Изо всех сил - Алексей Николаевич Котов Страница 26

В высокомерном деспотизме странных мыслей – таком же неистребимом как потливость в простудной горячке, – определенно было что-то нехорошее и болезненное. Но Наташа ничего не могла с собой поделать: молодой женщине было приятно страдать и ей хотелось именно страдать, а не, допустим, мыть на кухне посуду. Наташка терла и терла щеку, щека стала совсем горячей, а от ногтей вдруг запахло свежим лаком.

Все началось вчера с утверждения подружки Ольки: «Если у мужа есть заначка, значит, он уже тебя не любит!» Наташка не стала возражать подруге и позже, весь вечер, сердилась на Мишку. Она молча смотрела, как ее муж ест ужин, затем как он смотрит телевизор, кормит рыбок в аквариуме, а в завершении всех дел возится со старым компьютером.

«Типичный одомашненный деспот!» – вынесла свое пренебрежительное заключение Наташка.

– Ты что дуешься, как мышка-норушка на крупу? – поинтересовался муж.

– Ничего! – отрезала Наташка. – И, кстати говоря, я не мышка!

– Правильно, – согласился муж и улыбнулся. – Ты – не норушка, ты – белая, домашняя мышка.

Короче говоря, вчерашний вечер получился молчаливо-мучительными. Наташка решительно прерывала все дальнейшие попытки мужа заговорить с ней.

«Нет, Олька все-таки не дура, – продолжала рассуждать про себя Наташка. – Она уже два раза разводилась, а я?!..»

Оля была одинокой и гордой женщиной. И Наташе то же вдруг захотелось стать такой.

«Если у Мишки есть заначка, я уйду к маме!» – наконец решилась она.

На секунду Наташка представила себе, как она – бледная, ужасно гордая и неприступная – стоит на пороге квартиры с чемоданом. Где-то там, на заднем плане, мелькнуло Мишкино лицо – не менее бледное, чужое и потеряно жалкое…

2.

От письменного стола Мишки пахло сигаретами и еще чем-то неопределенно мужским.

«Дешевым одеколоном, наверное…» – недобро усмехнулась Наташка.

За пару минут молодая женщина обшарила все ящики стола, заглянула под крышку и даже попыталась поднять ее. Но тайного клада не было. Наташка довольно бегло осмотрела два подоконника и тумбочку с телевизором. Заначки не было и там…

Однокомнатная квартира вдруг показалась молодой женщине ужасно маленькой. Наташка подошла к шкафу. Бабушкин шкаф был еще более старым, чем письменный стол. Под его единственной, широкой дверцей располагались два выдвижных ящика.

«Нет, шкаф это место скорее для женской заначки, – подумала Наташка. – Я же каждый день в нем что-нибудь перекладываю…»

Она заглянула за шкаф. У нее тут же радостно и зло екнуло сердце – там, на полу, между стеной и шкафом лежал небольшой, зеленый рулончик, туго и густо перемотанный леской. Иногда Мишка ездил на рыбалку, и леска говорила о том, что это именно он, Мишка, обмотал загадочный рулончик.

Наташка просунула руку в щель между шкафом и стеной. Ей мешал изогнутый угол трубы отопления – гладкий и холодный металл сильно давил на локоть.

«Все равно достану!..» – уже не на шутку рассердилась Наташка.

Конечно, можно было сходить за шваброй и попытаться достать предполагаемую Мишкину заначку снизу, но добыча казалась уж очень близкой. Наташка прикусила губу и втиснула руку дальше. Ее пальцы слегка коснулись рулончика…

«Еще чуть-чуть!.. Ух, и устрою же я Мишке «Исповедь непокоренной»!..»

Очередной рывок руки вперед заставил Наташку вскрикнуть от боли. Она инстинктивно попробовала вытащить руку, но вдруг с ужасом поняла, что рука застряла. Шкаф и труба парового отопления держали как клещами. Любые попытки не просто пошевелить рукой, а даже сесть удобнее, вызывали невыносимую боль в локте.

Наташка испугалась и с силой рванула руку. Боль стала просто чудовищной. Перед глазами вспыхнули огненные круги, а на лбу выступила холодная испарина…

3.

… Два часа изнурительной, крайне болезненной борьбы почти лишили сил молодую женщину. Отдыхая, она сидела, неудобно привалившись боком к стене. Страшно ломило не только зажатую в щели руку, но и затекшую поясницу.

На столе зазвонил телефон.

«Вас приветствует автоответчик, – ответил телефон радостным Наташкиным голосом. – Ку-ку!..»

Что-то щелкнуло.

– Наташ, я сегодня в командировку сорвусь на пару дней, – сказал Мишкин голос. – Ты не возражаешь?.. Домой заходить не буду. Позвони мне на сотовый.

Голос пропал.

Наташка заплакала от отчаяния. Промелькнула мысль «Все, это конец!..» Боль и ужас стали просто нестерпимыми. Слезы застилали глаза, комната поплыла как в тумане. Сознание то ли ускользало в темноту, то ли попросту растворялось в ней. Тело стало заваливаться вперед и страшная боль, как игла, в очередной раз прошила от пяток до затылка.

«Я же вот так умру!..» – вдруг подумала Наташка.

Приступ ужаса – огромный и похожий на распахнутую пасть – на какое-то время затмил боль. Наташка снова изо всех сил рванула руку и тут же рухнула в бездну…

4.

… В прихожей хлопнула входная дверь.

– Мишенька!..

Наташа не узнала собственного голоса. Он был хриплым и глухим, как из подполья. Мишка ничего не ответил. Он рванулся в комнату так, что сорвал вешалку в тесной прихожей.

– Мишенька!..

Мужу потребовалась только одна секунда, чтобы понять смысл случившегося. Он бросился к шкафу.

– Сиди тихо, не шевелись, – рявкнул он.

– Бо-о-ольно!.. – заплакала Наташка. – Мишенька, воды дай!..

Снова нашлись слезы, хотя там, внутри, было жарко и пусто, как в рассохшейся бочке.

Муж на удивление легко справился со шкафом. Дубовая громадина, как пушинка, скользнула по полу и замерла в шаге от Наташки.

Мишка бережно усадил жену на диван.

– Мишенька, воды дай!..

Наташка прижимала руку к груди как ребенка и раскачивалась взад-вперед. Мишка метнулся на кухню. Через секунду оттуда донеслось громкое «Ой, черт!..» и звук разбившегося о раковину стакана.

Наташку начало трясти… Мишка принес воду в пол-литровой банке. Пока Наташка пила, он попытался осмотреть ее руку. Наташка закричала от боли. Вода попала в легкие… Кашель получился надрывным и старческим, из самой глубины.

Мишка кинулся к двери в прихожую.

– Ты куда?.

– Я «скорую» вызову.

– Не уходи!.. Я боюсь. Еще воды дай!..

5.

Визит «скорой» был недолгим, а диагноз пожилого врача даже слегка улыбчивым.

– Уверяю вас, молодой человек, ничего страшного. В основном это нервный шок, – заверил он Мишку. – Кости целы. А синяк будет не таким уж небольшим…

Наташка лежала на диване. Она безучастно рассматривала потолок, прижимала к груди руку и механически повторяла одно и тоже:

– Больно!.. Больно!

– Я сделал три укола, – пояснил Мишке врач. – Если хотите, мы можем отвезти вашу жену в больницу.

– Я никуда не поеду! – твердо