Долли Нейл - Секрет Златовласки Страница 26

Он поднял брови.

– Разве вы не это имели в виду, когда предложили найти управляющего? Она покачала головой.

– Нет, мне это не приходило в голову!

– Даже в тайных мечтах?

Ванесса отвела от него глаза. Она вовсе не собирается открывать ему свои тайные мечты.

– Как я могла подумать об этом? – спросила она охрипшим голосом. – Я понятия не имею, как управлять гостиницей…

– По сути это близко к тому, чем вы занимаетесь теперь, – спокойно заметил он. – Вы обеспечиваете размещение и обслуживание моих гостей, заведуете персоналом и закупаете провизию. Ведете счета и надзор за строительством и техобслуживанием. Думаю, вас удивит, насколько хорошо вы подготовлены для такой работы. Такой небольшой гостинице, как эта, нужен персональный, высоко индивидуальный стиль управления человека, близкого к ее уникальной атмосфере. Никто не подойдет на эту должность лучше вас. Ведь вам нравится, это место, не правда ли? Разве вас не радует мысль о том, что уезжать не придется? Вы могли бы оставаться здесь и следить, пока не закончится строительство того, чем мы оба могли бы гордиться? Если же вы почувствуете, что ваших знаний недостаточно, всегда можно пойти на курсы и повысить квалификацию…

Это было такое соблазнительное предложение, что Ванессе страшно было спросить, чем оно вызвано.

– Почему я?

– Потому что я уже привык, чтобы вы были рядом.

– А-а.

Она просто удобна. Это было обидно, и Ванесса опустила ресницы, чтобы не видеть его. Краем глаза она следила, как он поднял руку, чтобы коснуться пальцем бархатистой ткани на ее плече, и продолжал с мягким упреком:

– Вам должно быть лестно. Я не так уж легко впускаю кого-то в свою жизнь. Моя мать довела до совершенства свою способность контролировать эмоции. Я по сей день не доверяю своим чувствам из опасения, что ими воспользуются против меня, особенно если дело касается женщин. Думаю, в этом отношении мы с вами похожи – одинаково недоверчивы, вот почему я прощаю вас за то, что вы морочили мне голову. Я понимаю, вы только старались защитить себя. Но теперь вам предоставляется возможность, и вся прелесть в том, что вам не придется уезжать, чтобы воспользоваться ее преимуществами.

Его палец спускался все ниже и ниже, касаясь только ткани ее платья, и все же каким-то непостижимым образом заставляя ее чувствовать, будто по коже тонкой струйкой скользят огненные капли. Когда же она резко вздохнула, он оторвался от своего завораживающего занятия и убедительным тоном пробормотал:

– Видите ли, я действительно доверяю вам. А вы будете доверять мне? Если не как мужчине, то, по крайней мере, как деловому человеку. Буду с вами предельно откровенен, Ванесса. Я бы очень хотел вновь заполучить вас к себе в постель. Оба эти предложения остаются в силе, независимо от того, какое из них вы примете. Станем мы любовниками или нет, не имеет никакого отношения к тому, что вы, на мой взгляд, идеально подходите для управления гостиницей. Не стану ничего осложнять, если вы предпочтете разделить со мной прибыль, а не любовь, и, конечно, ничего не буду предпринимать, чтобы манипулировать вашими чувствами. Спросите Дэйна – может, я и не люблю проигрывать, но не теряю достоинства при поражении.

Его палец скользнул дальше вниз и дошел до глубокого выреза лифа на груди. Бенедикт помолчал, потом лукаво добавил:

– Хотя вам, наверное, придется относиться ко мне терпеливо; я так редко сталкиваюсь с поражениями, что, возможно, несколько отвык встречать их с любезным видом…

Ванесса раскрыла было рот, но не произнесла ни звука. В голове у нее вертелось, догадался ли он, что под платьем на ней нет бюстгальтера, потому что лиф был на прокладке. Грудь ее вздымалась и опускалась, и она ощущала его легкое прикосновение. С улыбкой он следил за сменой выражений на ее лице, слегка поглаживая пальцем ткань платья. Время от времени пальцы касались шелковистой кожи ее груди, и оба напряженно ощущали эту скрытую ласку. Рядом, буквально в нескольких миллиметрах, изнывая в ожидании, стал твердеть нежный, атласный сосок. Кровь бросилась Ванессе в лицо, голова закружилась от невыразимого наслаждения.

– У вас очень элегантное сексуальное платье. Такое впечатление, что оно на вас тает, – мурлыкал он, пытаясь коснуться ее колена сквозь складки юбки.

– Я сама его сшила, – услышала она свой бессмысленный шепот, думая, что тает совсем не платье, а то, что под ним.

– Изобретательная Ванесса. – Его похвала ласкающе обволакивала ее. – У вас, наверное, такие же быстрые и искусные руки, как и язык.

Она покраснела до самого выреза платья, а он хрипловато рассмеялся, теплом своего дыхания щекоча ей рот.

– Я сделал комплимент вашему уму, Несси. А вы что подумали?

– Именно то, на что вы и намекали, – сказала она, пылая от возбуждения и в то время ощущая озноб страха.

Вероятно, Бенедикт думал, что она способна сохранять самообладание при таком опасном сексуальном поддразнивании, но она-то знала, что уже не может пойти дальше. Единственная попытка такого заигрывания закончилась тем, что она сильно пострадала. То, что началось как обольщение, в котором Ванесса охотно участвовала, перешло затем почти что в изнасилование, когда Джулиан Сент-Клэр с животным нетерпением не пожелал считаться с ее неопытностью. Она медленно отзывалась на его ласки, и тот наконец вышел из себя и прекратил дальнейшие попытки возбудить ее.

Он получил, что хотел, и оставил ее, истекающую кровью и корчащуюся от боли, прямо заявив, что возиться с девственницами не стоит и хлопот. И это несмотря на то, что его привлекла именно ее невинность. Он поставил себе целью влюбить девушку в себя, а затем бросил, как еще одну из жизненных преград, не оправдавших его пресыщенных ожиданий.

– Я не знаю, что между нами было, так что вам не следует дразнить меня, – тревожно сказала Ванесса. – Это нечестно.

Его пальцы прекратили свою вкрадчивую игру.

– Вас это беспокоит?

Она нервно сглотнула, пытаясь заставить себя вернуться к настоящему. Бенедикт совсем не такой, как Джулиан. Во-первых, он старше и более разборчив, мужчина, самостоятельно добившийся ослепительного успеха, а не испорченный праздный плейбой, спекулирующий на своем родовом имени. И он так же терпелив, как упорен, так же требователен к себе, как к другим. Он не станет причинять ей боль, во всяком случае, физически…

– Конечно, беспокоит…

Бенедикт вздохнул и убрал руку от ее платья, вызвав в ней острое разочарование. Потом снял очки и небрежно засунул их в брючный карман; приподняв пальцами ее подбородок, он заглянул в глубину ее глаз. Она опять поддалась чарам его завораживающего взгляда.