Элла Уорнер - Золотой бутон Страница 27

Это проявлялось во многом. В случае ее удачных действий Говард искренне хвалил Фейт, с вниманием прислушивался к ее суждениям, интересовался ее мнением о клиентах, с готовностью принимал советы и предложения, если считал их разумными.

В результате, уходя из офиса в пятницу, Фейт вдруг обнаружила, что предстоящий уик-энд не вызывает у нее никакого энтузиазма, зато очень хочется, чтобы завтра был уже понедельник. Из чего следовало, что общество Говарда значит для нее гораздо больше, чем следовало бы.

Учись жить полной жизнью! – сказала она себе, и в субботу обошла несколько гимнастических залов, сравнивая оборудование и плату, беседуя с инструкторами и приглядываясь к клиентуре. Посетила она и несколько школ классического танца, так как всегда мечтала научиться танцевать. Там ей сказали, что занятия начнутся в новом году, и посоветовали подождать до этого времени.

Вечер субботы потребовал от Фейт напряжения всех ее душевных сил. Что бы она ни пыталась делать, мысли неизменно устремлялись к Говарду. Она не могла поверить, что он способен в одиночестве сидеть дома. Конечно же он сейчас на какой-нибудь вечеринке или на свидании, и какая-то другая женщина или женщины наслаждаются его обществом и обаянием. Красивые, сексуальные женщины, которым и в голову не придет отказать Говарду Харрисону.

Ревность взорвала с трудом достигнутый душевный покой, снова и снова заставляя Фейт усомниться в правильности решения отказаться от дальнейших интимных встреч с Говардом. Но ведь это очень правильное решение, упрямо повторяла себе Фейт. По крайней мере, оно избавит меня от горечи чувств брошенной любовницы, когда Говард увлечется кем-то другим. И с работой никаких проблем не предвидится. Никакого риска скоропостижного увольнения, когда Говарду понадобится убрать меня с глаз долой.

Тем не менее, когда Фейт заставила себя наконец лечь в постель, приятные воспоминания о вечере, проведенном в объятиях Говарда, долго не давали ей уснуть.

Воскресенье она провела в домашних заботах и большую часть дня о Говарде почти не думала.

В понедельник, однако, рука ее сама собой потянулась к ярко-красному льняному платью. Осознав это, Фейт некоторое время корила себя за глупое и неуместное стремление выглядеть неотразимой для Говарда, но платье все же надела.

– О-о-о! – сказал Говард, когда она вошла в его кабинет, и это было очень выразительное «О-О-О».

– Имидж фирмы, – коротко пояснила Фейт. – Сегодня у нас встреча с мистером Оливером.

– Разумеется. – Он ухмыльнулся.

До конца дня она чувствовала себя просто по-идиотски счастливой и всю оставшуюся неделю пребывала в приподнятом настроении.

Первые тревожные предчувствия посетили Фейт в пятницу. В этот день она завершила месячный курс приема противозачаточных пилюль, которыми пользовалась уже много лет. Менструальный цикл Фейт всегда отличался точностью часового механизма, регулы должны были начаться как раз в пятницу, но не начались. Почему?

Мысли Фейт то и дело возвращались к тому вечеру, когда она забыла выпить очередную пилюлю. На следующий день она, правда, выпила две – для компенсации, но «следующий день» на самом деле был следующим вечером, а не утром или собственно днем. Только к вечеру Фейт вспомнила о пропуске и удвоила дозу. Один пропущенный вечер. В обычных условиях это ничего бы не значило. С ней уже случалось такое, и удвоение дозы неизменно помогало.

Однако на этот раз… На этот раз условия были уж очень необычными…

Потому что тот незабываемый вечер был вечером, когда они с Говардом потеряли самих себя в ослепительном свете «спонтанной вспышки страсти». Это был вечер, когда тела их таяли и сплавлялись в единое целое.

Неужели тот вечер не прошел для меня бесследно в физическом смысле? Эта мысль заставляла Фейт нервничать, и она упорно гнала ее прочь. Забеременеть сразу после разрыва со старым любовником, случившимся из-за того, что тот сделал ребенка другой женщине? Нет, это было бы похоже на полную зловещей иронии шутку судьбы. Конечно же Фейт не надеялась, что Льюк вернется. С ним все кончено. Но Говард – отец ее ребенка? Эта мысль действовала угнетающе.

Регулы просто запаздывают на день, уверяла она себя. Дело, разумеется, только в этом. В любую минуту они могут начаться. Уже завтра я буду смеяться над своими глупыми страхами. Одна пропущенная пилюля – это ведь такая ерунда! У моего тела, разумеется, не хватит нахальства преподнести мне столь сомнительный сюрприз после того, как я столько лет тщательно предохранялась от подобного рода недоразумений.

В субботу ничего не изменилось и в воскресенье тоже. Фейт уже откровенно паниковала. Неопределенность становилась невыносимой, и, едва дождавшись утра понедельника, Фейт позвонила в больницу, находящуюся недалеко от офиса ее фирмы. Договорившись о консультации, она повесила трубку и задумалась над тем, как объяснит Говарду свое опоздание.

Сказать, что была у врача? Нет, это невозможно. Говард начнет расспрашивать и не отстанет, пока не докопается до истины. Прокол шины и вынужденное посещение автосервиса, решила Фейт. Неприятность с машиной может случиться у каждого.

Визит к врачу оказался настоящей пыткой. Да, пропуск пилюли в критический день может привести к беременности. Нужно сделать анализ крови, тогда причина задержки регулы будет известна абсолютно точно. Словно завороженная Фейт смотрела, как кровь из вены поступает в шприц, кровь, которая должна была открыл ей страшную правду. Ребенок! Фейт закрыла глаза. Нет, нет, пожалуйста, нет! – молила она про себя. Ребенок сейчас, ребенок от Говарда жизнь моя в этом случае превратится в форменный кошмар!

– Результаты будут известны через сутки, – сказал врач. – Вот телефон лаборатории, позвоните завтра утром и узнаете результат.

Фейт посмотрела на часы. Девять тридцать. Впереди двадцать четыре часа чистилища, треть которых ей предстоит провести в обществе мужчины, сотворившего с ней такое.

Не намеренно, конечно.

Но ведь мог же он воспользоваться презервативом или спросить, предохраняется ли она. В этом случае сейчас у Фейт не было бы никаких оснований его винить. Да и винить было бы не за что, ибо, если бы он спросил, она бы конечно вспомнила об этих чертовых пилюлях.

Подробности проведенного на работе дня Фейт помнила плохо. Говард дотошно расспрашивал о проколотой шине, она самозабвенно врала и при каждом удобном случае старалась улизнуть из кабинета босса. Несколько раз Фейт замечала, что Говард удивленно хмурится. Уже в конце дня, когда она собиралась уходить, он спросил напрямик: