– Максим, – выдыхаю я, чувствуя слабость во всем теле.

Он знает! Он, наверняка, знает, что я совершила.

Облокотилась спиной на дверь, пытаясь удержаться на ногах и ощущая бьющееся барабаном сердце у самого горла.

– Ты знаешь? – шепнула, когда он оказался в полуметре от меня.

– Да, – скрипнул он зубами, сжав кулаки и отвёл взгляд. – Ублюдки.

Через неизмеримо долгую минуту снова посмотрел на меня, а в глазах бесконечное сожаление.

– Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через это! – протянул руки, обхватывая ладонями моё лицо. – Одной! Простишь мне то, что меня не было рядом? Знаю, что это невозможно. Но я буду, Лесь, слышишь? Буду вымаливать у тебя прощения! Стоя на коленях до скончания времён.

И под мой ошарашенный взгляд, он медленно опустился, встав на колени на нижней ступеньке и сжав в своих руках мои. Быстро опустилась следом, мягко освобождаясь от плена его рук и уже сама обхватила ладонями его щетинистые щёки.

– Нет-нет, – запричитала я, качая головой, уже готовая расплакаться. – Тебе не за что извинятся. Это ты меня прости, за то, что так себя вела. За то, что отталкивала тебя каждый раз, а в последний оставила без объяснений. Я ужасная идиотка, Максим.

– Нет, – качнул он головой. – Ты – невероятная! Уму не постижимо, как ты со всем справилась.

Он нежно провёл рукой по моим волосам и прижался лбом к моему.

– Я люблю тебя, Лесь, до бесконечности. Помнишь?

– Да, – хрипло выдохнула из-за сжимающих горло слёз. – И я тебя люблю.

Резко втянул воздух и на облегчённом выдохе крепко меня обнял, поднимая на ноги.

Миг прошёл или вечность в объятьях самого родного человека – я понять не смогла, но через какое-то время, уже осознав, что я больше не одна, решила уточнить:

– Как ты меня нашёл?

– Не без помощи, – чуть отстранился он, чтобы заглянуть в глаза улыбающимся взглядом. – Но ты ведь помнишь кто тебе делал документы?

– А кто помог? – улыбнулась я.

– Один дотошный следователь. Кстати, – он выпустил меня из объятий и, достав из заднего кармана джинсов листок, протянул его мне: – Он просил тебе