Барбара Картленд - Дуэль с судьбой Страница 25

— Ты поступила так смело, мама, согласившись убежать с отцом. Мне кажется, у меня не нашлось бы столько храбрости, — призналась она.

— А мне кажется, что тебе ее не занимать, — сказала миссис Уинсфорд. — Иногда ты бываешь очень похожа на своего дедушку. Ты унаследовала его упрямство и целеустремленность.

Именно потому Ровена решилась разыскать своего дедушку и попросить его помощи в сражении, которое стало для нее в тот момент важнее всего на свете.

«Теперь маркиз устыдится своего поведения», — думала девушка.

И в то же самое время ей больно было сознавать, что теперь, даже если маркиз попросит стать его женой, узнав о ее высоком происхождении, она ни за что не сможет принять его предложение.

Несмотря на то, что кругом было столько интересных вещей, на которые Ровена давно мечтала взглянуть, девушке никак не удавалось сосредоточиться на происходящем, вобрать в себя все детали этого чудесного вечера, чтобы запомнить его навсегда. Ее глаза все время старались отыскать в нарядной празднично одетой толпе маркиза.

Она видела его за ужином, но маркиз сидел далеко, почти на другом конце стола.

Ровена почувствовала укол ревности, так как по обе стороны от маркиза сидели две самые красивые женщины из всех, кого приходилось видеть Ровене. Это были настоящие светские львицы — броско одетые, увешанные драгоценностями, оживленные и неотразимые.

Маркиз был явно доволен такими соседками, они то и дело склоняли к нему свои обнаженные плечи, касаясь его элегантного сюртука.

«Так вот каких женщин он предпочитает, — подумала Ровена. — Что может быть общего у этих райских птичек с дочерью провинциального доктора?»

Ужин подходил к концу, но гости не собирались разъезжаться.

Королева, которая принимала триста человек гостей на банкете в Букингемском дворце, приехала довольно поздно и не садилась ужинать до двух часов.

Приехавшие с ней гости рассказали о несчастье, случившемся в Грин-парке, где загорелась пагода, украшенная японскими фонариками.

Она обрушилась в результате в озеро, убив при этом фонарщика и ранив пятерых рабочих, но толпа восприняла все это как очередное интересное зрелище.

Веллингтон сердечно поприветствовал герцога Дунвегана, который встретил к тому же много друзей среди командиров шотландских полков.

Они стали говорить о Шотландии, а Ровена отделилась от толпы, чтобы полюбоваться цветочными композициями и текущими по специально прорытым каналам ручьями.

Она как раз смотрела на какие-то экзотические цветы и думала, что их, должно быть, привезли из дальних стран, когда низкий голос за ее спиной произнес:

— Почему ты скрыла от меня это?

Ровена почувствовала, что сердце ее проваливается куда-то. И все же ей удалось взять себя в руки и не обернуться.

Она ничего не ответила, и через минуту маркиз спросил:

— Откуда я мог знать, что герцог Дунвеган — твой дедушка?

— Он отказался от моей матери, когда она вышла замуж за отца, — сказала Ровена. — И я не имела ни малейшего желания знакомиться с ним, пока не поняла, что только у него могу найти защиту.

Ей не требовалось объяснять, что она имела в виду. И Ровена была уверена, что маркиз все понял.

— Ты сказала своим домашним, что едешь сюда? — поинтересовался он.

Это было слабым местом во всем плане Ровены. «И неудивительно, — додумала девушка, — что маркиз сразу заметил его».

— Нет, — ответила Ровена. — И я хочу попросить вас ничего не говорить моему отцу, чтобы не расстраивать его.

Обернувшись к маркизу, девушка продолжала:

— Это ведь совершенно вас не касается, надеюсь, вы понимаете? И еще я надеюсь, милорд, теперь вы поверите, что я говорю абсолютно серьезно, когда прошу вас оставить меня в покое и не преследовать своим вниманием, как вы делали это прежде.

— Ты действительно хочешь этого? — поинтересовался маркиз.

Ровена заставила себя взглянуть ему в глаза. Лицо его ясно выделялось в свете японского фонарика, который свисал с ветки соседнего дерева.

Маркиз не стал дожидаться ответа.

— Как ты прекрасна, Ровена, — сказал он. — Никогда не видел тебя одетой по моде и в бриллиантах. Мне всегда хотелось, чтобы эту нежную шейку украшали фамильные драгоценности Свейнов.

— Вы ведь уже поняли, милорд, что я попросила своего дедушку защитить меня, — уточнила Ровена.

— И вы думаете, ему удастся это сделать?

— После того, как он поговорит с вами как равный с равным, вам придется оставить меня в покое.

Маркиз тихонько рассмеялся.

