Стефани Лоуренс - За синей птицей Страница 26

– Насколько я понимаю, молчание – знак согласия, не так ли, дорогая моя?

Эбби посмотрела в его глаза и утонула в их бездонной темной глубине. Казалось, они втягивают в себя ее мозг и сердце.

– То, что произойдет, должно произойти по доброй воле, и никак иначе. Я и так уже наделал слишком много ошибок. Если сейчас вы сделаете шаг мне навстречу, то потому, что признаете влечение, которое мы оба чувствуем. Анджело придвинулся к ней, Эбби не шелохнулась. Он взял у нее из рук чашку и поставил на стол, ни на миг не отрывая взгляда от ее лица.

– Если это не так, Эбби, если вы не согласны, что нас влечет друг к другу, если между нами всякий раз не вспыхивает пламя, скажите об этом сейчас, потом будет поздно.

Он нежно коснулся пальцем ее губ, обвел их контуры. Прикосновение было таким легким, что Эбби его почти не почувствовала, а ощущения, которые она испытала, возникли не на губах, а где-то в глубине нее.

– Пошли.

Эбби, не раздумывая, повиновалась. Огонь в камине угас, зато другое пламя разгоралось все жарче.

Анджело привел Эбби в свою комнату. Она послушно следовала за ним. Остатки здравого смысла кричали, что это безумие, что так не должно быть, что она нужна Анджело только на одну ночь. Но что значит здравый смысл, если целая жизнь без Анджело – ничто по сравнению с одной ночью в его объятиях? Если ей не дано большего, нужно радоваться тому, что есть. Всего одна ночь? Что ж, пусть будет так.

Анджело остановился перед кроватью и посмотрел на Эбби. Она тоже посмотрела на него и удивилась. К страсти, горевшей в его глазах, к темной чувственности, от которой она размякла как воск, примешивалось что-то еще, только она не могла понять, что именно. Неважно, сказала себе Эбби. Желание – это все, что сейчас имеет значение, остальное все равно сгорит дотла. Есть только настоящее, только то, что происходит здесь и сейчас, остальное неважно.

– Эбби, – хрипло прошептал Анджело.

Он стоял почти вплотную, нависая над ней и подавляя своей мощью. Глупо было и думать, что она в состоянии противостоять такой силе.

– Эбби…

Он погладил ее по щеке, опустил руку к шее и прижал палец к тому месту, где бился пульс.

– Твое сердце бьется, как птичка в клетке, – прошептал он.

Он погладил ее плечи и улыбнулся.

– Знаешь, эта накидка меня тоже возбуждает, меня все в тебе возбуждает. Я так долго ждал… Пора тебе поднять вуаль и показать себя во всей красе.

Он сбросил накидку на пол и провел ладонями по ее обнаженным плечам, по руке, задержал их на талии, положил на бедра. Всюду, куда прикасались его пальцы, под кожей Эбби вспыхивал огонь. Анджело передвинул руку вверх и нашел «молнию». Одно движение – и платье соскользнуло на пол, к ногам Эбби.

У Анджело захватила дух. Эбби стояла перед ним, как Афродита, рожденная из морской пены. Несколько секунд он не прикасался к ней, только любуясь, упиваясь ее красотой.

Эбби наслаждалось моментом. Все ее страхи, сопротивление остались позади. Она стояла перед Анджело, прекрасная в своей наготе. Женщина перед своим мужчиной. Анджело Феретти, самый желанный мужчина на свете, выбрал ее, он сделает ее своей.

Наконец Анджело медленно поднял руку и коснулся Эбби. Он дотронулся до ее плеча, погладил руку, несколько мгновений подержал за локоть, глядя на ее прекрасное тело. Еще до того, как он коснулся ее груди, от одного его взгляда ее соски заметно напряглись, словно умоляя о ласке. Наконец он легко, почти неосязаемо, коснулся их подушечками пальцев и тут же передвинул руки ниже, взяв спелую тяжесть ее грудей в ладони. Эбби издала сдавленный стон. Внимая ее бессловесной мольбе, Анджело стал ритмично поглаживать ее соски большими пальцами, отчего те стали еще тверже, хотя Эбби думала, что дальше некуда. Она покачнулась, слабея от желания, и снова застонала, на этот раз от невероятной остроты ощущений. Затем Анджело медленно, как бы с неохотой опустил руки и стал ласкать ее живот, бедра, заставляя Эбби трепетать от предвкушения.

Анджело издал какой-то отрывистый звук и вдруг быстро опустился на одно колено. Лаская руками внутренние стороны ее бедер, он потерся носом о ее живот и коснулся губами мягких завитков волос, окружающих ее лоно. Затем он так же быстро встал.

– Эбби, ляг, позволь мне сначала полюбоваться твоим прекрасным телом.

Анджело не требовал, скорее умолял, но не подчиниться было невозможно. Эбби легла на кровать, подняла одну руку над головой, а другую положила на низ живота. Она и не подозревала, насколько многозначительной и возбуждающей получилась поза, поза женщины, ждущей своего мужчину. Она лежала неподвижно, давая Анджело возможность любоваться ею. Анджело прищурился. Его желание настойчиво требовало удовлетворения, но он не мог оторвать от Эбби глаз.

Эбби почувствовала свою власть над ним, власть женщины над мужчиной. Она выставила напоказ свою женственность ему одному. Неважно, сколько женщин побывали в постели Анджело Феретти, сейчас он принадлежал ей одной. Он желал ее, а она – его. Ее соски снова налились, все тело охватил жар.

Анджело уверенно, без видимых признаков спешки разделся, его нетерпение выдавало только то, что он бросал одежду на пол. Когда он предстал перед Эбби во всем великолепии своей наготы, она покраснела от удовольствия. Анджело и впрямь был великолепен – воплощение мужественности, ни грамма жира на сильном теле с рельефными мускулами, играющими под упругой смуглой кожей.

Как только взгляд Эбби упал на его восставшее естество, ею вдруг овладела неуверенность. Анджело наверняка считает, что она так же опытна в любовных делах, как он. Не почувствует он себя обманутым, обнаружив, что это не так? Он пока не знает, что единственное, что она может предложить в обмен на его мастерство, – это всепоглощающее желание. Способно ли вообще ее неопытное тело принять в себя это воплощение мужественности?

Но Анджело подошел к кровати, склонился над Эбби, и все ее страхи и неуверенность улетучились. Его колени уперлись в матрас по обеим сторонам ее бедер, Анджело взял руки Эбби, поднял их над головой и одной рукой прижал к кровати. Глаза впились в ее глаза.

– Наконец-то ты принадлежишь мне, моя белая голубка.

Эбби поежилась – возможно, от его улыбки, в которой виделось нечто роковое, а может быть от ее собственного возбуждения.

– И что же ты собираешься со мной делать? – прошептала она и удивилась собственной смелости, лукаво посмотрела на Анджело, приоткрыв губы.

– Что я буду с тобой делать – насмешливо переспросил он. – Да, все, что мне заблагорассудится, моя прекрасная богиня. – Анджело медленно наклонился над ней так низко, что их губы соприкоснулись. – Все, что захочу.