Холли Престон - Нарисованное сердце Страница 25

Вдруг откуда ни возьмись на дорогу перед автомобилем выскочил кролик. Карла инстинктивно надавила на тормоз — и машину, мчавшуюся на приличной скорости, мгновенно занесло. Карла ударилась головой о мягкую обивку крыши «феррари» и выпустила из рук руль. Не управляемый никем автомобиль понесся по придорожным ухабам.

Когда впереди неожиданной появился — будто вырос из-под земли — огромный валун, Карла вскрикнула. Раздался ужасающий скрежет металла, «феррари» словно встал на дыбы, двигатель перестал работать, и машина, слегка соскользнув с валуна, замерла в самом нелепом положении.

Отстегнув ремень безопасности, Карла с трудом выбралась наружу и остановилась, как вкопанная. Капот «феррари» был безнадежно изуродован при столкновении, и ничто не могло заставить машину сдвинуться с места. Это было ясно даже не специалисту.

Первая мысль Карлы была о ловушке: аварию подстроил Билл, и теперь ей от него никуда не деться. Затем, когда первоначальное паническое настроение улеглось, пришла другая, более мрачная мысль: здесь, на раскаленной безлюдной равнине, она может умереть от голода и жажды, и ее останки обнаружат очень даже не скоро.

Между тем прошло уже несколько часов с того момента, как она покинула ранчо… За это время чувствительная кожа Карлы успела порядком «поджариться». Она облизнула пересохшие губы, и до нее только сейчас дошло, насколько глуп был весь план побега. Может быть, ей следует пойти пешком? Но куда? Назад, к дому? Тогда ей придется отмахать больше ста миль! Такой нагрузки она ни за что не выдержит.

Нет, лучше уж остаться здесь в надежде, что кто-нибудь, проезжая по дороге, наткнется на нее.

Карла залезла обратно в автомобиль и свернулась калачиком на заднем сиденье. Кондиционер не работал, и скоро в машине уже стояла нестерпимая духота. Но такая же духота была и снаружи.

У Карлы возникло такое чувство, будто она опьянела. Ей хотелось закрыть глаза и заснуть, но какой-то колокольчик в мозгу предупредительно позванивал: нельзя, нельзя… В какую-то минуту ей показалось, что раздался гудок автомобиля. Но когда она взглянула в окно, то не обнаружила ничего, кроме бескрайней равнины и безоблачного голубого неба над головой.

Жара разморила ее, словно вытянула из нее все силы, и Карла погрузилась в полудрему. Но вдруг очнулась, и пересохшими губами прошептали:

— Билл…

— Что за игру вы затеяли, черт бы вас побрал?

Карла приподнялась и недоуменно заморгала, не в силах поверить, что перед ней не призрак, а настоящий, живой Билл. Около искореженного «феррари» стоял знакомый микроавтобус, но она даже не слышала, как он подъехал. Билл открыл дверцу, подхватил Карлу под мышки и чуть ли не волоком вытащил из автомобиля.

— Глупая девчонка! — встряхнул он ее. — Разве вам не понятно, что вы могли погибнуть?

— Тогда почему вы не позволили мне сделать это?

Язвительные слова вылетели прежде, чем она успела прикусить язык, и в тот же миг на глаза Карлы навернулись слезы, и ее затрясло, как в лихорадке.

Когда Билл отпустил Карлу, та отвернулась и хотела было отойти в сторону, но тут же споткнулась и едва не упала — ногу свело судорогой из-за неудобной позы, в которой она дремала в машине. Билл выругался, снова подхватил ее под мышки и повел к микроавтобусу. Усадив Карлу на переднее сиденье, он захлопнул за ней дверцу, затем вернулся к «феррари», открыл багажник и вытащил чемоданы.

Лишь когда Билл нажал на стартер, Карла сообразила, что они отъезжают.

— А моя машина? — воскликнула она.

— Я пришлю кого-нибудь за ней… Неужели вы настолько пустоголовы? — Его голос звучал резко и раздраженно. — Неужели здравый смысл не подсказал вам, что…

И осекся, почувствовав, как она задрожала. Они сидели так близко друг к другу, что любые, даже самые малейшие движения ее тела немедленно передавались ему.

— Я… я хочу пить, — глухим голосом произнесла она.

Билл опять выругался, остановил машину, достал откуда-то из-за спинки сиденья фляжку и протянул ей.

— Пейте медленно, небольшими глотками, — посоветовал он. — Хотя вы находились под солнцем не так долго, чтобы наступило обезвоживание организма, однако, если будете пить слишком быстро, вас может стошнить.

Билл вырулил на дорогу, но повел микроавтобус не в сторону ранчо, а в противоположном направлении.

— Куда вы меня везете?

