Ноэль Бейтс - Очаровательная колдунья Страница 25

– Но? – Он вопросительно поднял бровь.

– Я... не лягу с тобой в постель, – выдавила она, стараясь, чтобы голос звучал убедительно. – Я... замужем.

Джек ядовито рассмеялся, а его руки скользнули вниз по спине Натали, тесно прижимая ее к себе и как бы давая понять, от чего она отказывается.

– Черт побери, я знаю, что ты замужем, – нетерпеливо произнес он. – Но ты же не любишь его и никогда не любила! – Это было утверждение, а не вопрос. – Ты не смогла бы целовать меня так, если бы любила Антуана.

Натали колебалась, все еще не желая признавать правду, хотя и знала, что никуда от нее не деться.

– Дело не в этом, – наконец уклончиво ответила она. – Антуан... мой муж. – Она наконец отважилась поднять глаза и встретиться с ним взглядом. – Я не могу просто сделать вид, что его не существует.

Джек протяжно и глубоко вздохнул, словно стараясь взять себя в руки.

– Хорошо, – согласился он, наконец-то отпустив ее. – Если ты так к этому относишься, пусть будет по-твоему. Хотя мне кажется немного... смешным следовать столь высоким принципам, когда у Лемэра они напрочь отсутствуют.

Натали смотрела на него, удивленная и, как ни странно, разочарованная тем, что ей так легко удалось победить в этом споре. Она почти хотела, чтобы он, проигнорировав протесты, сгреб ее в охапку сильными руками, отнес в дом, а потом вверх по лестнице в свою спальню, бросил на кровать и занялся с нею любовью так неистово, что любое сопротивление стало бы бесполезным.

– Ты еще... не идешь домой? – спросила она слегка неуверенным тоном, видя, что Джек повернулся к ней спиной и направился вниз по дорожке.

Он, не оборачиваясь, покачал головой.

– Я намерен прогуляться – и прогулка будет длительной. Спокойной ночи, Натали.

– С... спокойной ночи.

У Натали был свой ключ, и она постаралась как можно тише войти в дом. Часть ее – слабая, глупая часть – стремилась побежать следом, броситься в его объятия и умолять заняться с ней любовью.

Но она не сделала этого. Слишком много было методу ними преград. И самая главная – золотоволосая девочка, мирно спавшая сейчас в комнате наверху в конце коридора. Она уже потеряла отца, а теперь, вероятнее всего, и отчима. И ей вовсе ни к чему новые потрясения.

Мягкая весенняя погода, стоявшая всю Пасху, сменилась апрельскими ливнями. Моника на кухне «помогала» Флоранс печь пирожные, а Натали, намереваясь подняться наверх, чтобы отобрать вещи для стирки, задержалась у окна на первой площадке лестницы. Она простояла там около получаса, глядя на запущенный сад внизу и неспокойное серое небо и не думая ни о чем конкретном. Это нередко случалось с ней в последние несколько дней.

Неожиданно ее внимание привлек низкий гул автомобильного мотора. Ошибиться было невозможно – к дому приближался «астон мартин».

Прошла уже почти неделя с тех пор, как она видела Джека последний раз, а точнее четыре дня, одиннадцать часов и двадцать пять минут.

Он уехал рано утром в воскресенье, еще до того как проснулась Моника. Натали слышала его тихие шаги на лестнице, звуки открываемой и закрываемой входной двери, шум отъезжающей машины и, лежа в постели, пыталась уверить себя, что поступила правильно и разумно. Но тогда почему же так щемило сердце?

Что ему надо здесь в разгар рабочей недели? Она решительно отбросила запретные мысли и, глубоко вздохнув, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце, спустилась вниз, где нос к носу столкнулась с Джеком, входящим в дверь.

– Привет! – Не слишком ли лучезарной была ее улыбка? – Я не ждала тебя сегодня...

Он улыбнулся в ответ, хотя глаза его оставались непроницаемыми.

– У меня появились кое-какие новости, – ответил он.

– Об Антуане? Джек угрюмо кивнул.

– Помнишь, я говорил, что детективы нашли следы твоих денег? Так вот, он начал потихоньку тратить их. Вчера был обналичен чек. В Амьене.

– В Амьене? – повторила она, нахмурившись. – Каким ветром его могло туда занести?

– Понятия не имею, но намерен это выяснить. – В его голосе звучала сталь. – Конечно, нельзя поручиться, что он все еще там, но эта отправная точка годится, как и любая другая.

– Ты собираешься поехать туда сам? – удивленно спросила Натали.

– У нас нет ни одной фотографии Лемэра, – сухо напомнил Джек. – У меня отличные агенты, но с одним описанием внешности им будет чертовски трудно найти его. Я, по крайней мере, знаю, как он выглядит.

– Я еду с тобой. – Воинственный блеск в ее глазах предостерегал от бесполезных возражений. – Я тоже знаю, как он выглядит, – и гораздо лучше, чем ты. И уж конечно, я не собираюсь сидеть здесь и скучать, когда остальные будут «веселиться».

Джек рассмеялся, покачав головой.

– Я так и знал. Но как быть с Моникой? Не думаю, что брать ее с собой – блестящая идея.

Натали заколебалась, наморщив лоб. Здесь он попал в точку. Вряд ли маленькому ребенку пойдет на пользу, если они будут таскать ее за собой в поисках Антуана. Конечно, оставалась еще Флоранс, но, хотя старушка и обожала Монику, те несколько часов, которые она ежедневно уделяла ей, явно утомляли домоправительницу.

– Мы возьмем ее с собой, а потом оставим на несколько дней у папы и Мадлен, – решила она.

Джек насмешливо приподнял черную бровь.

– Мне казалось, что ты не очень-то ладишь со своей мачехой?

– Так оно и есть, – призналась Натали. – Но она любит Монику и будет рада заполучить ее в гости. Боюсь только, что она ее окончательно избалует!

– Отлично. Сколько времени тебе нужно на сборы?

– Не так уж много.

– Хорошо. У нас еще есть минут сорок. Мы даже успеем перекусить. Путь предстоит неблизкий. К часу дня ты будешь готова? – спросил Джек.

– Конечно.

Хотя причин торопиться не было, Натали опрометью бросилась вверх по лестнице, перескакивая через ступеньку. Ее мысли были целиком поглощены тем, что следует взять с собой. Она не собиралась допускать в их успокаивающую обыденность хитрый вопрос: с чего бы это вдруг ей вздумалось ехать с Джеком в Амьен, хотя все в ней кричало, что добром эта поездка не кончится?

Была глубокая ночь, когда они добрались до Амьена. К этому времени Натали так устала, что подсвеченный прожекторами огромный собор, да и сам отель с мраморным холлом, огромной лестницей и особой атмосферой уютной роскоши показались ей сном.

Но, пробудившись утром на мягкой широкой постели и пройдя босиком по пушистому ковру, чтобы раздвинуть тяжелые складки портьер, она окончательно убедилась в реальности происходящего, хотя ее ночное заблуждение было вполне объяснимым. Даже в бледных солнечных лучах готический собор, с устремленными ввысь ажурными башнями и арками, напоминал мираж. А внизу, под окнами отеля, кипела жизнью улица с магазинами, ничем не уступавшими своим парижским собратьям. Контраст был так разителен, что Натали потрясла головой, почти ожидая, что либо улица, либо собор исчезнет.