М. Р. Хайнице - Да, это мой мужчина Страница 25

До сих пор ей казалось, что в открытости голливудского общества, проводящего почти все свое время в сплетнях и в котором все знали все обо всех, есть нечто порочное. Теперь выяснилось, что в этом имеются и свои положительные стороны. Три недели спустя позвонила ее подруга-сценаристка и сообщила, что разыскиваемый ею Шеридан Уорд уже целую неделю живет на своей вилле.

Джильда безуспешно пыталась дозвониться на виллу — никто не подходил к телефону. Тогда она решила устроить возле виллы засаду (а почему бы и нет?) в рабочее время, которое ей оплачивает Миллер. В конце концов, она лично считает себя уволенной. И действительно, после многих томительных часов ожидания бывший телевизионный Джеймс Бонд появился у дверей своего жилища, где его и настигла Джильда.

Шеридан решил придерживаться в своем поведении с Джильдой заранее разработанного варианта «А»: он бросает на нее испепеляющий взгляд. «Мне очень жаль, но нам не о чем говорить».

Так он и поступил. Джильда подавила вспыхнувшую было ярость.

— Черт возьми, Шеридан, ты можешь послушать меня хотя бы пять минут? Я тебе все объясню.

Он поднял левую бровь.

— Что ты еще хочешь? Ты с самого начала была против моего участия в фильме. Теперь ты получила то, что желала. — Он опустил левую бровь и поднял правую. — Кроме того, не стоит верить исполнительному директору, особенно если ложишься с ним в постель. — Уорд распахнул дверь. — Если хочешь знать, ты с самого начала напоминала мне надутую от сознания собственной важности индюшку.

Шеридан ушел в дом, захлопнув дверь перед носом Джильды. Разозлившаяся девушка представила себе, как она поджигает эту халупу и та сгорает дотла, разумеется, вместе с ее обитателем.

Кипя гневом, Джильда все же ограничилась возгласом: «Идиот!»

Она прыгнула в свою машину и, выписывая по дороге причудливые зигзаги и оставляя на асфальте черные полосы, понеслась домой. «Если этот кретин думает, что пройдет какое-то время и он сможет снова прилипнуть ко мне — это после того, как он даже не захотел меня выслушать, — пусть не надеется. Я сумею укоротить ему руки. И не только руки…»

8

Никаких серий, никаких съемок, никакой виллы. «Как все просто», — с горечью думал Шеридан. Не помогали и воспоминания о далекой чайной плантации, которую он купил практически одновременно с виллой, чтобы перевезти кусты чая на уютный маленький участок у виллы в Малибу-Бич.

Нет виллы, нет престижа, нет денег — и даже нет предложений других ролей. Так что Шеридан почти все время проводил в своем маленьком красивом домике наедине со своей тоской и холстом и красками — ему даже удалось продать несколько своих картин местной галерее. Мир плох, а женщины в нем и того хуже!

Джильда между тем училась извлекать выгоду из знакомств в сплетничающем обществе Голливуда. Как-то она узнала о благотворительном вечере в пользу детей-сирот, который собиралась устроить Бренда Колвин-Кафф, известная светская львица, в своем имении у Каньона. Джильда тотчас села за телефон и, позвонив Бренде, напомнила ей, что они вместе были на праздниках и вечерах в Малибу-Бич, Беверли-Хиллз и Марина-дель-Рей.

— Конечно, конечно, я помню и вас и эти замечательные праздники, дорогуша! — затараторила Бренда Колвин-Кафф, хотя по голосу было ясно, что она не имеет ни малейшего понятия о том, что за человек ей звонит. — Что я могу сделать для вас, моя милочка?

Джильда придала своему тону максимум обаяния, что всегда помогало ей до сих пор добиться в Голливуде нужной цели. Единственная осечка произошла с Миллером. Через две минуты девушка убедила госпожу Колвин-Кафф, что на ее благотворительный вечер требуется ведущий, и она, Джильда, знает такого человека, с которым вечер будет просто-таки обречен на неслыханный успех.

