Шарлотта Лэм - Виновата только я… Страница 27

— Ожоговое отделение; говорит сестра Гилби.

Узнав голос отца, она вздохнула с облегчением.

— Привет, пап, как ты?

— Не спрашивай, — мрачно ответил он. Рождество, проведенное в Швейцарии, явно не пошло ему на пользу. Он вернулся еще более подавленным и раздражительным, чем уезжал. — Ты-то как? Нормально?

— Очень загружена, — ответила она уклончиво. — Рождество и Новый год, как обычно, кончились притоком новых пациентов во все отделения больницы. Сегодня у нас осталась только одна свободная койка, и если поступит хоть один пациент, то будет катастрофа. Ну ладно, отец, я не могу долго разговаривать: нам уже пора готовить палату к ночи.

— Конечно. Еще несколько слов; мы с тобой не виделись давным-давно. Как насчет того, чтобы пообедать вместе? Когда у тебя выходной?

— У меня два выходных: завтра и послезавтра, — произнесла она неохотно, поскольку собиралась выспаться. Ей этого очень не хватало последнее время.

— Может, в пятницу? — настаивал Гарри Гилби. — Мне сделали предложение, которое я хочу обсудить с тобой.

— Предложение?

Понизив голос, он пояснил:

— Кое-кто хочет купить фабрику; это может оказаться для меня выходом из положения. Но они предлагают слишком мало. Я подозреваю, что они где-то пронюхали о моем затруднительном положении, и пытаются договориться со мной раньше, чем об этом узнает кто-нибудь еще.

— Отец, но я же ничего не смыслю в бизнесе. Что думает Нелли по этому поводу?

— Я ей пока не сказал, — признался Гарри Гилби.

— Ясно.

Луиза была поражена. Сколько еще секретов у него было от Нелли? Что же это за брак, если так много всего скрывалось друг от друга? Жена должна быть таким человеком, которому муж, попав в беду, может полностью довериться, у которого найдет поддержку и утешение, а не таким, чьей реакции надо бояться. Луиза нахмурилась, машинально рисуя что-то на полях своего ежедневника. Ее отец был несчастен; это делало несчастной и ее саму.

— Я и так знаю, что она скажет — она не захочет, чтобы я продавал, — пробормотал Гарри Гилби. — В любом случае я не смогу получить от нее беспристрастный совет. Ты же, я знаю, выслушаешь меня и честно скажешь, что думаешь по этому поводу, и… Луиза, мне надо поговорить с кем-нибудь, а кому еще я могу доверять?

— Ладно, отец, — утешила она его. — Тогда в пятницу. Где?

— Может быть, там же? «Вишневое дерево»? Теперь, когда закончились праздники, там легче будет зарезервировать столик.

— Отлично, там очень вкусно готовят. В 12.30?

— Хорошо, увидимся там в 12.30, — согласился он и повесил трубку.

За дверью Луиза услышала голос Дэвида и поспешила наружу узнать, что он здесь делает в это время. Он уже давно должен был закончить операцию и уйти домой.

Он разговаривал с Антеей Картер, которая при появлении Луизы благоразумно удалилась.

Дэвид вымученно улыбнулся.

— У тебя есть время выпить со мной чашечку какао? Сегодня был трудный день, у меня уже сахар понизился в крови.

— Тебе лучше пойти домой поспать, — посоветовала Луиза, но все равно приготовила ему кружку какао и дала пирожных из запасов, которые всегда имелись в палате.

— Я слишком устал, чтобы спать. — Его лицо действительно было почти серым. — И кроме того, у меня, начиная с пятницы, есть несколько выходных. Ты же тоже свободна в пятницу? Давай пообедаем в «Вишневом дереве»?

Она заколебалась, что не укрылось от его внимания.

— Может, у тебя какие-то другие планы?

Луиза больше не хотела встречаться с ним, но не могла же она порвать их отношения прямо здесь и сейчас.

— Нет, просто в пятницу я уже иду обедать в «Вишневое дерево»…

— С кем? — резко спросил он.

— С отцом, — ответила она, поразившись ноткам ревности, появившимся в его голосе. В их отношениях никогда раньше не проскальзывали такие чувства ни с одной стороны. Теперь же, когда она собиралась прекратить их, тем более было не время для проявления собственнических инстинктов.

Он все еще подозрительно смотрел на нее, откинувшись на спинку стула.

— Я уж испугался, что у меня появился соперник! Ведь правда, ты мне скажешь, если начнешь встречаться с кем-то еще? Я бы не хотел узнать это последним.

— Конечно, если я начну с кем-то встречаться, ты узнаешь об этом первый, — спокойно ответила она.

— Не надо удивляться, что я такой подозрительный, ведь ты не спишь со мной! — обвинил он ее, и она тут же залилась краской.

— Дэвид, сестра Картер за соседней дверью, говори тиши.

— К черту эту Картер, — пробурчал он, но уже тише. — Луиза, нам надо поговорить об этом. Конечно, я не ожидал, что ты отдашься мне после первого же свидания, но скоро уже все-таки год, как мы встречаемся. Ты должна понимать, что дальше это не может продолжаться. Я хочу быть тебе не братом, а любовником.

Она покусывала губу. Он навязывал ей эту тему здесь, когда они были наедине; ее же гораздо больше устроило бы обсудить это в ресторане. Тогда бы беседа прошла спокойнее.

— Дэвид, пожалуйста… давай поговорим об этом в пятницу вечером?

— Ты всегда уходишь от разговора! — яростно воскликнул он, сжимая кулаки, словно хотел сделать что-то страшное. — Я начинаю думать, что только терял с тобой время; наши отношения никуда не ведут, ведь так?

Она замерла. Краска отхлынула у нее с лица.

— Прости меня, Дэвид, — прошептала она. — Я никогда не хотела причинить тебе боль. Но лучше нам перестать видеться.

Он недоверчиво посмотрел на нее, его лицо вытянулось.

— То есть ты говоришь мне, что хочешь порвать со мной?

Она была не в силах вымолвить ни слова и только кивнула, скрестив пальцы.

Дэвид смотрел на нее в упор. Его рот превратился в узкую белую линию. Затем он встал и быстрыми шагами направился к выходу из палаты. Он уже давно ушел, а створки двери все еще бились друг об друга.

Весь следующий день Луиза спала и спала, как будто, вернувшись из больницы, выпила пригоршню снотворного, а не стакан горячего молока. Она сняла одежду, автоматически бросила ее в бак с грязным бельем, надела ночную рубашку, упала на кровать и через несколько минут уже спала как убитая.

Луизе снился странный сон. Она гуляет в полумраке по саду и неожиданно видит бегущего ей навстречу Закери. Ее сердце бьется от радости, она счастлива. Но, подбежав к ней, он останавливается, удивленно смотрит на нее и бросает ей в лицо: «Ты не она! Ты мне не нужна!» Яростно повернувшись, он исчезает. А Луиза так и остается там стоять в замешательстве, со слезами на глазах.

Проснулась она, когда уже стемнело. Это привело ее в ужас. Когда ложилась, было около 9.30; неужели она проспала весь день — в это верилось с трудом.