Сандра Мартон - Свежесть твоих губ Страница 25

– Я не собираюсь причинять тебе зла.

– Просто… просто отойди от меня.

Ее глаза наполнились слезами. Он сделал глубокий вдох, борясь с желанием осушить эти слезы поцелуями.

– Обещаешь, что не убежишь?

Она кивнула.

Он отпустил ее руки, откатился от нее и встал. Стефани тоже поднялась и начала отряхивать джинсы.

– Может быть, ты скажешь, куда собиралась бежать? – спросил он.

Она шмыгнула носом, вытерла его рукавом и пожала плечами.

– Домой.

– Домой? В «Севен оукс»? – повторил он. Тон его был скептическим.

Действительно, а где ее дом? Просто ей казалось, что в любом месте безопасней, чем здесь… потому что она не доверяла этому незнакомому человеку или его обещаниям… потому что она переставала доверять самой себе, стоило ему прикоснуться к ней.

– Да, ты прав, «Севен оукс» никогда не был для меня домом. Он принадлежал моему мужу, и я… я… – Она замолчала.

– И ты тоже принадлежала ему.

Злость вспыхнула в ее глазах.

– Что ты хочешь, чтобы я сказала, Дэвид? Что соглашение было не из тех, которыми я могу гордиться? Да. – Ее плечи тяжело опустились. – Послушай, я не надеюсь, что ты поймешь.

– А ты попробуй. Я должен знать все детали.

– Ты их знаешь. Эйвери переводил деньги на мое имя каждый месяц…

– Твоя золовка с самого начала ненавидела тебя?

Стефани пожала плечами.

– Не больше, чем все другие в городе.

Дэвид кивнул.

– Я понял это из документов, которые прочитал. И тем не менее ты собралась обратно туда, где Клэр, вероятно, уже сменила замки, а добропорядочные горожане устроили вечеринку и празднуют отъезд загребущей, коварной, жестокосердной вдовы любимого отца города.

– Вы не привыкли выбирать выражения, правда, мистер Чэмберс?

– Мы уже слишком далеко зашли, чтобы переходить сейчас на такой формальный тон, миссис Уиллингхэм. Нет, я не привык выбирать выражения. Ведь они считают тебя именно такой, не правда ли?

Стефани вздернула подбородок.

– Все, включая тебя.

Дэвид протянул руку и вытащил листочек, запутавшийся в ее волосах.

– Ну, так измени мое мнение.

– Как? Перечислить мои добродетели? – Она распрямилась. – Я не собираюсь оправдываться ни перед тобой, ни перед кем бы то ни было.

Он протянул руку и вытащил еще один листочек из ее волос.

– Эйвери не был приятным парнем, правда?

– Он был негодяем, – сказала Стефани шепотом.

– Потому что оставил тебя без цента?

– Потому что врал, – резко сказала она. – Он врал всем и обо всем, а когда я оказалась в ловушке, когда поняла, он только смеялся и говорил, что мне придется смириться с этим.

Она отвернулась.

– Он занимался рукоприкладством?

– Он не бил меня, если ты это имеешь в виду. – Она покачала головой. – Он просто… делал мне больно другим способом. Он был крутого нрава. Мстительный. Понимаешь? Я подозреваю, многие согласились бы со мной, если бы это не означало выступить против Клэр и встать на мою сторону. Большинству людей гремучая змея милее, чем дочь Бесс Хортон.

Взгляд Дэвида блуждал по ее лицу. В нем читался вызов.

– Это твоя девичья фамилия – Хортон?

Она кивнула.

– А что все эти люди имеют против твоей матери?

Стефани опустила глаза и счистила невидимое пятнышко со своих джинсов.

– Больше уже ничего не имеют, – сказала она резко. – Она уехала.

– Куда уехала?

Стефани пожала плечами.

– Понятия не имею.

– А брат, о котором ты упоминала? Где он?

– Он… – Она запнулась. – Он здесь, в этих местах.

– Почему ты не ушла от Эйвери Уиллингхэма, если он такой негодяй?

– Я не знала, что он такой. Сначала не знала. И кроме того…

– Кроме того, деньги. – Его тон был холодным и осуждающим. – Куда они могли исчезнуть? Что ты с ними сделала?

– Истратила.

– Все? На что?

– Это не твое…

– Ты хочешь, чтобы я представлял твои интересы, или нет?

Она уставилась на него.

– Зачем тебе это? Ты не веришь ни единому моему слову.

– Просто я адвокат, – поспешно сказал он.

Слишком поспешно. Во что он влезает?

– И верю в то, что каждый человек в этой стране имеет право на защиту закона.

– Я не смогу заплатить тебе.

– Наша фирма всегда работает на благо общества, – сказал он, пытаясь думать трезво.

Это было нелегко. Она снова провела кончиком языка по нижней губе. Ее язык был светлым, бархатно-розовым, а рот… ее рот был…

– Я хочу услышать сначала несколько ответов. Например, что случилось с теми деньгами, которые переводились на твой счет?

Стефани подумала о Поле, который был ее поддержкой и опорой, когда весь город показывал пальцем на Бесс Хортон и ее чумазого, оборванного отпрыска. Кто растил ее, когда их мать ушла? Кто сидел сейчас в своей комнате в «Реет Хэвене», не имея возможности заниматься тем, чем занимался всегда, оставшись лишь с одной своей гордостью?

«Поклянись мне, Стеф, – сказал Пол, – что ты никогда и никому не расскажешь обо мне».

Она судорожно вздохнула и посмотрела на Дэвида.

– Я истратила эти деньги.

– Азартные игры? – (Она покачала головой.) – Алкоголь? – (Она снова покачала головой.) – Кокаин? Героин? Черт возьми, Скарлетт! – Он сильно встряхнул ее. – Они не могли просто уйти сквозь пальцы.

– Они ушли. Это все, что я могу тебе сказать.

– А теперь ты хочешь еще денег, – тихо произнес он.

– Я хочу то, что мне полагается. То, что мне обещал Эйвери.

Это был ответ, которого ждал Дэвид. Было бы чудом, если б она сказала, что ей теперь ничего не нужно, когда она встретила его. Ничего, кроме него самого. Его поцелуев. Его объятий…

– Я отвезу тебя в округ Колумбия, – сказал он. – К себе. – Он едва не рассмеялся, когда она приглушенно вскрикнула от негодования. – В моем городском доме имеется квартира для экономки. Ванная, спальня, маленькая гостиная… и замок на двери. Не хватает лишь самой экономки. Моя живет в другом месте.

– А чего ты ждешь взамен? – холодно спросила она.

– Твоего присутствия в моем офисе. Пять дней в неделю, с девяти до пяти.

– Во имя чего ты это делаешь, Дэвид?

– Это нужно мне самому, – сказал он поспешно. – Твой случай очень интересный. Ну? Договорились?

Он протянул руку. Стефани, глубоко вздохнув, протянула ему свою. Разве у нее есть выбор?

«Просто пожми ее руку, – сказал себе Дэвид, – сделай это бесстрастно…»

Но его ладони уже прижимали ее к себе, и она уступала, таяла, становилась в его объятиях мягкой и теплой, как мед. Он целовал и целовал ее. Время остановилось. Но когда он в конце концов ее отпустил, то, взглянув на часы, сказал так холодно, что сам удивился:

– Пожалуй, нам лучше двигаться. – И направился к машине.