Пола Льюис - Наша маленькая тайна Страница 27

Эмери заворочался, просыпаясь.

— Филип, — распахнув заспанные глаза, удивленно прошептал он.

— Привет, парень, — пробормотал в ответ Филип, его голос дрожал. — Мы с тетей Сюзи решили показать тебе звезды.

— А собачка? Где собачка?

— Внизу. Она спит.

Эмери задрал голову и посмотрел на небо. Потом он выпростал маленькую ручку из одеяла и засунул большой палец левой руки в рот. Его глаза стали еще больше.

— Сколько лампочек! Смотрите! Кто их зажег?

— Не знаю. — Филип улыбнулся. — Может, Бог, а может, ангелы, которые живут на небе. Они зажигают их ночью, чтобы тебе было не страшно спать в темноте.

— Спасибо, — серьезно сказал Эмери, не отрывая блестящих глаз от неба.

— Сейчас мы увидим, как звезды будут танцевать, — сказала Сьюзен.

— Танцевать? — потрясенно переспросил малыш.

— Да.

Филип почувствовал себя счастливым. Прекрасная летняя ночь, маленький мальчик, ждущий чуда, и прекрасная женщина рядом. Прекрасная и загадочная, не похожая на других.

— Вы знаете какие-нибудь созвездия? — спросила его Сьюзен.

— Немного.

— Жалко, у нас нет телескопа, — мечтательно сказала Сьюзен.

Начался метеоритный дождь. Эмери, открыв от восхищения рот, следил, как падают звезды. Филип и Сьюзен тоже не сводили глаз с переливающегося бриллиантами неба. Когда Филип в очередной раз взглянул на сына, то увидел, что его глаза закрыты, а на личике застыло восторженное выражение человека, встретившегося со сказкой.

— Он уснул, — негромко сказал Филип.

— Думаю, он никогда этого не забудет, — прошептала Сьюзен, глядя на Филипа с благодарностью. — Спасибо вам, Филип.

Я тоже не забуду этого, подумал Филип, я тоже. Он посмотрел на Сьюзен. Ее лицо светилось счастьем, и Филип почувствовал, что, если он сейчас возьмет ее за руку, притянет к себе и поцелует — она не будет сопротивляться и не захлопнет перед его носом створки своей раковины. Филип с трудом удержался от этого безумного шага. Эта женщина особенная, не такая, как все, кого он встречал до сих пор. Она могла в корне изменить его собственную жизнь, а Филип не хотел этого. Поэтому он сказал, отведя глаза в сторону:

— Что ж, спасибо за компанию. Я отвезу вас в гостиницу. Вам нужно поспать.

«Спасибо за компанию»! Сьюзен почувствовала себя обманутой. Такая чудесная ночь — тишина, звезды, счастье на личике Эмери. Сьюзен стало казаться, что эта волшебная ночь сблизила и их с Филипом. И как закончилась эта сказка: сухим «спасибо»! Сьюзен сама толком не понимала, чего она, собственно, ожидала от Филипа, но его неожиданная отрезвляющая сдержанность была ей неприятна и обидна.

Филип привез Сьюзен и Эмери в гостиницу и уехал, так и не сказав ничего, кроме: «До завтра». Сьюзен уложила на кровать спящего ребенка и легла сама. Но сон не шел к ней. Слишком много впечатлений за один день — поездка по пустоши, звездопад и какое-то новое, непонятное чувство, которое возбуждал в ней этот странный человек, Филип Мастерсон. Отец ее племянника. Ее сына. Сьюзен говорила себе, что более грубого и неприятного типа, чем Филип, она не встречала за всю свою жизнь. Он высмеивал Сьюзен и ее принципы по поводу и без повода — высмеивал грубо, неприкрыто. Когда Сьюзен вспоминала об этом, пальцы ее холодели, лицо, напротив, горело, и ноздри гневно раздувались — непростительно для женщины, привыкшей контролировать свои эмоции.

Малыш Эмери заворочался на своей кровати. Сьюзен встрепенулась, откинула одеяло и, шлепая босыми ногами по полу, подбежала к нему. Мальчик открыл сонные глаза.

— А звездочки не разбились? Они же упали, — спросил он, серьезно глядя на Сьюзен.

— Нет, малыш, они упали на мягкий песочек. Спи.

Эмери снова закрыл глаза и засопел.

Сьюзен забралась под одеяло, но спать по-прежнему не хотелось. Она никак не могла выбросить из головы мысли о Филипе Мастерсоне. Он красив, думала она, очень красив, а все красивые мужчины опасны. И Сьюзен всей кожей чувствовала эту исходящую от Филипа опасность. Но дело тут было не только в его темных глазах или вьющихся волосах. Его улыбка, даже насмешливая, заставляла Сьюзен вновь и вновь переживать те три поцелуя — один за другим, снова и снова. Это было невыносимо. Неприлично. Ведь есть Барт Катрелл — жених, будущий муж.

Барт! Сьюзен с радостью ухватилась за мысль о нем, как за спасительную соломинку. Нужно немедленно позвонить Барту, услышать его спокойный голос — и все встанет на свои места. Исчезнет эта странная заноза в сердце, не будет больше стыдных, почти непристойных мыслей о Филипе Мастерсоне.

Сьюзен спустилась в холл гостиницы. За стойкой никого не было — очевидно, хозяйка уже спала, поэтому Сьюзен осторожно пододвинула к себе телефон и набрала номер Барта.

Он ответил только после девятого гудка.

— Я слушаю, — раздался в трубке его спокойный голос.

Ни тени недовольства или раздражения, хотя поздний звонок явно поднял его с постели!

— Привет, Барт, это я.

— Сьюзен? — удивился Барт. — Что-то случилось?

Сьюзен явственно увидела, как он привычным жестом поправляет очки.

— Ничего. Все в порядке. Я просто хотела услышать твой голос.

В ответ — молчание. Барт явно никак не мог осознать услышанное: звонить среди ночи только для того, чтобы услышать голос — нонсенс!

— О, а я думал, пожар в магазине, — наконец выдавил он из себя. — С тобой точно все в порядке?

— Да-да, я просто… — Сьюзен помолчала, подыскивая слова, — соскучилась.

— О-о-о… — пробормотал Барт.

Сьюзен почувствовала, что начинает его ненавидеть. Уж лучше бы он отчитал ее за поздний звонок. А еще лучше сказал бы: «Я тоже чертовски скучаю по тебе, любимая». Нет, стоит, поблескивая очками в темноте, в полосатой отглаженной пижаме. Наверное, не подошел к телефону, пока не надел халат и не завязал туго пояс.

После продолжительного молчания Барт, откашлявшись, произнес:

— Как прошло ваше путешествие?

Сьюзен нестерпимо захотелось сказать ему: «Прекрасно, путешествие прошло прекрасно. Я училась экстремальному вождению, а теперь испытываю непонятное влечение к малознакомому мужчине». Однако вслух она произнесла:

— Все было хорошо.

— Хорошо.

Сьюзен не знала, что еще сказать.

— Я звоню, чтобы спросить: не пора ли нам назначить день? — нашлась она.

— День? Какой день?

— День нашей свадьбы! — Сьюзен начинала раздражаться.

— О… Я полагаю, не стоит решать это прямо сейчас. К чему спешка?

Спешка как раз кстати, подумала Сьюзен. Если не поспешить, Бог знает что может случиться. Надо назначить день и думать отныне только о предстоящей свадьбе — тогда все ненужные мысли сами собой исчезнут.