Бекки Баркер - Счастливая пленница Страница 27

Тамара кивнула, продолжая перебирать травинки.

Рейн видел, что воспоминания заставляют ее нервничать, но пока не услышал ничего, что могло бы объяснить причину ее страха и неуверенности.

— Меня постоянно чему-то учили, — сказала Тамара, усмехнувшись. — Жизнь в горах трудная, там можно выжить лишь при условии, что ты знаешь и понимаешь окружающий мир. Родители вырастили из меня человека, приспособленного к выживанию.

— Одинокого человека? Вы что, никогда не спускались с гор, не ходили в гости к соседям? — спросил Рейн. Он положил ладонь на беспокойные пальцы Тамары, молча предлагая свою поддержку. Она обхватила его руку ладонями и прижала к животу, чувствуя себя в большей безопасности, когда Рейн находился так близко.

— Два раза в год — весной и осенью — отец ходил в старый универмаг, где обменивал наши запасы. Иногда мы с мамой присоединялись к нему. Ближайшие соседи находились довольно далеко от нас. В основном мы жили своей семьей. Когда это было необходимо, к нам приходила акушерка.

— А власти графства? Вы получали какую-нибудь почту, к вам заглядывали правительственные чиновники? Как вы могли существовать, не имея обычных каналов связи с внешним миром?

— Отец не заполнил ни одной налоговой декларации. У нас даже не было адреса или почтового номера Что касается властей графства или федеральных чиновников, то для них мы просто не существовали. Отец именно этого и хотел.

Рейн подумал, что отец Тамары был мудрым человеком, но ничего не сказал, боясь, что она с ним не согласится.

— Кэти твоя единственная сестра? — спросил Рейн и нахмурился, увидев, как по лицу Тамары пробежала тень.

— Долгие годы я была единственным ребенком в семье, — сказала она, улыбнувшись. — Мой мир вращался вокруг родителей и домашних животных. Когда родилась Кэти, я решила, что умерла и воскресла на небесах. Она была прелестной, очаровательной крошкой. Куклы меня уже не интересовали, поэтому все свое внимание я переключила на нее. Папа шутил, что я вконец измучаю сестренку, если не перестану ее тискать.

— А Кэти помнит родителей?

— Нет, — ответила Тамара, снова погрустнев. — Она что-то помнит о нашем путешествии в Техас, но о жизни в горах ее память ничего не сохранила. — Тамара благодарила Бога за то, что у Кэти не осталось воспоминаний, которые преследовали бы сестренку так же, как и ее саму.

— Несмотря на то что вы жили так изолированно и ты росла в такой архаичной обстановке, твое воспитание вполне на уровне, — осмелился заметить Рейн, продолжая искать причину ее страхов.

Тамара сжала ладонями его руку и закрыла глаза, думая о прошлом. Нынешнее пребывание в горах воскресило чувства, о которых она, казалось, забыла. Тамара удивилась, вдруг осознав, что не утратила и приятные воспоминания.

Отец был высоким мужчиной атлетического телосложения. Он таскал ее на своих широких плечах, учил плавать, ловить рыбу и даже лазать по веревке. Часто он подхватывал маму на руки и носил по двору. Мама много смеялась. Тамара не помнила, чтобы родители хоть раз повысили голос друг на друга.

Открыв глаза, Тамара улыбнулась Рейну.

— Ты прав. Нас любили и пестовали, как это происходит в любой нормальной семье. Меня учили, как надо трудиться и играть, учили отвечать за свои поступки.

— Но? — Рейн придвинулся поближе к Тамаре.

— Но были и плохие времена.

— Настолько плохие, что о них даже трудно говорить? — мягко спросил Рейн.

Яркое солнце, ленивый теплый день и присутствие Рейна под боком — все это успокаивало Тамару.

— Мои родители были здоровыми людьми. Они любили друг друга и не признавали контроля за рождаемостью. У мамы было два выкидыша до моего рождения, пять — между мною и Кэти и два — после Кэти. С каждым разом она становилась слабее, болезненнее, но ей не приходило в голову спуститься с гор и обратиться к врачу. Мама хотела подарить отцу сына.

— А что он?

— Не знаю, что отец думал об этом, но он не отвез маму к доктору, и она продолжала мечтать о сыне.

— Ты считаешь, что в этом был виноват твой отец? — Рейн понимал, что они приблизились к источнику ее мучений. — Но в зачатии ребенка участвуют двое, — осторожно заметил он.

Тамара пропустила мимо ушей этот мягкий намек по поводу ответственности.

— Мать слабела с каждой беременностью. А потом отец погиб в результате несчастного случая. Мама была беременна, произошел выкидыш, и она умерла.

Рейну захотелось обнять Тамару, прижать к своей груди, избавить от тяжкой ноши воспоминаний о потере родных и помочь ей справиться с тревогой и неуверенностью. Эти утраты, последовавшие одна за другой в короткий промежуток времени, оставили в ее душе неизгладимый след.

Руки Рейна тянулись к Тамаре, чтобы утешить ее, но он почувствовал, что она хочет соблюсти определенную дистанцию между ними. Тамара не могла не сравнивать свою прошлую жизнь с сегодняшней ситуацией. На Рейне лежала ответственность за то, что она вновь оказалась изолированной от внешнего мира, но он надеялся, что его пленница понимала: теперь обстоятельства были иными.

— Когда мы приехали сюда, ты думала, что я знаю о твоем прошлом? — спросил он.

Тамара посмотрела ему в глаза и отвела взгляд.

— Думаю, что только дьявол мог знать о моем прошлом, ведь я не говорила об этом ни с одной живой душой.

— А наша борьба в первый день? — мягко, с веселым оттенком в голосе спросил Рейн. — Ты запаниковала, потому что моя горная хижина напомнила тебе отчий дом?

— В тот день я плохо соображала, — заявила Тамара.

— Ты должна знать, что я никогда намеренно не сделаю ничего такого, что может причинить тебе боль, — твердо произнес Рейн, надеясь убедить Тамару поверить ему. — Я привез тебя сюда потому, что мне нравится это место, и потому, что оно всегда действовало на меня успокаивающе. Как я мог знать, что на тебя оно произведет иное впечатление?

Забота Рейна вызывала доверие. Тамара села и, поднеся его руку к своим губам, стала слегка прикасаться к ней.

— Думаю, это укромное местечко могло бы помочь и мне, — произнесла она задумчиво. — Под бременем своих воспоминаний я жила, чувствуя себя незащищенной, но ты помог мне заглянуть в прошлое, увидеть и то хорошее, что происходило в моей жизни. Я уже стала забывать неповторимые звуки леса, вкус воды из горного ручья, чистые цвета природы. Здесь царят мир и покой, которых мне недостает уже много лет.

Рейн понимал свою пленницу. Он мягко высвободил руку из ее ладоней и, сняв с куста рубашку, протянул Тамаре.

— Тебе лучше надеть это, а то сожжешь кожу. — Он сел, обхватив колени руками. Соблазн обнять Тамару был очень велик, однако сейчас ему надо быть сдержанным. — Но я все еще не понял, откуда у тебя такой страх перед горами?