Карла Неггерс - Яростное влечение Страница 27

— Иди, радость моя, поплачь и затем избавься от него, — напутствовала ее хозяйка.

Бесс поблагодарила, пробормотав, что сама найдет выход и не надо ее провожать. Выйдя на улицу, она с удивлением обнаружила солнечный свет и свежесть воздуха, как будто вырвалась из ада. Вскочила на Маркиту и по боковым улочкам, избегая Бродвея, вернулась на Юнион-авеню, где тянулась череда больших и малых отелей и откуда прямой путь вел к озеру и усадьбе Прэнтисов — двум местам, уже навсегда для нее связанным с хладнокровным убийцей Джеридом Инмэном. Впору топиться…

Подскакав к конюшне, она вытерла слезы на щеках и направила лошадь в ворота. Вместо Жака ее встретил сам Вильям и чуть не стащил с Маркиты.

— Где ты была? — закричал он, схватив ее за бедро.

— Почему ты сердишься? Я предупредила Джинни, да еще и оставила записку в своей комнате. Отпусти ногу, ты делаешь мне больно!

— Проклятье! Я просто заболел от беспокойства!

Как только Бесс соскочила с лошади, он грубо прижал ее к груди. Пахло от него виски и потом, глаза были налиты кровью, волосы спутаны, рубашка влажная. Бесс изо всех сил уперлась руками ему в грудь, отстраняясь, но он сжал ее еще сильнее. Холодная ярость поднялась в ней.

— Вильям, — сказала она злым шепотом, — возьми себя в руки. Ты пьян.

— Где ты была? С кем? Отвечай! — рычал он. — Ты была с Джеридом?

«Ах вот для чего Жак подсказал мне, что Джерид уже на прогулке, — догадалась Бесс, — чтобы потом передать Вильяму…»

— Или это сплетня, или твоя пьяная фантазия, — бросила она Прэнтису. — Я каталась одна.

— Врешь! Сознайся, что ты была с Инмэном! — настаивал он.

— Вильям, отпусти меня, или я всажу нож тебе в спину! — пригрозила она, хотя ничего подобного не собиралась делать.

Вместо ожидаемого ею испуга он взял ее лицо в ладони и поцеловал в губы. Чувствуя только отвращение, она била его кулачками в грудь.

— Вильям, остановись, иначе я выполню свою угрозу! — воскликнула она.

Он наконец уронил руки и отступил.

— О Боже! — всхлипнул он и закрыл лицо руками. — Что я делаю? Элизабет, прости меня, я…

— Ты не в себе, Вильям. Пожалуйста, иди, мы поговорим позже.

Она взяла поводья Маркиты и посторонилась, давая дорогу Вильяму. Когда он ушел, Бесс прижалась лбом к лошадиному боку, но плакать уже не могла… Через несколько секунд рядом раздался голос Джерида:

— Если бы так вел себя я, дело не ограничилось бы ножом — ты повесила бы меня на ближайшем дереве.

Бесс с ужасом взглянула на него — человека из того мира, в котором она оставила Бетти Боумэн. Он стоял в костюме для верховой езды стройный и гибкий, с открытым добрым взглядом, в котором сверкали искры смешинок. И этот мужчина вдруг показался Бесс таким родным и любимым, таким непричастным к грязному миру Бетти, что все подозрения вмиг рухнули. Бесс бросилась к нему на грудь и зарыдала.

Джерид нежно обнял ее, по-братски поцеловав в щеку.

— На вкус ты соленая, — усмехнулся он и внимательнее вгляделся в ее лицо. — Много плакала сегодня? — Кончики его пальцев скользнули по мокрой щеке. — Все лицо в пыли и в бороздах от слез. Почему? Где ты была?

— Выехала верхом, не захотела встречаться с тобой и… попала в ад. И попробуй только попросить, чтобы я это объяснила! Я отвечу точно так же, как ты: «Расскажу когда-нибудь, а сейчас не могу».

— Твои тайны, по-моему, куда проще моих. Играя с двумя мужчинами, то и дело рискуешь попасть в трудную ситуацию.

— О Боже, он все о том же, — поморщилась Бесс. — Речь идет вовсе не об изменах и ревности, Джерид Инмэн! А о чем, я тебе ни за что не скажу, пока не выясню все сама.

— Не лукавь! — рассердился Джерид. — Я непреднамеренно оказался свидетелем интимной сцены и понял, что у вас с Вильямом давние и прочные отношения, почти как у мужа с женой.

— Вместо того чтобы помочь мне, оторвать от меня пьяного идиота, ты хладнокровно следишь за якобы интимной сценой и делаешь дурацкие выводы. За что мне все это?!

— Он, конечно, слегка пьян, — сказал Джерид уже более хладнокровно, — но не опасен. Просто он доказал, что вся его воспитанность чисто внешняя, показная. Надеюсь, тебе никогда не придется иметь дело со мной — пьяным и раздраженным.

И тут Бесс вновь залила волна подозрительности.

— Конечно, по твоим меркам Вильям — далеко не насильник: он ведь никого не убил за всю свою жизнь, — произнесла она с вызовом.

— Что? По каким это «моим меркам»?

Она подняла к нему лицо:

— Я поняла, Джерид, что тебе приходилось наблюдать и куда более тяжкие зрелища, чем сцена между Вильямом и мной. В твоей жизни обычен совершенно другой уровень насилия, чем тот, с которым столкнулась я.

— Что ж, возможно, ты права. Но если не хочешь на себе испытать этот «другой уровень насилия», советую тебе перестать кокетничать с Вильямом. Он ревнует и имеет для этого основания. А ты делаешь вид, что чиста перед ним, и водишь его за нос. И дождешься-таки расплаты.

Она возмутилась:

— Он ничто для меня, и я никогда не давала ему повода думать иначе! Если он ревнует меня к тебе, то это — его дело. Я не обязана исповедоваться перед ним.

— В таком случае он и дальше будет стаскивать тебя с лошади и приставать с поцелуями. А вообще-то хватит болтать в конюшне. Мы что, другого места не можем найти?

— Да, идем, идем скорее отсюда!

Только теперь Бесс сообразила, что за любой балкой может укрываться Жак или еще кто-нибудь из жокеев, конюхов, иной прислуги.

Они вышли из ворот и не сговариваясь направились в березовую рощицу, что на пути к озеру. Когда деревья и кусты скрыли их от посторонних взоров, Джерид стал целовать ее глаза, щеки, шею. Он плотно прижал ее к себе и языком обвел ее губы, пробуя, соблазняя, успокаивая. Бесс полностью отдалась магии поцелуев. В его объятиях, прижавшись к сильному телу, она знала только одно — что хочет его, и ее это не смущало. Она таяла в его руках, растворялась в его поцелуях. Он медленно гладил ее спину, затем руки его обвились вокруг ее плотно обтянутых бриджами бедер и вновь медленно вернулись к спине.

— Бесс, Бесс, — шептал он, — если бы я только мог остаться с тобой, если бы мог объяснить тебе все… О дорогая! — Он прижал ее голову к груди и гладил ее плечи, нежно касался волос. — Наверно, нам пора расходиться. Я больше не выдержу, а сейчас здесь невозможно ничего…

Бесс смеялась над собой и над своими слезами, когда убегала от него. Он стоял возле дерева, сильный и добрый, выжидая время, чтобы и самому вернуться следом за ней в дом.

Возможно, существуют два Джерида Инмэна, вновь подумала Бесс, вбегая в свою комнату, но настоящий — тот Джерид, который сейчас целовал ее и говорил самые прекрасные, самые нежные слова… А вдруг она ошибается?