Эмили Роуз - Будь со мной всегда Страница 25

— Моя работа.

— То, что поддерживает тебя каждый день, гораздо больше, чем работа.

— О чем ты говоришь?

— Это то, что ты сам должен понять, Максимиллиан. Но помни: те, кто любили нас — Карен и мой Чарлз, — хотели бы, чтобы мы были счастливы.

— Бабушка…

— Я устала, дорогой. Возвращайся к работе. Я знаю, у тебя много дел, а осталась всего неделя. И подумай о том, чтобы убедить Дану переменить решение.

— Дана, зайди, пожалуйста, — прозвучал голос Макса по внутренней связи.

Это последнее, что хотелось Дане услышать. Видеть Макса каждый день и работать с ним, несмотря на пропасть между ними, было трудно и больно. Она цеплялась за свое профессиональное поведение, но скучала по прежнему теплу.

— Да, сэр.

Девушка постучала в дверь кабинета. В прошлом она вошла бы без стука, но теперь…

— Входи.

Дана глубоко вздохнула и открыла дверь.

Макс поднялся, когда она вошла. Раньше он этого не делал. Его взгляд окинул ее зачесанные назад волосы и светло-коричневый брючный костюм.

— Присаживайся.

Она села. Он тоже. Ей была ненавистна эта новая чопорная и официальная атмосфера между ними.

— Я закончил первоначальный монтаж. Хочу, чтобы ты взяла его и посмотрела.

— Проверить на предмет ошибок в последовательности?

— Чтобы подготовиться к представлению фильма на предварительном показе.

От удивления у нее перехватило дыхание. Дана вглядывалась в его лицо, но затем подозрение взяло верх.

— Почему я?

— Ты работала сверх своих обязанностей с самого начала проекта, и твоя преданность делу требует вознаграждения.

— Это необязательно, Макс. Я просто выполняла свою работу.

В голубых глазах читалось раскаяние. Но уже слишком поздно.

— Дана, я твой должник.

Единственное, чего она хочет от него, он не может ей дать.

— Ты ничего мне не должен, за исключением хорошей рекомендации.

Его глаза сузились.

— Я не проиграл пари.

У Даны засосало под ложечкой от страха.

— Ты не удержишь меня этим.

Он откинулся на стуле.

— Почему нет?

Сердце ее заколотилось, ладони вспотели. Она должна уйти из «Хадсон Пикчерс». Она не может остаться.

— Потому что ты не доверяешь мне.

Макс пожал плечами.

— Я допустил ошибку.

Она облизала пересохшие губы.

— Я не хочу оставаться здесь, Макс, Освободи меня от пари.

— Нет. Ты моя на год.

Макс опаздывал. Дана не могла припомнить, чтобы он когда-то куда-нибудь опоздал. Она оглядела толпу гостей, но его среди них не было.

Остальные члены семьи Хадсон уже были тут. Даже Люк и Гвен прилетели из Монтаны с малышом, но оставили ребенка на вечер в особняке с нянькой.

Дана была несказанно взволнована. Совесть не давала ей покоя. Она никогда в жизни не нарушала обещания, но серьезно подумывала о том, чтобы разорвать свое пари с Максом.

Сможет ли она жить в мире с собой, если, поджав хвост, убежит домой после премьеры «Чести»?

Возможно, нет.

Но, может, как-нибудь научится.

Ей нужны родители, нужны отцовские медвежьи объятия и ласковая мудрость матери. В крайнем случае, она возьмет длительный отпуск и поедет навестить их. Она это заслужила.

Атмосфера взволнованного ожидания витала в воздухе, но ничто не могло начаться без Макса. Где же он?

Только она собралась достать мобильный и позвонить ему, как Макс вошел через центральный вход. Ее сердце сжалось. Он выглядел убийственно великолепно в смокинге от Армани.

Макс повернулся и заговорил с кем-то у него за спиной. Если он пришел с очередной блондинкой, она не уверена, что сможет провести презентацию. Видеть свою замену во плоти будет невыносимо тяжело.

Но позади него стояли ее родители. От удивления она ахнула и прижала ладонь к груди. Что они здесь делают? Сегодня же предварительный показ, а они должны были приехать только на премьеру!

Дана заспешила к ним через зал. Макс заметил ее и улыбнулся. От этого нежного изгиба губ ее сердце совершило кульбит. Она заставила себя отвести взгляд, прошла мимо него и обняла вначале маму, потом отца.

Глаза ее горели, в горле пересохло. Словно почувствовав ее душевное смятение, отец сжал ее крепче.

— Что такое, малышка? — От ворчливого шепота ее грудь сдавило. Колоссальным усилием воли она взяла себя в руки, приклеила улыбку и отстранилась.

— Что вы здесь делаете? — Девушка надеялась, родители не заметят дрожи в ее голосе. Но их напряженные лица говорили о том, что они заметили.

Мама взяла ее руку в свои, предлагая безмолвную поддержку.

— Макс подумал, что мы захотим разделить с собой это важное событие.

Макс. Дана отыскала его глазами. Как же она может разлюбить его, когда он делает такие чудесные вещи?

— Спасибо, Макс. — Она была горда, что удалось сохранить ровный тон.

— Не за что. Жаль только, что твой брат с семьей не смогли приехать. Они будут на премьере — Он окинул ее взглядом. — Ты сегодня прекрасно выглядишь, Дана.

У нее перехватило дыхание, и тепло разлилось по телу от его комплимента.

Прекрати быть таким милым! — хотелось закричать ей. Ее цель — уйти от него, не испытывая вины, а потом забыть.

Трудная задача.

Он взглянул на часы.

— Скоро начинать. Ты готова?

Она прочистила горло.

— Конечно.

— Хорошо. Давай познакомим твоих родителей с моими, и я покажу им их столик.

Прежде чем они успели последовать его предложению, повышенные голоса привлекли их внимание к противоположному концу комнаты. Дэвид и Маркус стояли нос к носу. Ссоры братьев уже стали притчей во языцех, но Дана ожидала, что уж сегодня они будут держать себя в руках.

Дэвид нанес удар Маркусу сбоку, но промахнулся. Шокированная, Дана наблюдала, как Дев и Джек, стоявшие неподалеку, метнулись к дерущимся.

— Прошу прощения — Макс зашагал через комнату.

Дев схватил своего отца. Джек сделал то же самое со своим, но Дэвид вырывался и кричал.

— Скажи ему, Сабрина! Скажи ему, что ты спала со мной! Скажи ему, что мы были любовниками!

Ошеломленные возгласы наполнили комнату. Маркус проклинал брата и вырывался, но сыновья объединили усилия, чтобы удержать мужчин порознь.

— Скажи ему, что его драгоценная дочурка — моя! — прокричал Дэвид. — Скажи ему, что Белла моя!

Напряженная тишина повисла в комнате. Страдальческий женский вскрик разорвал ее. Дана взглянула в ту сторону. Белла побелела и зажала рот ладонью. Покачнувшись, она шагнула вперед, к своей матери.

— Это правда? Дэвид мой отец?