— Твои глаза опять сверкают от гнева, а ты знаешь, Ровена, что это приводит меня в восторг. Неужели ты думаешь, дорогая, что я настолько труслив, чтобы спокойно смириться с поражением? Что я испугаюсь шотландских мечей? — Маркиз продолжал, явно забавляясь сложившейся ситуацией. — Во всем, что касается тебя, я никогда не смирюсь с поражением. Я буду бороться до тех пор, пока ты не сдашься, как этого жаждет твое сердце, сколько бы мозг ни пытался убедить тебя в обратном.

— Я ненавижу вас! — воскликнула Ровена.

— Совсем наоборот, — ответил маркиз. — Ты любишь меня, так же как я люблю тебя! Мы принадлежим друг другу.

— Вы не правы, и нам не о чем больше говорить.

Некоторые из присутствующих обратили внимание на их разговор в повышенных тонах, и, не желая устраивать сцену в людном месте, Ровена отвернулась от маркиза и направилась к герцогу Дунвегану, собравшему вокруг себя старых воинов.

Они уехали с приема очень поздно, и, сидя в экипаже, везущем их к дому на Керзон-стрит, Ровена сказала:

— Я хочу, дедушка, чтобы вы поговорили с маркизом и приказали ему оставить меня в покое.

— Я видел, как он говорил с вами, — ответил герцог. — Надеюсь теперь, зная, что вы моя внучка, он предложил вам руку?

— Он только сказал, что будет бороться за меня, — ответила Ровена. — Не думаю, что даже он способен так быстро отступиться, узнав, что я не такая простушка, как ему казалось.

— Будь я помоложе, несомненно, вызвал бы его на дуэль, — заметил герцог. — Но теперь остается только высказать ему прямо все, что я думаю о его поведении.

— Пожалуйста, сделайте это, дедушка! — горячо попросила Ровена. — Возможно, маркиз зайдет ко мне завтра, прежде чем я покину Лондон.

Некоторое время герцог молчал, погрузившись в размышления, затем произнес:

— Вы собираетесь вернуться домой?

— Да, дедушка. Мне не хотелось бы, чтобы домашние узнали, где я была и что вынудило меня поехать в Лондон. Тогда придется объяснять слишком многое.

— Я понимаю все это, — сказал герцог. — И все же мне будет очень жаль потерять вас.

Ровена не ожидала услышать ничего подобного. Она чисто инстинктивно вложила руку в ладонь герцога.

— Думаю, мама была бы рада, если б узнала, что мы познакомились друг с другом, — грустно улыбнулась она. — Может быть, когда-нибудь нам доведется увидеться еще.

— Я хотел бы пригласить вас с собой в Шотландию, — сказал герцог. — Я очень горжусь вами, дорогая. Хотя у моего сына трое детей, вы — моя старшая внучка.

— Я очень рада слышать это, милорд, — искренне тронутая, ответила Ровена. — И рада была бы познакомиться со своими кузенами. Но вы, должно быть, понимаете, что это невозможно. Я сделала бы больно папе. Поэтому я даже не буду рассказывать ему, что обращалась к вам за помощью.

Герцог по-прежнему держал ее за руку, и через несколько секунд Ровена произнесла:

— Гермиона будет настоящей красавицей, а Лотти во многом напоминает маму. Может быть, когда-нибудь вы примете их у себя.

— Надо подумать об этом, — сказал в ответ герцог. — Может быть, когда вы выйдете замуж за Свейна, наши семейные связи понемногу восстановятся.

Ровена буквально подскочила на сиденье от неожиданности.

— Выйду замуж за маркиза? — воскликнула она. — Знаете, дедушка, вот именно этого я твердо намерена не делать.

— Но вы ведь любите его? — мягко спросил старый герцог.

В карете повисла неловкая тишина, а потом Ровена сказала:

— Да, я люблю, но в то же время презираю его. Мы никогда не сможем быть счастливы вместе — я все время буду думать о том, что он никогда не женился бы на мне, если бы в жилах моих не текла ваша кровь.

В голосе девушки было столько отчаяния, что герцог крепче сжал ее руку, а затем произнес:

— А не требуете ли вы от него слишком многого, Ровена? Кровь — не водица, дорогая моя, и все мы, принадлежащие к знатным фамилиям, очень гордимся своей историей, своими предками.

Ровена понимала: дедушка имеет в виду то, почему он отверг скромного доктора, когда тот хотел жениться на его дочери.

— Мама была очень счастлива, — сказала девушка после долгой паузы в разговоре. — Несмотря на то, что знала: отец слеплен из обычного теста. Если бы маркиз был готов жениться на мне, когда я была просто «мисс Уинсфорд», мы тоже могли бы быть счастливы вместе — я знаю это. Но теперь между нами пропасть, которую никто и никогда не сможет пересечь, что бы мы ни говорили и ни делали.