Джоан Смит - Франческа Страница 27

– Я думаю, что мы оба знаем – кому он ее отдал, – сказал он, цинично глядя на нее.

– Но я действительно не знаю этого. Зачем бы я просила вас о помощи, если бы знала правду?

– Хотя бы потому, что я богат и вы нравитесь мне. Я надеюсь, что мы с вами очень хорошо поладим, но я настаиваю на правде.

Сердце Франчески на мгновение замерло, но слово «нравитесь», к тому же произнесенное с холодным выражением лица, не оставляло надежды на то, что он собирался делать предложение.

– Что именно вы имели в виду, лорд Дивэйн?

– Я предлагаю вам дом в Уэст-Энде, довольно щедрое содержание, всяческое уважение к вашей репутации. К тому же берусь так или иначе уладить проблему, связанную с ожерельем. Сомневаюсь, что вы найдете много таких щедрых мужчин.

В ушах у нее зазвенело и голова пошла кругом.

– Фактически… Вы предлагаете мне стать вашей любовницей?

Он слегка наклонил голову в знак согласия.

Он вел себя совершенно неприлично, даже не покраснев при этом. Дивэйн разглядывал ее, словно телку, выставленную для продажи с аукциона.

– Будьте любезны немедленно покинуть этот дом. Я не стану рассказывать мистеру Кейну о вашем предложении, иначе он будет настаивать на дуэли, а я не желаю, чтобы кто-то был убит из-за меня. Но если в городе он услышит хоть одно словечко об этом оскорблении – непременно вызовет вас на дуэль. А он, к вашему сведению, весьма неплохой стрелок, – добавила она, хотя и сомневалась, что Селби когда-либо в жизни держал в руках пистолет.

Дивэйн выслушал все это довольно равнодушно, не показывая, что оскорблен.

– Надеюсь, вы не ожидали предложения выйти за меня замуж?

Она покраснела от стыда, но собралась с духом и сказала:

– Конечно, я подумала не об этом. Я надеялась, что ваше предложение помочь мне – это предложение незаинтересованного в чем-либо друга. Но я также не ожидала и этого… этого… оскорбления.

Дивэйн встал.

– Вы слишком пылко ведете себя с незаинтересованными друзьями. После того, как спокойно обдумаете, было ли это оскорблением, вы, возможно, измените тон. А знаете ли вы, что ваше имя стало олицетворением распутства и расточительности, именно это сейчас у всех на устах в городе, Френки.

Ее щеки вновь загорелись от стыда, но она сдержала слезы. Они поблескивали подобно слюде в глазах, но ни одна слезинка так и не упала.

– Несомненно, это-то вас и привлекло ко мне.

Он слегка дернул плечами.

– Как видите. Вас вот-вот выселят из дома, финансы ваши в плачевном состоянии, а ваша репутация оставляет желать лучшего. Раньше вы говорили мне о нежелании возвращаться в дом отца. Какой же у вас есть еще выбор?

– А вы, с вашей добротой пришли воспользоваться беспомощностью женщины! Господи! А я еще считала Дэвида подлым человеком. По крайней мере, он не терзал душу порядочным женщинам. Я скорее буду доить коров и мыть посуду, зарабатывая себе на жизнь, чем жить с вами.

– Ну почему же, я думаю, мы бы прекрасно поладили. Вдова, которая клевещет на репутацию своего погибшего мужа и с такой легкостью и забывчивостью кокетничает с другими, а также сама ставит клеймо на безупречную репутацию, украв фамильные драгоценности – такая женщина едва ли может ожидать предложения от священника. Имейте в виду – у вас больше не будет столь щедрого предложения.

– Я не могу считать щедрым и великодушным какое-нибудь предложение, кроме замужества, сэр. И если вы верите всему тому, что обо мне говорят, я удивляюсь, что вы вообще делаете мне какое-то предложение.

– Меня не интересует ваша репутация. Фактически меня бы больше устроила какая-нибудь искусная кокетка, которая проще на все это смотрит.

– Такие женщины обычно более требовательны, чем вы думаете. А подобные мне требуют по крайней мере одного – приличного обхождения с собой. Всего доброго.

Она даже не стала опять просить его уйти – вместо этого сама направилась к выходу, величаво проходя мимо него и придерживая юбки, чтобы не загрязнить их. Однако взгляд ее был потухшим.

Дивэйн на минуту присел, обдумывая произошедшее. Несомненно, он чем-то все испортил! А ведь поначалу казалось, что все обстоит достаточно благополучно. Неужели она думала, что он сделает предложение женщине, о которой говорит весь город? Но, очевидно, именно об этом она думала, несмотря на теории о незаинтересованной дружбе. А этот поцелуй? Тут простой дружбой и не пахло. Но тем не менее ей было противно слышать его предложение. Как же глупа эта девчонка! Он медленно поднялся и ушел. Хотя он нисколько не опасался выдающихся способностей мистера Кейна в стрельбе – у него совершенно не было желания ввязываться в скандальную дуэль.

Дивэйн направился в свой клуб, послушать последние сплетни, касающиеся леди Кэмден. Он встретил мистера Ирвина и заговорил с ним, как с человеком, вероятнее всего имеющим какую-то информацию на этот счет.

– Я должен еще угостить вас, мистер Ирвин, – сказал он.

Мистер Ирвин улыбнулся в знак согласия.

– Сегодня вечером мы сможем продолжить наш разговор, а в прошлый раз мне надо было срочно уехать по делам.

Они присели за столик и заказали вина.

– Это было что-то, связанное с бриллиантовым ожерельем и воровским притоном, не так ли? Звучит интригующе. Расскажите мне эту историю.

– Смею заметить, что уже никому не смогу причинить вред, если расскажу обо всем, так как об этой истории только и говорит весь Лондон. Правда, в том виде, как ее представил сам Мондли. А дело, видите ли, вот в чем. Этот распутник Кэмден, у которого явно не хватало чего-то в голове, отдал фамильные бриллианты своей любовнице, а старый Мондли боится, что леди Кэмден взяла их себе.

– Именно так думает весь город.

– Оттого, что так сказал Мондли. Леди Кэмден слишком молода и неопытна, чтобы твердо стоять на своем и приводить доказательства обратного. Она нашла любовные письма в личных вещах Кэмдена, когда перебирала их после его гибели. Этот глупый осел крутил любовь с какой-то девицей по имени Рита и забыл спрятать эти ее записки. Само собой разумеется, что отдал бриллианты этой проститутке. Я уверен, что он надеялся приехать домой и вернуть ожерелье, но тут его настигла пуля на Пиренейском полуострове, и вот, пожалуйста, результат – такой скандал.

– А леди Кэмден не рассказывала лорду Мондли об этом?

– Она не хочет, чтобы родители знали, каким негодяем был их сын. Правда, Кейн рассказал об этом Мондли, когда тот стал угрожать леди Кэмден. Но сейчас уже Мондли в это не поверил. Возможно, если бы леди Кэмден пришла к нему с этими письмами сразу же, все сложилось бы иначе, но, понимаете, она и понятия не имела о том, что бриллианты пропали, поэтому какой смысл было расстраивать его родителей? А сейчас Мондли не хочет слышать ни единого слова против Кэмдена.