Кэролайн Андерсон - Самая прекрасная роза Страница 26

Он неторопливо кивнул, напряжение медленно оставило его. Он одарил Эмелию нерешительной улыбкой.

— Мир, — согласился он и последовал за Эмелией. Дейзи шла за ними следом.

Сэм понимал, что ведет себя глупо. Странно, что Эмелия предложила ему себя в качестве кухарки. Она по-прежнему горюет по Джеймсу? Или нет? Прошлой ночью она спала с ним, они занимались любовью снова и снова. Разве так ведут себя горюющие вдовы? Сэм едва ли мог ее порицать, но будь он проклят, если снова позволит себе влюбиться!

Но Эмелия смотрела на него с таким укором во взгляде, что он вынужден был себе напомнить: Эмелия — не Алиса.

— Эмелия…

— Яичница с беконом?

— Как насчет сэндвича и чая? Посидим на скамейке, — предложил Сэм. Так ему удастся с ней поговорить.

Об Алисе.

Он почувствовал, как у него сдавило горло. Но выбора у него нет.

Настало время.

— Мне нужно рассказать тебе об Алисе.

Эмелия взглянула на сидящего рядом с ней на скамейке на солнышке Сэма:

— Это та женщина, которая сказала, что беременна от тебя?

На его щеке дернулся мускул, и Сэм отвел взгляд. Затем он снова посмотрел в глаза Эмелии и отрывисто кивнул.

— Неприятная история, — предупредил он.

— Представляю.

— Она была бухгалтером и работала на меня. Мы стали встречаться. Не было ничего серьезного, но она оказалась красивой женщиной и давала понять, что я нравлюсь ей. Однажды вечером я повел ее поужинать в ресторан, мы выпили, и я ее поцеловал, ничего более. Я всегда разделял бизнес и удовольствие, в этом я был непримирим. Потом был аудит, в результате которого выяснилось, что кто-то ворует деньги из фирмы. Алиса заявила, что она знает, кто это делает, но ей нужно собрать доказательства, а она не успевает, так как ее мать очень больна. Я позволил ей самой разбираться с этим делом и уехал за границу — в то время я постоянно разъезжал. Нью-Йорк, Сидней, Сингапур… Мне было тошно от такой жизни, я был готов остепениться. В то последнее утро я проснулся и не понял, где, черт побери, нахожусь. Мне пришлось залезать в смартфон, чтобы это выяснить. А когда я сошел с трапа самолета, она меня встречала. Она сказала, что у нее хорошие новости — она получила доказательство, позволяющее вывести вора на чистую воду. Она пригласила меня на ужин, чтобы отпраздновать, потом отвезла домой и осталась на ночь. Две недели спустя она сказала, что беременна.

Эмелия закрыла глаза, качая головой. Она не верила своим ушам. Бедняга Сэм. Неудивительно, что он так подозрителен.

— И?.. — напомнила она, понимая, что рассказ не окончен.

— Я не знал, как она могла забеременеть. Я всегда был очень осторожен. — Он нахмурился, и она поняла, что вчера ночью он не пользовался презервативом. Дело не только в ее беременности. Неужели таким образом он решил показать, что доверяет ей?

— В любом случае она действительно оказалась беременной, а я, как было сказано, устал от безумной беготни. Я внезапно получил все сразу на блюдечке: жену, ребенка, настоящий дом. К тому же она была умна и красива. Ты была абсолютно права на мой счет. Я был готов остепениться. И я попался к ней в ловушку. Я попросил ее стать моей женой, и в течение нескольких секунд мне был предъявлен список домов, выставленных на продажу, которые нам следовало посмотреть. Она заявила, что мы не можем растить ребенка в моей квартире, и быстренько нашла идеальный дом с видом на Ричмонд-Парк. Потом, естественно, ей понадобилось обручальное кольцо — с огромным, как дом, бриллиантом. Алиса хотела скромную свадьбу, и меня это устраивало, но меня удивило, что она не захотела пышного торжества. И потом, всего за неделю до свадьбы, когда был куплен дом, заказана мебель для детской, вызваны дизайнеры интерьеров, я спросил ее, что она хочет получить в качестве свадебного подарка.

— Чего же еще она могла пожелать?

Он криво усмехнулся:

— Я был в восторге от того, что стану отцом, действительно с нетерпением ждал рождения ребенка. Она хвасталась мной перед друзьями, а я испытывал абсурдную гордость. Это было смешно.

— Вовсе не смешно, — сказала она, с ужасом понимая, как страдал Сэм. Она видела, с какой нежностью он прикасался к ее животу, ласкал их будущего ребенка, улыбался, когда ощущал его движения.

— В любом случае я спросил, чего она хочет. И она сказала — если я ее по-настоящему люблю, то сделаю ее партнером в своей фирме.

Эмелия округлила глаза:

— Скромный подарочек.

Его губы изогнулись.

— В самом деле. И я наконец почуял неладное, хотя и запоздало, и сказал, что с этим придется немного подождать. Алиса не могла скрыть свое крайнее недовольство. Однажды во время нашего совместного ужина она отправилась в дамскую комнату, оставив телефон на сиденье. Должно быть, он выпал из ее сумочки. Ей пришло CMC, и я его прочел. «Он клюнул?» В ту ночь она не осталась со мной. По ее словам, она должна была находиться у матери. Но она отправилась к мужчине, в сговоре с которым все это время выуживала из меня деньги.

— Так ты заявил в полицию?

— Да. Ее обвинили в мошенничестве и дали условный срок. Она больше никогда не сможет работать бухгалтером. Я также извинился перед человеком, которого она ложно обвинила в воровстве. Но когда я сказал, что ни при каких обстоятельствах она не будет воспитывать моего ребенка, она лишь рассмеялась мне в лицо и заявила, что ребенок не мой. Я потерял все. Я будто проснулся. Только кошмар случился наяву. — Сэм скривился.

Эмелия положила ладонь на его руку.

— О Сэм, мне жаль.

— Да. Мне тоже. Она собиралась выйти за меня замуж и завладеть половиной компании. Дом и бриллианты оказались лишь глазурью на торте. И не было никакой больной матери.

— Именно тогда ты попал в больницу?

Он развернул ее ладонь, переплел пальцы с ее пальцами.

— Нет, я углубился в работу, почти не ел, галлонами поглощал кофе. В результате я заработал тахикардию и хроническую бессонницу и вынужден был признаться себе, что ненавижу каждую минуту такой жизни. Итак, я продал компанию и стал искать дом. Я был готов остепениться… и в один прекрасный день увидел этот розарий.

— И потерял голову.

Он улыбнулся немного печально:

— И потерял голову. Душой я стремился сюда. Мне почему-то казалось, что здесь я снова налажу жизнь.

— И как? Сработало?

Его улыбка померкла.

— Я привыкаю. Медленно, но… — Он умолк и нахмурился, глядя ей в глаза. — Я не знаю, смогу ли, Эмелия. Мы. Ты, и я, и ребенок. Я не знаю, могу ли доверять себе. Я очень рад, что стану отцом. Мне никуда никогда от этого не деться, и я более чем счастлив принять на себя обязательства. Но я не знаю, смогу ли дать тебе большее. Я понимаю, что ты не похожа на Алису, но в любом случае не желаю снова становиться таким уязвимым, как прежде.