— Не туда, куда вы мчались как угорелая. — Он ухмыльнулся. — Нам надо поговорить, прежде чем я отпущу вас на все четыре стороны.

— Нам не о чем говорить, — неуверенно возразила Карла. — Я собираюсь отказаться от наследства, завещанного мне Томом. И… и я должна уехать из Техаса.

Тотчас она пожалела о сказанном, но было уже поздно. Билл резко нажал на тормоз, машина, взвизгнув шинами, остановился.

— Карла…

— Билл…

Они заговорили одновременно и также одновременно замолчали. Затем Билл неожиданно спокойно произнес:

— Меня не волнует, сколько мужчин ты познала до меня. Но отныне других не будет. Буду только один я… Карла, я не могу отпустить тебя. Останься со мной… Я люблю тебя. — Он произнес эти слова просто, не акцентируя их и при этом глядя прямо в глаза девушке. — Я пытался убедить себя, что это глупо, что мужчине надо простоять час под холодным душем, прежде чем решать, стоит ли ему связываться с… Неважно. Ничто не имеет значения, все отодвигается на второй план, когда приходит любовь. Останься со мной, Карла. Мы могли бы начать все с чистого листа, забыть о прошлом…

Билл любит ее! Невообразимая, до боли сильная радость обуяла Карлу. Она заглянула ему в глаза, стараясь отыскать в них признаки фальши, лжи, признаки того, что ее лишь искусно загоняют в ловушку. Но нет, Карла увидела лишь затаившийся страх, боль и напряженное ожидание ответа.

— Билл, я должна кое-что сказать тебе, — начала она мягким голосом, но он тут же прервал ее:

— Нет! Не надо никаких исповедей. — Билл схватил ее за руки и так крепко сжал их, что она чуть не вскрикнула от боли. — Только ты и я, и наша жизнь с чистого листа. Скажи же, Карла… скажи, что останешься со мной.

Ей так много нужно было открыть ему, столько вещей объяснить! Но, похоже, сейчас этот человек хотел услышать от нее только один короткий ответ, только одно слово, и Карла не стала медлить.

— Да, я останусь, — произнесла она тихим, нежным голосом.

Карла не знала, какой могла бы быть его реакция на ее ответ, но в любом случае не ожидала того, что он сделал: просто нажал опять на стартер и, не проронив ни слова, крутанул руль.

— Мы не туда едем, — робко сказала она несколько минут спустя.

— Нет, туда, — ответил Билл и снова замолчал.

И только когда, проехав миль шесть, он свернул с основной дороги, Карла услышала лаконичное пояснение:

— Тут неподалеку есть хижина, где я проводил ночи, когда был еще мальчишкой. В ней до сих пор иногда ночуют рабочие, приводящие в порядок ограждения ранчо…

Но он не объяснил, почему вез ее именно туда, и вновь погрузился в молчание.

Хижина оказалась несколько больше, чем Карла себе представляла. И первое, что поразило девушку, была абсолютная тишина, которая обступила их со всех сторон сразу, как только Билл выключил двигатель. Когда она, выбравшись с его помощью из микроавтобуса, ступила на землю, их тела соприкоснулись, и Карла ощутила четкий, размеренный стук сердца Билла. И почему-то в этот момент ей сразу пришло на ум то, о чем она должна была ему сказать. И Карла сказала:

— Билл, ты говоришь, что любишь меня. Но Арабелла рассказывала мне, что ты… любил мать близнецов, что вы с ней собирались сбежать и…

— Неправда, — прервал ее Билл. — Об этом Арабелла услышала от Рейчел, которая хотела поссорить нас. — Он нахмурился. — Мой дед никогда не хотел, чтобы Дэйв и Рейчел поженились. Он делал все возможное, чтобы предотвратить этот брак. Дед называл Рейчел авантюристкой, вымогательницей, и был прав. Эта женщина никогда никого не любила, кроме себя. Из сугубо эгоистических побуждений она пыталась столкнуть Дэйва со мной. И постоянно грозилась покинуть ранчо. Когда наконец Рейчел в самом деле сбежала, Дэйв бросился за ней… и оба погибли.

— А Арабелла?

— Она была нашей ближайшей соседкой, — ответил Билл. — Когда-то я думал, что мы поженимся. Но, как и Рейчел, ее больше интересовали имя и деньги Дарреллов, а не мужчина, который обладал и тем и другим.

Наступила пауза. И пока они молчали, Карла попыталась кое-что уяснить для себя. В какой-то степени ей стало понятнее, почему Билл отнес ее к разряду наихудших женщин и был склонен верить, что она скроена по образу и подобию Рейчел и Арабеллы.

— Но… ведь я спала с твоим дедом, и тем не менее ты утверждаешь, что любишь меня? — сказала наконец Карла.

Он резко покачал головой, тяжело вздохнул и хриплым голосом произнес: