Бетти Нилс - В огне страсти Страница 27

Макс подождал, пока было покончено с условностями, и сказал, обращаясь к управляющей:

— Вы простите меня?

На прощанье они опять, к немалому удивлению Софи, пожали друг другу руки. Макс, заметив, что Софи недоумевает по этому поводу, прошептал:

— Да, мы в Голландии часто жмем руки — мне следовало бы сказать вам об этом раньше.

Он ушел прежде, чем она успела ответить что-нибудь.

Управляющая понравилась Софи — она показалась ей доброй, внимательной, заслуживающей уважения женщиной. К тому же ей не нужно было задавать лишних вопросов о порядке, заведенном в больнице, — она знала заранее, что может волновать Софи. После их беседы, результатами которой они обе остались довольны, Софи передали сестре-наставнице, внешность которой наконец-то удовлетворила представления Софи о типичной голландке: это была маленькая, кругленькая, пухленькая женщина с круглым, как луна, лицом, тусклыми бесцветными волосами и голубыми глазами. Английский сестры Врум был на грани фантастики, но ее неуемный энтузиазм с лихвой компенсировал скудость ее лексики. Показав Софи ее комнату, она спросила:

— Есть?

Софи, которая просто умирала с голоду, быстро смекнула, что ей предлагают пойти поужинать, и ответила:

— Пожалуй.

Толстушка привела ее в большую столовую на цокольном этаже, где ее обслужила розовощекая девушка-великанша. Софи была так голодна, что быстро расправилась с густым гороховым супом, бледно-розовым бланманже и кофе, который оказался, кстати, очень вкусным. После ужина сестра-наставница зашла за Софи в столовую, и они вместе направились в покои для сестер. Наконец они остановились у одной из множества дверей. Сестра Врум распахнула ее, и глазам Софи предстала довольно милая гостиная, полная сестер. Софи, слегка подталкиваемая сзади сестрой-наставницей, неохотно вошла внутрь — сестры, все до одной, улыбаясь, смотрели на нее.

Сестра Врум, дождавшись момента, когда с рукопожатиями было покончено, категорически объявила:

— Теперь в постель, завтра снова увидитесь.

Все принялись желать друг другу спокойной ночи, а сестра Врум пошла проводить Софи до ее комнаты.

— Спите спокойно — встанете в восемь часов. — Она тепло улыбнулась и оставила Софи одну.

Полчаса спустя Софи, сидя в постели, нацарапала пару строк домой и погасила свет. Спать ей не хотелось, но завтрашний день обещал быть трудным. Впечатлений у Софи было предостаточно. Она была довольна, как сестры встретили ее, — они делали все, чтобы Софи почувствовала себя как дома. Вопреки ее воле мысли Софи переметнулись к Максу. Он тоже встретил ее, но как? Так, наверное, приветствует свою жену подвыпивший сантехник, усмехнулась она про себя; и как глупо было с ее стороны надеяться, что его отношение к ней изменится в лучшую сторону. Она тяжело и звучно вздохнула. Господи, какая же она дура! Она знала, что у него есть девушка, да разве он сам не говорил ей об этом как раз после неудачных попыток Мэри привлечь его? Все останется по-прежнему, только теперь она знала, кем было поглощено его внимание. Без всяких сомнений, она очень красива, признала Софи, и Макс в восторге от нее, а когда-нибудь она станет его женой.

Ей потребовалось немало усилий, чтобы отогнать от себя эти неприятные мысли. В душе Софи жалела себя, и ей было стыдно за это, более того, она презирала себя. Она закрыла глаза и вскоре заснула.

