Уинифред Леннокс - Неужели это я? Страница 27

Даже Поль, когда вошел в дом, понял, что за время его отсутствия с Лолой что-то произошло.

— У тебя все в порядке? — спросил он, приглядываясь. — Ты здорова?

— Да-да, — поторопилась она ответить. — Но лягу сегодня пораньше, чувствую, что устала.

И, посмотрев в ее лихорадочно блестящие глаза, разгоревшиеся щеки, Поль понял, что Лола действительно неважно себя чувствует.

— Похоже, ты простыла. Сейчас будем лечиться.

— Спасибо, не стоит. Хотя я тронута, что ты иногда со своих облаков спускаешься на землю.

Поль вздохнул: ох уж эти постоянные женские шпильки, потому и хочется вечно витать в облаках! Но раз Лола заболевает, его долг за ней поухаживать.

— Ложись, — сказал он, — я принесу тебе ужин в постель, и сам с тобой поужинаю. И еще заварю тебе чашечку вербены, мне мама всегда заваривала.

Вот внимание, которого она так ждала, но сейчас оно ее совсем не радовало. Наоборот. Едва услышав об ужине в постели, Лола почувствовала, что щеки у нее разгорелись еще ярче. Она привыкла, что Поль и внизу-то редко бывает, и положила рукопись прямо на ночной столик возле кровати. Сейчас он войдет и...

— Да, завари мне, пожалуйста, вербену. Мне в детстве тоже всегда заваривали. Только воды горячей нет, надо сначала чайник поставить. Ой, знаешь, а еще лучше, принеси сначала дров и растопи у меня камин. Меня что-то и вправду знобит.

Поль послушно отправился за дровами, коря себя за очередной промах: это у него на чердаке тепло, а внизу, конечно, уже прохладно, вот Лола и подхватила простуду. Надо будет купить обогреватель, только... И он опять улетел мыслями к своей картине.

Едва за Полем закрылась дверь, Лола со вздохом облегчения поспешила в свою спальню. Так и есть! Рукопись красуется на самом видном месте. Она поспешно схватила ее и сунула под подушку. Теперь все в порядке. Но ужинать с Полем, принимать фальшивые заботы человека, который так с ней обошелся, она не хотела.

Через пять минут в спальне появился Поль с охапкой дров.

— Здесь все, как видишь, по старинке, — извиняющимся тоном сказал он. — И запасы дров еще тетушкины — все соседи давно углем топят. Если оставаться здесь на зиму, нужно будет купить обогреватель.

— А ты что, хочешь перебраться опять в Париж? — осторожно спросила Лола.

— Я не хочу, но обстоятельства могут сложиться так, что...

Бродя по осенним пустым полям, он мечтал, что выиграет конкурс, получит кучу денег и пригласит фею Мелисанду в кругосветное путешествие. Вот только еще не решил, куда они направятся — в Индию? в Египет? в Новую Зеландию? Лола отсутствовала в этих мечтах, но нужно позаботиться и о ней.

— Пожалуй, завтра поедем и купим обогреватель, — решительно сказал Поль.

— А ужинать будем на кухне, — так же решительно подхватила Лола, — я совсем не больна, к тому же терпеть не могу беспорядка в спальне.

Поль не настаивал. Возиться с подносами? Бррр! Однако вербену все же заварил, камин затопил, обогреватель пообещал и с чувством выполненного долга отправился после ужина на чердак, счастливо предвкушая завтрашнее солнце, при котором так хорошо работается. А то ведь скоро зарядят дожди. Хотя он и дожди любил, если только ему писалось...

Лола улеглась в постель и принялась за чтение. Оно и порадовало ее и не порадовало. А точнее, она лишний раз убедилась, что Поль ненормальный. Да, он любил, страдал, и даже как-то уж чересчур, но из-за какой-то совсем другой, не похожей на нее женщины. И ей опять стало обидно и горько, что за целый год, который они прожили вместе, год уверений в страстной безумной любви, Поль так и не оценил ее по достоинству. Не оценил ничего. Ни ее порядочности, а Лоле делали всякие предложения, но она хранила ему верность. Ни ее хозяйственности, а она ходила за ним как нянька, чинила куртки, относила в починку башмаки, белье в прачечную, на себя лишнего су не тратила. Словом, была ему верной заботливой женой, а он мечтал о какой-то...

Особенно обидным показалось Лоле, что Поль не считал ее даже красивой. Все сравнивал с какой-то цыганкой. С цыганкой-то ладно. С некрасивой цыганкой. С какой-то уродиной. Нет, я правильно сделала, что ушла от него. А Мишель врал, когда твердил, что Поль жить без меня не может. Еще как может! Это я несчастная, обманутая женщина!

Лола пожалела о своей молодости, пожалела, что тратила ее на бесчувственного, слепого человека, который только и знает, что свои несуразные бредни. Вполне возможно, что и сейчас он пудрит очередной дуре мозги, а та развесив уши слушает, как слушала когда-то и она, Лола.

Еще две ночи она читала дневник Поля, чувствуя на него все ту же нестерпимую жгучую обиду. Он жил с ней рядом и не замечал ее, он замазывал ее портреты, собирался издать и не издал свое признание в любви к ней. Он задумал ее уничтожить. Но она не даст ему это сделать, не позволит унижать себя и топтать. Она сама издаст этот дневник. У нее есть кое-какие сбережения, и она его издаст! Благо, есть куда обратиться. Пусть все узнают о ней, о Лоле! Пусть узнают, что она необыкновенная женщина! Что она способна внушить безумную страсть, способна свести мужчину с ума.

Лола решила съездить в Париж, и ей стало легче.

Когда Поль вернулся с очередной прогулки, она встретила его новостью:

— У Анни мальчик. Роды благополучные, она уже дома. Наконец-то я до нее дозвонилась. Завтра поеду ее навестить.

— Поезжай, конечно! Ты засиделась. Отдохни, развлекись!

— Хорошенькое развлечение с двумя малыми ребятишками! Ты в своем репертуаре, как всегда, витаешь в облаках! — сердито и обиженно ответила Лола.

Поль сконфузился: действительно, ляпнул.

— Извини, я не хотел, — постарался он исправить ошибку. — Поздравь от меня Анни, она очень милая.

— Спасибо, обязательно. — Лола говорила сухо, ее обиду не утешить какими-то извинениями.

— А как ты поедешь? — Полю все-таки очень хотелось загладить допущенную неловкость. — Может, тебя отвезти? — Он готов был принести в жертву даже свой рабочий день, Лола должна оценить такое великодушие.

— С утра пораньше на поезде, — ответила она так же сухо. — Ты же работаешь, вот и работай.

— Что ж, если тебе так удобно... — согласился он с облегчением. — А когда вернешься?

Лолу раздражал этот дурацкий допрос: нет тебе до меня дела и нет! Нечего разыгрывать заботливого супруга!

— Поздно вечером, — резко ответила она. — А сейчас лягу спать. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи и удачи тебе! — Поль, словно только этого и ждал, удрал к себе на чердак.

Лола долго принимала душ, потом сделала яблочную маску. Ей очень хотелось завтра хорошо выглядеть. Но, как известно, когда тебе не двадцать пять, сон лучшая косметика. Однако перед тем как лечь, она долго рассматривала себя в зеркале и наконец признала, что деревенская спокойная жизнь пошла ей на пользу: лицо разгладилось, посвежело, на щеках заиграл естественный румянец. И сама она окрепла, округлилась, и грудь появилась, и бедра. Приятно посмотреть.