Ребекка Уинтерз - Начало начал Страница 26

— Мы так давно знакомы и так плохо знаем друг друга. Что мне мешает признаться, что я люблю тебя, Трейси?

Он крепко обнял ее, как ту маленькую девочку, которая нуждалась в защите.

— Ты хороший человек. Никос. В тебе говорит жалость. Не нужно неосторожных признаний. Я не хочу обманываться.

— Возможно, ты права. Тогда иди спать...

Она уснула как дитя. Божественный Гелиос прогнал ее страшный сон, и ничто больше не тревожило ее покой. Но другое дело Никос, который в ту ночь не сомкнул глаз.

Он всегда был уверен в своей способности отделять зерна от плевел, хорошее от дурного, правдивое от ложного. Но в Трейси он ошибся. Наверное, потому, что был к ней слишком пристрастен. Так получается, когда пренебрегаешь любовью, когда считаешь, что сам построишь свою жизнь правильнее, чем это сделает капризная и непредсказуемая любовь.

Никос хотел от любви слишком многого и не получил ничего. Ему тридцать восемь, и он одинок. В признаниях труслив, в поступках безволен. И это тогда, когда юное существо взирает на него как на бога! А он даже как наставник плох...

Трейси стояла с чемоданом на краю своего ученического поля. Стройные и сильные стебли тянулись ввысь. Она смотрела на них и понимала, что теперь только страх может ее остановить, но страха она больше не допустит. Ее страхи лежат в дедовой могиле. А впереди новая жизнь.

Скоро ее поле начнет цвести, но она этого не увидит. Это будет ее подарок наставнику и другу.

Жизнь научила Трейси ценить крупицы добра, которые может дать человек человеку, и не требовать большего.

Она улетала с легким сердцем. Трейси верила, что последняя глава в истории ее любви еще не написана. И если теперь им приходится расстаться, то сделают они это как люди близкие по духу.

— Ты действительно не хочешь, чтобы я проводил тебя до Афин? — с робкой надеждой на то, что она передумает, спросил Никос.

Она отрицательно покачала головой. На ее лице сияла таинственная улыбка. Никос видел, что она изменилась, но в чем заключаются перемены, он еще не знал.

Шесть недель они провели вместе. Томительные недели неуверенности и напряженных подозрений завершились этими шестью, исполненными теплотой и симпатией.

— Будет трудно, — предупредил Никос, намекая на ее прежние тревоги.

— Я справлюсь, — отозвалась она голосом той маленькой девочки, которая воевала с дедом за своего трогательного мопса.

— И почему тебе вздумалось непременно лететь одной?

— Потому что таков поступок взрослого человека, которому не на кого рассчитывать, кроме как на самого себя. Разве мой наставник меня не этому учил?

— Ты еще вернешься?

— Ты бы этого хотел?

— Я бы хотел, чтобы ты дала мне время.

— Я позвоню тебе, Никос, — она поцеловала его в щеку. — Пожелай мне удачи в небе и на земле.

— Она у тебя есть, не сомневайся в этом.

Он продолжал смотреть в небо, когда вертолет поднялся, и даже когда вертолет скрылся из виду и шум лопастей затих, он смотрел в далекую синеву. Но когда Никос повернул к дому, то вдруг почувствовал себя совсем одиноким.

— Что случилось, дядя Никос? Ты не болен? — спросил Ари, который последние несколько дней мыслями был уже далеко от Каламбаки. Юноша не мог дождаться того дня, когда уедет в Афины.

— Со мной все нормально. Дай мне, пожалуйста, ключ от номера, где жила Трейси.

— Собираешься перебраться к нам?

— Трейси сказала, что забыла кое-что, я обещал забрать.

— Сейчас принесу ключ.

Ари появился с ключом и сказал:

— А ведь она ничего не забывала. Мама сказала, что она все хорошо проверила перед тем, как сдала номер. Не понимаю, как ты мог ее отпустить, Никос, — тоном очень взрослого человека произнес Ари.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Где еще ты найдешь женщину, которая будет боготворить тебя?

— Это тебя не касается, Ари.

— Я бы мог понять, если бы ты не любил ее. Но ты просто слабак, Никос.

— Ты назвал меня слабаком, мальчишка?

— Я готов ответит за свои слова, Никос.

— Если ты прав Ари, то я еще и дурак.

— Если бы меня любила девушка так, как Трейси любит тебя, я бы целовал землю, по которой она ходит.

— Ты очень молод, Ари.

— Но и ты не безнадежен, Никос, если не упустишь ее.

Трейси терпеливо ожидала, пока соберутся все члены правления корпорации «Лоретто». Ее явный оппонент Винсент Морелли, взявший на себя исполнение обязанностей председательствующего с тех пор, как Диана Коннер отошла от дел, ударил молоточком, когда все были в сборе.

Перед каждым присутствующим лежала подборка документации, отвечающая повестке дня заседания.

Трейси Коннер...

Она была элегантна в скроенном по фигуре и выполненном в лучших традициях итальянского швейного искусства, т.е. дорого и женственно, деловом костюме. Цвет материи, созданный для ее необычной красоты, подчеркивал и нежный оттенок кремовой кожи, и ясность синих глаз, и пикантную яркость медной гривы волос. От нее исходила сила, над ней видал дух волшебства. Она не знала, как такое могло быть, но чувствовала, что это так. Она видела, что и для окружающих перемены, произошедшие с ней, очевидны.

Трейси переродилась. Свобода, заполнившая ее изнутри, встала на место страхов и вселила в нее уверенность. Трейси знала, что чем бы ни закончилось сегодняшнее собрание, она уже не будет прежней пугливой и безвольной мисс Лоретто с виноватым взглядом жертвы. Теперь она фермер, который приехал из Старого Света, чтобы покорить Новый, чтобы громко заявить о своих правах. Она знала, что встретит сопротивление, но ее это не пугало.

— Доброе утро, господа, — обратился председательствующий к правлению.

— Представьте меня всем, — распорядилась Трейси.

Она с первой минуты завладела всеобщим вниманием и не хотела его утратить.

— Это госпожа фон Аксель, она... — начал Морелли.

— Вы ошибаетесь, Винсент, — дерзко оборвала его Трейси. — Представьте меня как мисс Коннер. Я хочу взять слово перед началом заседания. Попрошу секретаря, ведущего протокол, внимательно фиксировать все, сказанное мною.

— Это в наших правилах, мисс Коннер, — заметил уязвленный ее тоном помощник Винсента Морелли.

Трейси сделала вид, что не обратила внимания на его слова.

— Мы вас внимательно слушаем, мисс Коннер, но учтите, что у нас насыщенная повестка дня.

— Уважаемый председательствующий, у меня вызывает сомнение законность вашего места в правлении. Секретарь, вы можете зачитать протокол заседания правления корпорации «Лоретто», где мистер Морелли был назначен председательствующим?