Эбби Грин - Быстро и просто Страница 26

Келли была зла на себя. Она еще не знала, что именно сделает, но была полна решимости бороться.

В дурном настроении девушка поднялась с постели и тепло оделась. Она все еще ощущала последствие вчерашней лихорадки.

Спустившись в столовую, Келли уже приняла решение. Развод неминуем. Каждый должен пойти своей дорогой. Гармония в интимной жизни не окупает разлада в душе.

В столовой хмурая Келли столкнулась с не менее хмурой Tea.

— Когда ты собираешься все ему рассказать? — набросилась на нее пожилая женщина.

Келли не сразу поняла суть вопроса.

— Что?

— Не притворяйся, будто не понимаешь, дочка. Когда собираешься рассказать Александросу обо всем?

— Обо всем?! — возмутилась девушка. — Я вообще не собираюсь ему больше ничего рассказывать. С меня достаточно. С ним бесполезно разговаривать. Он слушать меня не хочет. Упоминание имени моей кузины не изменит его предубежденного отношения ко мне. По его мнению, я не достойна доверия. Так вот пусть остается при своем мнении и наслаждается ненавистью. А я так больше продолжать не хочу! — гневно выпалила она.

— Да забудь ты про Элейни и этот кошмар! Я вовсе не об этом сейчас говорю, Келли, — раздраженно поморщилась Tea.

— А о чем же ты говоришь, как не об этом? — удивилась Келли.

— Об этом. — Tea положила ладонь на живот Келли. — И о твоей тошноте.

— Доктор сказал, что это классический симптом паники, — возразила на подозрения экономки Келли.

— Много знает твой доктор, — хихикнула Tea.

— Это безосновательно, — заверила ее девушка.

— Я требую, чтобы ты обо всем рассказала мужу! — строго заявила на это Tea. В этот момент из холла послышались шаги, и Tea угрожающе шепнула: — Я буду следить за тобой, девочка.

— Нам надо поговорить, — сказала Келли, когда Александрос вошел в столовую.

— Согласен, — кивнул тот. — Нет смысла откладывать. Келли… — тяжело вздохнув, произнес Александрос, присев напротив жены.

— Да? — отозвалась она.

— Относительно твоего вчерашнего припадка… Прости, — осекся он и исправился: — Вчерашнего приступа…

— Что?

— Это касается…

— …событий семилетней давности, — завершила Келли фразу.

— Да… И я много думал об этом.

— И что?

— Я понял, что ничего не знаю о тебе, Келли. Мне сложно отличить мнимое от реального, притворное от правдивого… Последний раз мы по-людски разговаривали друг с другом девять, а то и все десять лет назад, тебе было не больше пятнадцати. Тогда ты казалась мне совершенно другой. Ты понимаешь, что я имею в виду. Ты была для меня чистой… А через два года я и парой слов не успел с тобой перемолвиться. Ты все время краснела, тушевалась. А потом этот внезапный поцелуй, за которым последовала вся эта неразбериха… Что я должен был о тебе подумать? — вопросительно развел руками Александрос.

— Конечно же, все самое худшее. Как я тебя понимаю, — съязвила Келли.

— И это все, что ты можешь мне сказать? — удивился Александрос.

— Я многое могу сказать. Только больше не хочу говорить, — парировала Келли. — Потому что, когда у меня было желание все рассказать, ты не слушал.

— Мне надоело наблюдать, как вы изводите самих себя и морочите друг другу головы, — произнесла Tea, появившись в дверях столовой. — И перестань наконец покрывать эту мерзавку Элейни, — сказала она и снова удалилась.

— Элейни? — брови Александроса поползли вверх.

— Я и Tea считаем, что авантюра с фотографией и статьей — дело рук Элейни, — неохотно призналась Келли.

— Черт возьми! — схватился за голову Александрос. — А я-то идиот! Совершенно не связал два эти события!

— О каких событиях ты ведешь речь? — насторожилась Келли.

— Представь, я даже забыл об этом, а ведь за два дня до той злополучной вечеринки я столкнулся с твоей кузиной в афинском ночном клубе. Она была при полном параде, разукрашенная как на маскарад. Вешалась мне на шею, лезла с поцелуями. Я подумал, это из-за того, что она в подпитии. Твоя кузина болтала всякую ерунду, но уже тогда откуда-то знала, что я помолвлен с Пией. Понятия не имею, как, поскольку наши семьи договорились до момента официальной помолвки держать это в секрете. В конце концов, Элейни потеряла чувство меры, и служащие клуба попросили ее покинуть заведение… Ну а через два дня случилось то, что случилось. Я, видимо, был настолько ослеплен и оглуплен злостью, что сумел сделать только один вывод. Огульно решил, что все девицы из семейки Демаршис безнадежно испорчены… Безусловно, Элейни наняли, чтобы воспрепятствовать слиянию двух крупных корпораций, и она выполнила задание.

— Мне очень жаль, Александрос, — произнесла Келли. — Если бы она не знала о моих чувствах к тебе, ей бы это не удалось.

— Да, тогда бы мне ничего не помешало жениться на Пие, — усмехнулся Александрос.

Зазвонил телефон, и Келли вздрогнула от неожиданности. После разговора с женой Александрос срочно уехал в Афины, а Tea отдыхала в своей комнате. Девушка ответила на звонок.

— Нет. Его сейчас нет дома. Он уехал в Афины.

— Я звонил ему на мобильный, но номер заблокирован. У меня для Александроса важное сообщение.

— Я его жена. Вы можете сказать мне. Я обязательно передам ему, когда он перезвонит.

— Вы Келли Демаршис?

— Верно.

— Так это сообщение касается в первую очередь вас.

— Очень интересно.

— Относительно развода… Александрос хотел бы оформить его по возможности быстро и просто. Он заверил меня, что с вашей стороны не возникнет возражений.

— Простите, а с кем я разговариваю?

— Я адвокат Александроса Короса. Он уполномочил меня заняться вашим разводом… Простите. Я понимаю, что не стоит подобные вещи обсуждать на бегу. Мисс Демаршис, вы получите все документы на следующей неделе. Тогда мы сможем пообщаться более… предметно. Просто передайте Александросу, чтобы он как можно скорее связался со своим адвокатом. Благодарю, удачного вам дня.

Глава шестнадцатая

— Кто-то звонил? — Tea вошла в гостиную.

— Ошиблись номером, — солгала Келли.

— Бывает, — отозвалась экономка.

Келли метнулась в спальню и принялась упаковывать вещи, стараясь не слишком шуметь. Девушка спешила, словно боялась остановиться и поразмыслить. Она решила для себя, что правильнее всего будет вернуться в Париж. Довольно быть пешкой в жестокой игре Александроса!

Нужно было торопиться отбыть до возвращения мужа из Афин. Келли невольно вспомнила свои детские ощущения, как она мечтала оказаться в родном Лондоне каждый раз, стоило ей попасть в сложную ситуацию. Но ни тогда, ни теперь она не догадывалась, что, совершая мысленное или реальное бегство, только усугубляет проблему вместо того, чтобы ее разрешить.