Джуди Тейлор - Не сходи с ума! Страница 26

– Солнце здесь такое, что можно обгореть даже в тени, – предупредил Барри, успевший сменить плавки на шорты, и лег на соседний шезлонг – к неудовольствию Делии. От ее хорошего настроения не осталось и следа. И от покоя тоже.

Она села и стала втирать в плечи и руки лосьон, тайком поглядывая на закрывшего глаза Уолтмена: великолепная фигура, ни грана лишнего жира; поджарый, с рельефными мускулами, на груди курчавятся темные волосы, клином уходящие под плавки. Делия почувствовала мучительно-сладостную истому и поспешно перевела взгляд на сильные длинные ноги, а затем на лицо Барри.

– Что, нравится?

Кровь бросилась ей в голову. Оказывается, он вовсе не дремал! О боже, что он подумал?

Делия пожала плечами и вылила на ладонь изрядную порцию лосьона.

– Вы ничем не отличаетесь от других мужчин, – придала она голосу деланно-равнодушный оттенок.

– И вы всех так пристально изучаете? Если да, крошка, то рано или поздно навлечете на себя неприятности.

– Не пугайте и не обольщайтесь, – неуверенно ответила она. – Мне просто понравился ваш загар.

У Барри дрогнули губы.

– Не выйдет, Бейсингер. Я все прекрасно видел… Помощь не нужна?

– Нет, спасибо, – отказалась Делия, стараясь скрыть смущение.

– Я мог бы натереть вам спину.

Она покачала головой.

– Сама справлюсь.

– Как хотите. – Барри снова лег, однако на его губах продолжала играть улыбка.

Пытаясь намазать лосьоном лопатки, Делия спустила бретельки купальника, изогнулась, отчего волосы закрыли лицо. Она не видела поднявшегося Барри и ни о чем не подозревала, пока мужская ладонь не коснулась ее спины.

– Что вы делаете?

– Помогаю. – Голос был таким же нежным, как и руки.

Опасная помощь – от нее и голову потерять можно.

– Я же сказала, что справлюсь сама!

– Не похоже. Но раз уж я встал, то закончу. Лягте-ка. Так вам будет удобнее.

Легче подчиниться, чем спорить. Делия, словно делая одолжение, легла на живот, положила голову на руки и вытянулась.

– Расслабьтесь, – соловьем пропел Барри, отводя в сторону ее волосы и с явным удовольствием пропуская сквозь пальцы пышные шелковистые пряди.

– Я и так расслабилась.

– Не морочьте мне голову. – Он взял флакон, вылил на ладонь немного лосьона и начал сосредоточенно массировать спину. Более сладостной пытки нельзя было придумать.

Делия крепко зажмурилась и попыталась взять себя в руки, но тщетно. Каждая клеточка трепетала, каждый нерв дрожал, кровь бешено пульсировала в жилах.

Внезапно пальцы Барри напряглись, и в голосе зазвучала язвительная нотка.

– Ну как, хорошо вы поплавали с моим сыном?

Кто про что, подумала Делия, а у этого одно на уме – как бы его не обошли.

– Что вы имеете в виду? Конечно, хорошо. Я люблю плавать.

– Особенно в компании, – поддел он. – Вы с Майком болтаете, шутите, смеетесь и становитесь совсем другим человеком. – Нежные ладони Барри продолжали будоражить ее тело и чувства. – Не поощряйте его, – проворчал он. – Парень молод, впечатлителен, и…

– И что же я, по-вашему, должна делать? – сквозь зубы процедила Делия. – Не замечать его? У нас с вами отпуск, у него каникулы. Не вижу в нашем общении ничего плохого. Кончайте массаж, я хочу уйти к себе.

– Это предлог?

– Для чего?

– Чтобы сбежать. Думаете, я не замечаю, как ваше тело реагирует на мои прикосновения? Может быть, я ошибаюсь, но не приехали ли вы сюда из-за меня? Не ради Майка или якобы позарез необходимого вам отпуска, а чтобы получить чувственные удовольствия.

Сильные руки приподняли и перевернули ее на спину так быстро, что Делия ахнула. Барри склонился над ней; его глаза сверкали, теплое дыхание касалось губ.

– Как вы смеете?! – крикнула она. – Неправда! Я не желаю иметь с вами ничего общего!

– И вы думаете, я этому поверю? – прищурился он. – Вынужден разочаровать вас, моя прелестница. Ваше тело куда правдивее вашего языка. И слава богу. Похоже, этот отпуск запомнится нам надолго.

И губы Барри приникли к ее губам.

8

Жаркий поцелуй вызвал целую бурю чувств. Делия закрыла глаза, словно это могло избавить ее от искусителя, одного прикосновения которого было достаточно, чтобы отнялись конечности, а тело стало податливым. Но нельзя же потакать этому грубияну и нахалу. К тому же ревнивому.

Стоило огромных усилий не отвечать на его поцелуи, лежать как мраморная статуя и притворяться равнодушной, однако другого способа доказать Уолтмену, что он излишне высокого мнения о своей персоне, не было.

Почувствовав досаду Барри, не получившего ответа, она уже собиралась праздновать победу, но утратила осторожность и оказалась не готовой к новой атаке.

Его язык решительно раздвинул ей губы, руки спустили бретельки купальника, обнажив напрягшиеся груди.

Все было проделано так стремительно, что Делия не успела опомниться. Она вздрогнула от острого наслаждения – ее грудь сжала теплая, властная ладонь, действовавшая так уверенно, словно они с Барри уже были любовниками.

Когда нежной кожи соска коснулись пальцы, она ахнула. Внутренний голос приказывал сопротивляться, но жажда ласк оказалась сильнее. Тихий стон блаженства лишь подтвердил, что она слишком поздно опомнилась. Пути к отступлению уже не было – Барри сумел одержать верх.

– Кажется, пора поискать место поукромнее, – глубоко дыша, пробормотал он, легко поднял Делию и зашагал к дому. Она была не в состоянии вымолвить и слова, лишь ощущала прикосновение к своей обнаженной груди его мускулистого тела, слышала громкий стук своего сердца и отвечавшего эхом другого сердца.

Она не протестовала, когда Барри поднимался по лестнице, молчала, и когда он нес ее в свою спальню. Не было ни сил, ни желания сопротивляться. Будь что будет.

Едва за ними захлопнулась дверь, губы Барри снова прижались к губам Делии. Она обвила руками его шею и возвратила поцелуй со страстью, ничуть не удивившей ее. Все правильно; именно ради этого она и приехала сюда, именно поэтому целый день не находила покоя.

Теперь ничто не имело значения, кроме удовлетворения плотской страсти, новой и желанной. Казалось, Делия лишилась разума; она просто ни о чем не думала, позволив себе полностью отдаться захватывающему своей неукротимостью чувству.

Ее не останавливало даже то, что этот человек лишь играет, стремясь доказать свою способность возбуждать в ней телесный голод. Губы Барри не отрывались от ее рта, руки сжимали томительно ноющие груди, а пальцы ласкали соски, вызывая ощущение, от которого кружилась голова и замирало сердце.

Она и не пыталась противиться, оставаясь пленницей собственных страстей, и лишь когда Барри жадно припал губами к соску, щекоча его языком, издала слабый протестующий стон.