Глава 6

На следующее утро Софи проснулась гораздо раньше семи часов. В Утрехте было несчетное количество церквей, и все звонили и отбивали часы, заливая весь город перезвоном колоколов, а мелодию им задавали семь огромных звучных колоколов Домской церкви. Софи лежала в постели и слушала их дивный перезвон. Да уж, думала она про себя, ей здесь и будильник ни к чему. Она встала, оделась, и, как только задалась вопросом, что ей сейчас делать, в дверь постучали и вошли две девушки. Она уже встречалась с ними вчера вечером, но, хоть убей, не могла вспомнить их имена. Может быть, они заговорят первыми? Софи улыбнулась. Девушки, похоже, прочли ее мысли, и та, что была повыше, заговорила, обнаружив при этом ряд белоснежных зубов.

— Все не очень-то привычно, не так ли? Мы отведем тебя в операционную. Меня зовут Яни Геррицма, я из мужской операционной, а это Анни Виссер из женской операционной. — Она указала на маленькую смуглую девушку с черными глазами, стоявшую рядом.

Софи нравилось, что их спецодежда очень напоминала ее собственную, о чем ей и говорила сестра-хозяйка. Отличались разве только колпаки — у них они напоминали капор, что позволяло в любой момент откинуть его на спину, что было, заметила Софи, довольно мило. Однако ее собственный муслиновый, украшенный оборочками колпак нравился ей куда больше — он делал ее простоватое лицо более утонченным, интеллигентным.

В столовой было полным-полно сестер. Софи поинтересовалась, как ей отличить сестру-первокурсницу от второкурсницы, второкурсницу от третьекурсницы и, наконец, третьекурсницу от палатной сестры. Ее спутницы усадили ее между собой за крайний столик. Столовая огласилась хором приветствий. Софи с облегчением огляделась. Она сидела за столиком для сестер — ничего, когда-нибудь она научится различать их лица. С именами дело обстояло сложнее. Она позавтракала кофе и бутербродом с маслом и сыром. На столе, помимо этого, были еще колбаса и какой-то красный джем. К сожалению, не оказалось мармелада, к которому она так привыкла. Софи решила ограничиться сыром — ей было приятно осознавать, что Макс, возможно, тоже сейчас ест сыр.

Операционный блок представлял собой современное чудо-сооружение. Макс никогда не обсуждал лондонскую операционную, в которой работал. Какой же плачевно старомодной и устаревшей он, должно быть, находил ее. Пожар, случившийся в их лондонской операционной, был, скорее всего, не чем иным, как замаскированным благодеянием, благодаря которому их возрожденная операционная будет такой же хорошо оборудованной, как и здесь, в Утрехте. Но внезапно поймала себя на мысли, что ее в общем-то интересует будущее их операционной, и поспешила полностью сосредоточиться на том, что делала. Макс не соврал, сказав, что все сестры более или менее объясняются по-английски, а со стороны Софи было очень предусмотрительно привезти с собой англо-голландский разговорник, благодаря которому всякий языковый барьер, которого она так боялась, был ликвидирован.

К половине одиннадцатого она была уже полностью ознакомлена со своими обязанностями в операционной. Убедившись в том, что к операции все готово, она отправилась в кабинет старшей сестры. Это была, пожалуй, единственная комната, которую она не совсем одобряла. Кабинет был похож на чулан, в котором были стол, стул, табурет в углу и великолепные стенные шкафы, которые позволяли видеть все, что было внутри, и не тратить времени на поиски нужного инструмента. Она внимательно ознакомилась со всем, что было в шкафу, каждый инструмент занимал свою определенную нишу. Оглядевшись получше, она обнаружила умывальник, спрятанный за небольшой перегородкой. На всех ящиках, которых здесь было множество, было что-то написано, чего она уж никак не могла понять. Со временем она надеялась справиться и с этой проблемой. Единственное зеркало, которое висело над рядом полок, было маленьким и укреплено слишком высоко, чтобы Софи могла в него смотреться. Она поднялась на цыпочки, но, кроме колпака, который был на ней, так ничего и не увидела. Тогда она забралась на табурет, чтобы хоть таким образом добраться до собственного отражения, но в этот момент вошел Макс.