Ванесса Фитч - Женский шарм Страница 26

Схватив непристойную вещь, Элен бросилась к двери, соединяющей две спальни, и, распахнув ее, в ярости вылетела на самую середину комнаты. Лайонел, стоящий возле старого дивана, который он распорядился перенести из другой части дома, изумленно оглянулся.

Он уже начал раздеваться, его мускулистый торс был обнажен. У Элен на мгновение перехватило дыхание.

– Элен, что случилось? – спросил Лайонел, поднимая темную бровь в привычном уже ей жесте удивления.

– Во-первых, мои вещи перенесли сюда…

Бровь поднялась еще выше.

– Что же здесь удивительного? Принято, чтобы муж и жена занимали смежные комнаты, хотя я был бы счастлив разделить свою с вами.

Губы его искривились чувственной улыбкой, бросившей ее в жар. Он явно хочет затуманить ей голову, но это у него не пройдет! Элен не собирается становиться объектом его любовной «благотворительности».

– Нет!

– Нет? – Лайонел, казалось, слегка смутился.

– Нет, – повторила Элен еще решительнее. – Но главное, я не собираюсь надевать эту… вещь! – Она швырнула комбинацию почти ему в лицо. – Наш брак – просто-напросто обман, мы оба прекрасно знаем это.

– Обман? Уверяю вас, что это не так. Наш брак абсолютно законен. – Даже полураздетый, он выглядел абсолютно уверенным в себе.

– Не принимайте меня за идиотку! Я ясно осознаю, что вы женились на мне только по необходимости, потому что боялись сплетен…

В его глазах мелькнуло удивление. Или ей это только показалось?

– Элен, уверяю вас, меня нимало не заботит то, что говорят обо мне другие. Неужели вы действительно полагаете, что мнение типов вроде Пиккеринга волнует меня настолько, что способно заставить жениться против собственного желания?

– Но вы сами говорили…

Нетерпеливым жестом руки Лайонел заставил ее замолчать.

– Резоны, использованные мной для того, чтобы уговорить вас принять мое предложение, не имеют ничего общего с теми, исходя из которых я его сделал, – сказал он. – Мое положение в обществе таково, что мне не страшны никакие скандалы.

– Может быть, и так, – согласилась Элен. – Но вы человек долга, и он не позволил вам бросить меня без всякого присмотра. Это слова Дика. Он сказал, что заставил вас… поступить должным образом. – Вот так. Наконец-то она высказала ему свое мнение о самом унизительном для нее аспекте всей этой истории. И пусть попробует возразить!

К ее удивлению, Лайонел громко рассмеялся.

– Вы меня оскорбляете, Элен! Неужели вы действительно думаете, что я способен решиться на такой шаг под давлением слуги? – спросил он. – Признаюсь, что несвоевременное появление Дарби с друзьями ускорило принятие решения, но уверяю, дорогая, я женился на вас по той простой причине, что хотел этого.

– Но почему? – прошептала уже не уверенная в своих доводах Элен.

– По множеству причин, не последняя из которых имеет прямое отношение к этой прелести, которую я вам купил, – ответил Лайонел, показывая на валяющуюся на полу комбинацию. Он будто признавался в своей слабости. Лайонел? Человек, не имеющий недостатков, свойственных лишь простым смертным? Девушка недоуменно тряхнула головой. – Я хочу вас, Элен.

Что ж, хоть это достаточно понятно. Если только он сказал правду.

– Но… мне казалось… вы только дразните меня, – запинаясь, возразила она. – Так, ради развлечения.

– Нет. Никогда, – заявил он, делая шаг в направлении Элен. – Я действительно хочу вас.

– Я вам не верю, – пробормотала она, скорее самой себе. – Нет, – сказала она громче.

– Да, – настаивал он, подходя еще ближе. – Я хочу вас, Элен, и только вас одну. – Покачав головой, Элен немного отступила. – Я хотел вас со времени нашей первой встречи, когда обнаружил, что вы не мальчик.

– Нет, – повторила она шепотом, чувствуя, что, отступая, достигла кровати.

– Да, – требовательно повторил Лайонел и, властно притянув Элен к себе, впился в её губы с таким яростным напором, что у нее закружилась голова. – Я снова весь горю, – шепнул он хриплым голосом. – Неужели ты позволишь мне остыть? Сегодня, в нашу первую брачную ночь? – Не в состоянии вымолвить ни слова, Элен молча покачала головой. Лайонел поднял ее на руки и медленно положил на кровать. – Тогда, на кухне… и потом… я совсем потерял голову… мне так хотелось тебя, – лихорадочно продолжил он. – Хотелось касаться тебя, ощущать твой вкус, быть… внутри тебя.

Скинув с себя все, Лайонел лег рядом с Элен. Сердце ее билось так сильно, что она была не в состоянии ни о чем думать, только чувствовать. Он был здесь, рядом с ней, его можно было ласкать. Ощущение гладкой горячей кожи под пальцами подействовало на нее с никогда прежде не испытанной силой. Элен хотелось касаться этого сильного тела, целовать, чувствовать его возбуждение.

– Элен… – прошептал он возле самого ее уха, – не торопись…

Но ее возбужденный мозг отказывался воспринимать это негромко высказанное предупреждение. Элен больше не была девочкой, за которую он принимал ее, она ощущала себя женщиной, женщиной с головы до ног, и гордилась этим.

Груди ее стали тяжелыми, соски затвердели и ныли в ожидании его прикосновений. Почувствовав кожей прохладу, Элен поняла, что лишилась последних остатков одежды, и, громко вскрикнув, прижалась к нему.

Никогда еще не испытывала Элен такого возбуждения, никогда не ощущала настоящего, глубокого женского желания. Так откуда ей было известно как себя вести сейчас? Как пробежать пальцами вдоль твердых мышц, еще более напрягающихся под ее прикосновениями? Как целовать Лайонела, чтобы извлечь из него сначала сдавленный крик, свидетельствующий о том, насколько близок он к потере контроля над собой, и стон, говорящий о его полной капитуляции?

Ее неопытные, но инстинктивно мудрые руки двинулись ниже – в желании узнать о нем полную правду – почувствовать самую мужскую часть его тела. Такую твердую и одновременно нежную на ощупь…

– Элен! – На этот раз крик прозвучал не только предостережением, но и протестом. – Не надо! Если ты еще раз коснешься меня там, я…

Но она не пожелала услышать этот протест и усилила интенсивность своих ласк. Нависающее над Элен лицо неожиданно показалось ей лицом незнакомца. Прежних нежности и неторопливости как не бывало, оно горело неприкрытым желанием, слепой страстью.

– О Боже! Я тебя предупреждал…

Его обладание принесло лишь боль, унесшую и золотистый жар желания, и возвышенное возбуждение чувств. Она была разочарована, вдруг ощутив себя одинокой и обманутой.

Как это могло случиться? Как могло нечто, обещавшее так много, оказаться столь болезненным и… гадким? Он достиг удовлетворения, а она осталась преданной и брошенной…