Кейт Харди - Полуночная прогулка Страница 25

— Что-то вроде этого. У брата в отношении тебя серьезные намерения, Джейн. Не обижай его. Он хороший человек, самый лучший.

— Я знаю.

— Ты ведь тоже влюблена в него.

Джейн ни в коем случае не стала бы признаваться в своих чувствах.

— Может, не будем об этом? И кстати, тебе снова шах, — весело произнесла она.

— Почему ты не предупредила о том, что хорошо играешь в шахматы? — проворчал Джордж, но, к радости Джейн, сменил тему разговора. Оставшееся время они болтали о пустяках.

В тот же вечер Эд сказал:

— Ты произвела настоящий фурор.

— Что ты имеешь в виду? — удивленно спросила Джейн.

— Я говорю о Джордже. Сегодня у тебя выходной, и ты половину дня играла с ним в шахматы. И принесла ему клубнику. И кормила его с ложечки.

— Ну, он вряд ли мог поесть самостоятельно, ведь его запястья и пальцы в гипсе. Нет ничего страшного в том, что я немного помогла ему. — Она помолчала, потом спросила: — Ты против?

— Нет, — ответил Эд, хотя предпочел не встречаться с ней взглядом. — Джордж очень болтлив, — пробормотал он.

Так вот что его беспокоит: Джордж выдал все секреты брата. Теперь ситуация усложнилась.

Джейн взяла Эда за руку, поцеловала ладонь и сомкнула его пальцы в кулак.

— Он многое о тебе рассказал. Возможно, ты хотел бы умолчать об этом. Поверь, я не стану злоупотреблять его доверием. В одном я абсолютно уверена: брат тебя очень любит.

И так же сильно Эда любили его сестры и родители. Как же она ему завидовала! Как же здорово, когда о тебе заботятся без всяких условий!

Она помолчала, потом произнесла:

— Так когда ты собирался рассказать мне про ваш семейный бизнес?

Эд поморщился:

— Извини. Я знаю, что давно должен был признаться, но… — Он заколебался. — Как я мог представиться сыном лорда, не рискуя показаться хвастуном?

— Точно так же, как я рассказала о том, что являюсь дочерью топ-модели. — Она спокойно пожала плечами. — Итак, мне нужно опасаться репортеров?

Внимание прессы — единственное, что действительно ее беспокоило. Джордж заверил Джейн, что журналисты не станут ей докучать, но она все равно не могла отделаться от дурного предчувствия. Вряд ли Джордж стал бы так сильно расстраиваться из-за статейки в журнале. Эд понимал ее лучше, хотя и не знал истинных причин страха. Он предположил, что в детстве она постоянно находилась в центре внимания из-за рода деятельности матери, и пресса не всегда выставляла ее в выгодном свете.

— Нет, не нужно из-за них волноваться, — подтвердил Эд слова брата.

— Тебе следует знать кое о чем, — осторожно произнесла она. — Я очень не люблю папарацци.

— Они надоедали тебе раньше?

— Что-то вроде этого.

Джейн понимала, что пришло время рассказать Эду о Дженне, Шоне, статье в журнале, но боялась увидеть жалость в его взгляде.

— Я всего лишь второй сын лорда. Репортеры не слишком мной интересуются, — произнес Эд, целуя ее. — Я просто скучный мистер Эдвард Сомерс, акушер-гинеколог, который не принимал роды ни у телезвезд, ни у членов королевской семьи. Поэтому они оставили меня в покое. Джордж представляет для них большую ценность. — Он вздохнул. — Иногда я думаю, что брат намеренно привлекает к себе внимание репортеров, чтобы увести их подальше от остальных членов семьи. Но я предпочел бы иметь дело с прессой, чем рвать на себе волосы всякий раз, когда Джордж рискует. Я бы хотел быть уверен в его невредимости.

Следующим вечером Эд, зайдя в палату брата, уселся на кровать и укоризненно произнес:

— Насколько я понимаю, ты сдал меня Джейн.

— Ах, извини. — Джордж виновато взглянул на брата. — Когда она упомянула о Камилле, я решил, что ты рассказал ей все.

— О, замечательно! Этого я не знал!

— Джейн — тактичная, а я слишком болтливый.

— На самом деле ты не очень болтлив, — неожиданно возразил Эд, уцепившись за подвернувшуюся возможность.

— Почему у меня возникло смутное ощущение, что мне не понравится предстоящий разговор? — задумчиво спросил Джордж.

— Потому что я хочу понять, что случилось.

— Ничего не случилось. Я просто ворчу из-за того, что мне дали дозу успокоительного больше обычного.

— Нет, я имею в виду то, что произошло ранее. — Эд помолчал, потом прибавил: — Полагаю, ты чувствуешь себя в ловушке.

— В этой больнице? Зная о том, что я несколько недель не смогу даже за руль сесть? — Джордж закатил глаза. — Да, я в ловушке.

— Я имею в виду надежды, которые на тебя возлагаются. Ты всю жизнь считал, что обязан стать преемником отца. Но если ты хочешь заниматься чем-то помимо этого… Мы могли бы это обсудить.

Джордж покачал головой:

— Эд, не стоит об этом беспокоиться. Дело не в титуле и не в поместье. Я просто обожаю рисковать, вот и все. Я спокойно отношусь к тому, что стану наследником отца. Я уже довольно неплохо управляюсь с поместьем.

— Правда?

— Правда, — подтвердил Джордж.

— И ты скажешь мне, если возникнут проблемы? Даже если я не смогу тебе помочь, я всегда тебя выслушаю. Ты понимаешь?

— Конечно понимаю. Я тоже к твоим услугам, Тарзан. — Джордж выгнул бровь. — У тебя серьезные намерения в отношении Джейн?

— Не пытайся сменить тему.

— Она мне нравится, — просто произнес Джордж. — Она заставляет тебя улыбаться. С ней ты не будешь страдать так, как с Камиллой.

— Это несправедливо, Джордж. Это я заставил Камиллу страдать.

— Нет, ты ни в чем не виноват. Ты несправедлив к себе. Она обманом заставила тебя жениться на ней, бесстыдно воспользовалась твоим благородством.

Эд пренебрежительно махнул рукой, не желая продолжать неприятный разговор. Он не намеревался обсуждать свое желание стать отцом. В его душе что-то надломилось, когда Камилла заявила, что не желает зачинать другого ребенка. Тогда он осознал, что выбрал неподходящую женщину.

— Я по-прежнему считаю, что ты во всем не признаешься, — произнес Эд.

В ответ Джордж рассмеялся:

— Да ты стал настоящим конспирологом! Со мной все в порядке. Давай играть в шахматы.

«Нет, с тобой не все в порядке», — подумал Эд. Но он понимал, что брат еще не готов ему открыться. Эда мучило сильное подозрение, что это как-то связано с их матерью и визитом Джорджа к ее адвокату. Однако Эд решил ждать, когда брат сам обо всем ему расскажет. Тогда Эд его выслушает.

Глава 10

— Понимаю, что о многом прошу, — начал Эд в пятницу вечером, — но Джордж сходит с ума от тоски. Ты — единственный человек, который сумел обыграть его в шахматы за последние пять лет, и он жаждет отыграться.