Ирен Беллоу - Не думай о любви Страница 26

— Вы… вы действительно мавританский деспот, вам это известно?

— Конечно, — ответил он холодно. — Вы не первая, кто столь образно выражает ко мне свою нежность. — Помолчав, он добавил: — Итак, все материалы для работы готовы. Можете творить в моем кабинете, а если понадобится выйти на участок, мастер даст вам защитную каску.

Он убрал свою руку, но продолжал стоять рядом. Краем глаза она видела его сильные загорелые ноги и бедра, солнечных зайчиков, играющих на его коже. Как ужасно, думала она в отчаянии, что у него есть мощное оружие — власть, которую олицетворяет его тело. Ей действительно следует отказаться и послать куда подальше и эту работу, и его самого. Но она здесь в западне, без всякой надежды на освобождение до приезда Роджера. Ну что ж, по крайней мере, работа даст ей возможность уединиться. Она будет безвылазно сидеть в кабинете и закончит проекты. К тому же, сосредоточившись на работе, она избавится от тех жутких мыслей и ощущений, которые грозят полностью овладеть ее рассудком и каждой клеточкой…

— Хорошо. — Саманта не смотрела на Рауля.

Он взял записную книжку и засунул в карман.

— Я хочу, чтобы к приезду архитекторов у вас был готов полный набор предварительных эскизов.

— Нет никакой необходимости учить меня моей работе, — ответила она с оттенком высокомерия. — Когда они прилетают?

— Сегодня днем.

— Сегодня!? — Она решила держать свои эмоции под контролем, однако это было уже слишком… — Но я… — Девушка замолчала, прикусив губу. Ну нет, она не сдастся! Или эти эскизы будут готовы, или она, Саманта Браун, умрет, сидя перед ними. — Хорошо.

Рауль только холодно кивнул. Он, конечно, сомневался в ее работоспособности. Господи, думала девушка, дай мне хоть один раз подавить его надменную самоуверенность, хоть чуть-чуть. Она встала, оттолкнув свой стул.

— В таком случае, мне лучше начать немедленно, не так ли? — сказала она приторно-сладким голосом и прошествовала в дом с высоко поднятой головой.

Саманта проработала до полудня. Обед подали в кабинет. Едва она закончила десерт, как в дверь постучали. Рауль с плохо скрываемым торжеством сообщил, что архитекторы уже здесь.

— И наденьте что-нибудь из новых платьев, — добавил он.

Пленница пробурчала что-то в ответ, но дверь уже закрылась.

Двадцать минут спустя девушка спустилась в холл. Дверь в гостиную была открыта. Рауль внимательно рассмотрел льняной костюм и белую блузку Саманты.

— Ну как, устраивает?

Внутреннее напряжение придало живость ее голосу.

Светлые глаза задержались на ней немного дольше обычного.

— Лишь одно маленькое усовершенствование. — И прежде чем она успела сделать хоть одно движение, Рауль расстегнул верхнюю пуговицу ее блузки, чуть приоткрыв шею.

Двое мужчин в серых костюмах приветствовали Саманту с едва скрываемой враждебностью. Конечно, они сочли ее последней игрушкой Рауля, которой посредством выгодного контракта платили за благосклонность. Но такое отношение лишь усилило ее решимость показать им, как они ошибаются. Параллельно где-то в подсознании Саманты возникла потребность убедить Рауля в том, что, какой бы бесполезной она ни была в постели, но специалист она первоклассный.

Конечно, она держала себя с архитекторами недостаточно свободно — сковывало присутствие Рауля, на котором он настоял, мотивируя это необходимостью выступать в качестве переводчика, хотя английский архитекторов был безупречен. Сначала все вместе пошли на участок, потом архитекторы рассмотрели ее эскизы до мельчайших деталей, подробно расспрашивали о них, добавляя свои замечания, с частью которых она согласилась. Так и прошла вторая половина дня. И теперь — было уже почти девять часов — Саманта с удивлением поняла, что чувствует себя как выжатый лимон.

Зато в течение всего этого долгого дня она замечала, как менялось отношение к ней архитекторов. И уезжали они, очевидно, удовлетворенные тем, что работа попала в руки вполне компетентного человека.

— До свидания, коллега.

Галантные испанцы прикоснулись губами к ее руке.

Когда машина с гостями исчезла за воротами, Саманта вздохнула с облегчением. Она была рада, что оба архитектора отказались от приглашения остаться на ночь: это экономило ей несколько часов, которые в противном случае пришлось бы потратить на вежливые разговоры.

Когда огни машины растаяли в темноте, она оглянулась на Рауля, презирая себя и в то же время желая, чтобы он улыбнулся и сказал что-нибудь вроде: «Хорошо сделано, какое прекрасное впечатление вы оставили!»

Однако он буднично произнес:

— Пойду на пляж, поплаваю немного перед ужином. Не хотите составить компанию?

Все, чего она хотела, — это поскорее лечь спать, даже без ужина. Но, вероятно, его предложение было единственным знаком, которым этот высокомерный человек мог выразить свое одобрение. И она не должна отвергать эту оливковую ветвь мира.

— Хорошая идея, — согласилась Саманта. — Пойду переоденусь.

Когда она вернулась в рубашке, шортах и сиреневом купальном костюме под ними, он ожидал внизу в холле. Девушка остановилась у поворота лестницы и замерла. На Гонсалесе был махровый халат, свободно перехваченный поясом и запахнутый так, что виднелась загорелая грудь, а на плече висело полотенце. Голые ноги прятались в шлепанцы. Рауль стоял, опираясь на деревянный резной ларь, голова наклонена, так что Саманта заметила только угрюмое выражение его лица и глаза, устремленные в пол. В этом не было ничего необычного, это хмурое выражение она видела уже не один раз, как и черные брови, сведенные над удивительно светлыми глазами. И все же сейчас она смотрела так пристально, будто никогда раньше не видела этого человека.

Мир вокруг, казалось, опрокинулся, замер, а потом стал медленно оживать. Все смешалось. Но в один ослепительный миг девушка поняла совершенно ясно: никогда ей не быть прежней, ибо впервые в жизни она полюбила. Да, она любила Рауля. Но это невозможно… Это ужасно.

Почти подавленная этим открытием, Саманта застыла на лестнице. Не слыша ее шагов, Рауль обернулся. Минуту девушке казалось, что воздух между ними буквально пронизан какими-то пульсирующими токами.

— Готовы?

— Да.

Опасаясь выдать себя, Саманта скользнула мимо него и пошла к двери. На улице он без предупреждения схватил ее за руку. Девушка резко повернулась, боясь, что, прикоснувшись к ней, он откроет ее секрет.

— Подождите минуту. — Рауль вытащил из кармана фонарик. — Дорога оставляет желать лучшего.

Он крепко сжал ее локоть и повел рядом с собой, освещая дорожку фонариком. Саманта вынуждена была повиноваться. Она не видела в темноте его лица. Но рука, теплая и крепкая, обвивавшая ее руку, прикосновение бедра к ее бедру вызывали у девушки еще большую дрожь.