— Это Шеридан Уорд! Просто идеальная кандидатура. Пригласите его, и ваша акция будет иметь грандиозный успех. Только прошу вас, не упоминайте моего имени, когда будете звонить мистеру Уорду. Могут возникнуть некоторые юридические проблемы: ведь его официальный агент — Уильям Дэвис. Вы же понимаете?

Было совершенно ясно, что Бренда Колвин-Кафф ровным счетом ничего не поняла, но пообещала последовать совету своей дорогой подруги. Обнадеженная Джильда, испытывая немалую радость, положила трубку. Во-первых, у Уорда будет задание, которое повлечет за собой несомненный успех, а во-вторых, она вновь имеет шанс заполучить Шеридана.

Несколько минут спустя Шеридан смотрел на свой телефон с таким недоумением, словно это был не обычный аппарат, а небывалая доисторическая рептилия, неизвестно как заползшая к нему в дом.

— Ведущим! Я? — Почему, собственно говоря, он должен быть ведущим у какой-то Бренды Колвин-Кафф. — Я не ведущий, так же, впрочем, как я уже и не главный герой сериала. — Ему вдруг стало очень жалко себя. — Сейчас многие люди просто не считают меня не то что за артиста, но даже за человека.

— Однако вы, видно, большой оригинал! — восхитилась Бренда Колвин-Кафф. — В таком случае, если не желаете быть ведущим, я бы хотела видеть вас в числе моих дорогих гостей.

— Ну и что я там буду делать? Гоняться за людьми? — Шеридан на время забыл о своей жалости к себе. — Или, может быть, должен ходить среди гостей и упрашивать их взять у меня автограф?

— Нет, это просто замечательно. Итак, я жду вас на вечере.

Сидя в своем домике, Шеридан целый день размышлял, стоит ли ему следовать полученному приглашению миссис Колвин-Кафф. Под вечер от раздумий у него поехала крыша, и он решил пойти на эту тусовку. В конце концов, что он теряет? Пусть люди хихикают у него за спиной и показывают на него пальцем — он сам виноват, что доверился этой фурии Джильде Лоуренс. Поделом ему. Нечего сетовать на других — сам виноват, что сел в калошу!

Вечером, в день благотворительного мероприятия, Шеридан тщательно собрался, посмотрел на себя в зеркало и нашел, что для обиженного экс-героя суперсериала и еще более несчастной жертвы женского коварства он выглядит довольно неплохо. Убедившись, что вид у него вполне сносный, Уорд отправился в Каньон. У четы Колвин-Кафф было громадное имение, в котором собралось несметное количество гостей. Хозяйка была само очарование. Самое интересное, что она понятия не имела, кто такой Шеридан, хотя его представили Бренде.

— Это прекрасно, я очень рада видеть вас у себя, мой дорогой Шеридан. — Свою забывчивость она прикрыла радушной улыбкой. — Вы знаете, как мне вообще пришла в голову идея организовать этот благотворительный вечер? Дело в том, что несколько недель назад я была в Рио-де-Жанейро. — Она улыбнулась, испытывая облегчение от того, что нашла способ замаскировать свою неосведомленность — ведь она не имела ни малейшего представления, с кем говорит. — Меня принимал Жилберту Юсино, который занимается этим грандиозным делом совместно с Малышом Пиньятари… Вы знаете Малыша Пиньятари? Ну так вот, он уже умер, но когда он был еще жив, то был женат на Ире фон Фюрстенберг, которая первым своим браком была замужем за князем Гогенлоэ, а незадолго до того, в Париже, Ира говорила мне, что ей не хочется выходить замуж за князя Монако! Все это, разумеется, не имеет ни малейшего отношения к истории, которую я собираюсь вам рассказать… Правда, я совсем забыла, о чем, собственно говоря, я собиралась вам поведать.